Скажем прямо, это событие не так широко освещается европейскими СМИ, как "сталинские депортации народов" или антисоветские мифы о войне, особенно активно раскручивающиеся в последние годы. Оно и понятно: некоторые исторические факты не вписываются в современный европейский нарратив о вине СССР за все, что происходило до и после Второй мировой войны. А их обсуждение поневоле заставляет задуматься о том, в чем же пытаются обвинить советскую Россию, если выясняется, что сталинская политика относительно депортаций по этническому принципу являлась не только обыденностью для послевоенной Европы, но была еще и гуманнее на фоне тех этнических чисток, которые творили государства, ныне особо активно обвиняющие Москву.
На самом деле 55-километровый смертельный поход этнических немцев Чехии из Брно до границы Австрии, начавшийся 30 мая 1945 года, — лишь один из множества эпизодов самой массовой депортации народов в истории Европы. По оценкам американского историка Р. Дугласа, специализирующегося на этой теме, результатом такой политики стало перемещение 12-14 миллионов немцев (до четверти населения современной Германии — это депортированные лица или их прямые потомки). Точное число жертв назвать не может никто — от 500 тысяч до 1,5 миллиона. Подчеркнем, речь идет не о нацистах, не о солдатах вермахта, не о военных преступниках. В основном это женщины, старики, дети, поскольку мужчин немецкой национальности Гитлер поголовно поставил под ружье и к маю 1945-го они либо погибли на фронтах, либо находились в лагерях для военнопленных.
Следует особо подчеркнуть, что ответственность за эти массовые депортации в равной степени несут все страны-победители. Данная политика — результат всеобщего консенсуса, который был определен задолго до разгрома нацизма. Наверное, именно поэтому американские и европейские политологи не так любят вспоминать те события, как гораздо менее масштабную депортацию крымскотатарского народа, ведь в данном случае исключительно Сталина не обвинишь, придется признавать, что его политика вполне вписывалась в общепринятую практику Запада.
Еще до окончания войны лидер правительства Чехословакии в изгнании Эдвард Бенеш публично объявил судетских немцев "пятой колонной" и пообещал им ответственность за их "предательство". В августе 1944 года польское правительство в Лондоне так же постановило, что тех немцев, "которые не покинут польскую территорию после войны, выселят оттуда". Все эти планы поддержали правительства Великобритании и США. Уинстон Черчилль на дебатах в парламенте 15 декабря 1944-го публично одобрил массовую депортацию, считая это ключом к разрешению этнических конфликтов в будущем.
Хотя руководство Пражского восстания в мае 1945 года подписало обязательство перед уходившим из города нацистским гарнизоном о том, что гражданское немецкое население не подвергнется преследованиям, этническая чистка началась сразу же. Чехи бросились казнить немецких раненых солдат в госпиталях, а заодно расправлялись и с гражданскими. Так, из окна выбросили пожилую немецкую женщину, до смерти забили на улице музыканта из гастролировавшего в Праге германского оркестра. Жертвами порой становились немецкоговорящие евреи и даже чехи, если в их бумагах местом рождения значилась Судетская область.
Причем это происходило повсеместно, не только в столице. Британка Марджори Куинн, проживавшая в городке Трутнов в Северной Чехии, в июне 1945 года в письме сестре с ужасом описывала убийства и изнасилования, которые творили местные жители в отношении этнических немцев. Она подчеркивала, что контрастом было поведение Красной Армии. Наши бойцы чаще всего как раз пытались остановить массовые убийства и организовать упорядоченную депортацию, дабы избежать жертв.
Но и чехи, и поляки приступили к "диким депортациям". Поначалу выбирали тех, кто живет в богатых домах, ведь все это доставалось новым властям. Как это было и в случае с "маршем смерти" из Брно, к судетским немцам приходили только что сформированные вооруженные отряды полиции или самообороны (причем зачастую в них записывались и вчерашние полицаи, вполне нормально сотрудничавшие с нацистами), давали час-два на сборы, разрешая взять где-то десять, где-то 30, а где-то 50 килограммов личных вещей, и гнали пешком до границы. Поскольку львиную долю составляли старики и женщины с детьми, многие не выдерживали и падали. Их добивали, бросая на обочинах.
По некоторым оценкам, в "марше смерти" из Брно погибло 1700 человек (есть оценки и в восемь тысяч). Первыми жертвами становились грудные младенцы, поскольку их изможденные матери не могли кормить их из-за отсутствия молока. Одна из выживших участниц этого похода с ужасом вспоминала, что самое страшное началось не на марше, а в импровизированном лагере на границе, где женщин грабили, насиловали, добивали.
А иногда немцам даже не давали дойти до границы. Так, в ночь на 19 июня в моравском городе Пршеров вооруженные чехи вытащили из поезда гражданских немцев и расстреляли каждого — в затылок. Только там убили 265 человек, включая 120 женщин и 74 ребенка, младшему из которых было восемь месяцев.
Один из самых страшных эпизодов — так называемая Устецкая резня. Тридцать первого июля на складе боеприпасов города Усти-над-Лабем произошел взрыв. И даже невзирая на то, что львиная доля погибших были судетскими немцами, местные власти обвинили в теракте "германское подполье". После чего началась бойня. Погибли сотни человек (по немецким оценкам — тысячи). Людей сталкивали с моста в реку и расстреливали тех, кто пытался выплыть. Многие свидетели указали на то, что в воду бросили коляску с младенцем.
Чаще всего эти казни и пытки были публичными, при стечении народа (благодаря чему сохранилось множество свидетельств). Один из чехов, пораженный увиденным, написал в офис правительства: "Даже бесчеловечные немцы не избавлялись от своих врагов в такой манере, пряча свой садизм за заборы концентрационных лагерей". Известный британский корреспондент Фредерик Фойгт заявлял, что чехи сами переняли "расовую доктрину, близкую к гитлеровской, <…> и методы, которые не сильно отличались от фашизма". Он сделал вывод: "Они фактически стали славянскими национал-социалистами". Современная польская исследовательница Бернадетта Ницшке проводит такие же параллели, признавая, что действия поляков в отношении немцев после войны "зачастую не отличались от действий Гитлера".
Некоторые методы чехи и поляки переняли у тех, от кого их освободили. Так, в Чехословакии немцев обязали носить повязки с буквой "N", на них даже рисовали свастики. Многие нацистские концлагеря стали местом содержания и жестоких пыток этнических немцев. Даже гетто кое-где воссоздали, но уже теперь немецкие.
Первые декреты Бенеша вполне можно сравнить с расовыми законами Рейха. Только теперь в правах поражали немецкое меньшинство (хотя в некоторых городах Чехии это "меньшинство" составляло до 90 процентов населения). Итог — тотальное выселение немцев и венгров. Причем это от России сейчас постоянно требуют каяться за те или иные действия Сталина, а законы Бенеша на официальном уровне современная Прага так и не осудила. Мало того, некоторые из декретов дожили до наших дней, вплоть до вхождения Чехии и Словакии в Евросоюз. И снова-таки Прага была не одинока в этом. Аналогичные действия предпринимались и в послевоенной Польше, и в Югославии, Румынии, даже в Нидерландах (операция "Черный тюльпан" в 1946-1948 годах).
Но заметьте, громче всех кричат о "сталинских депортациях народов" представители тех стран, где устраивали гораздо более массовые и гораздо более кровавые переселения своих граждан после войны. И СССР, и Россия после 1991 года не раз признавали выселение этнических меньшинств преступлением и предпринимали меры для реабилитации жертв и их потомков. В современной же Европе, громогласно осуждающей "преступления тоталитарных режимов", стараются свои грехи прошлого не выпячивать. О реституциях и компенсациях даже вспоминать боятся.
К сожалению, и у нас в стране эта тема на протяжении длительного времени была если и не полностью табуированной, то во всяком случае не освещалась и не изучалась в достаточной степени. Берегли чувства "союзников", несмотря даже на то, что эти самые "союзники" давно уже обвинили нас во всех своих бедах. А зря. Подробно рассказывая о переселении крымских татар или чеченцев и умалчивая о гораздо более массовых депортациях народов в послевоенной Европе, мы действительно рисовали искаженную картину прошлого, создавая впечатление, что политика Москвы того периода была чем-то уникальным и особенным. Нет, так действовал весь мир, только на Западе это творили гораздо более жестокими методами. Пора бы уже об этом говорить открыто и громко, чтобы слышали не только в России.
Дружба народов по - европейски, ёпта.
Когда в незамутнённом детстве читал Швейка, постоянно удивлялся акценту на национальность персонажей. Дошло уже гораздо позже, немного просветился по вопросу и в очередной раз перечитал с удовольствием :)
Да как-то похуй на страдания немцев.
Всё взаимно. Тем более, что наши предки - Люди. Могли бы превратить Германию в выжженную пустыню. Особенно после того, что СС и Вермахт в СССР творили. И сил и средств было достаточно.
Да и на крымских татар тоже похуй.
Кто с мечом, тот и от меча.
> Всё взаимно. Тем более, что наши предки - Люди. Могли бы превратить Германию в выжженную пустыню. Особенно после того, что СС и Вермахт в СССР творили. И сил и средств было достаточно.
Так он Люди именно потому, что им было не похуй на страдания немцев. Могли - и не превратили, потому что не похуй. Потому что Люди.
И специально для людей товарищ Сталин (ну, который кговавый терран) выпустил специальное воззвание, где всячески призывал относиться к мирному населению освобожденных территорий как к людям. РККА с этой задачей справилась на Ять. А потом пришли те, которые перед немцами раздвигали ляжки в самых разных позициях. Убивать реально фашистов у чехов как то не сложилось, кроме знаменитого убийства Гейдриха. А вот немецких баб с детьми тиранить безопасно и весело, правда?
> Так он Люди именно потому, что им было не похуй на страдания немцев.
Красная Армия была в Австрии. И в Чехословакии. Местные творили там всякое, Команды предотвратить местные бесчинства не было. Где была - предотвращали.
Поволжских немцев правильно всех выслали?
Уверен, что они бы с наци дрались не хуже других советских людей.
> Красная Армия была в Австрии. И в Чехословакии. Местные творили там всякое, Команды предотвратить местные бесчинства не было. Где была - предотвращали.
Иииии?
> Поволжских немцев правильно всех выслали?
Их высылали на таких же условиях, как в статье описано? Многих убили, изнасиловали, ограбили?
> Уверен, что они бы с наци дрались не хуже других советских людей.
Очень жалко, что те, кто жил с ними бок о бок и те, кто принимал решения, не дождались твоего экспертного мнения.
> А потом пришли те, которые перед немцами раздвигали ляжки в самых разных позициях.
Поясни, кто раздвигал?
Народы? Нет.
Первый иностранец, герой Советского Союза - чех.
Те же поляки дрались с наци до конца.
Армия Крайовы, Людовы, формирования войска Польского...
Словаки восставали и чехи. Нормальные люди сражались. Не так?
Союзники кинули, это верно. Но что делало само начальство? Кроме ротации оно было ничему не научено? Даже после гнусной истории с Австрией и убийством нацистами Дольфуса?
> Попустись там уже, деревко. Не я её в тред приволок,
Отвали. Ты спрашивал за "живущих бок о бок"? Тебе я ответил. Сам с ними не жил. Но отзывы о советских немцах - самые положительные. В Трудармии работали на заебись. Это факт.
Как бы они с наци дрались - мое предположение. Разговора нет.
> Отвали. Ты спрашивал за "живущих бок о бок"? Тебе я ответил.
Ты на льду посиди, говорят, помогает. И впредь думай, прежде, чем апеллировать к собственным родственникам в беседах на публичном форуме.
> Но отзывы о советских немцах - самые положительные. В Трудармии работали на заебись. Это факт.
Я тебе предложил привести ссылки - ты то ли забыл, то ли неспособен. Я бы с удовольствием ознакомился.
> Как бы они с наци дрались - мое предположение. Разговора нет.
> По улицам Кельна где-то бродит эмигрант с камнем за пазухой?
Помнится, во времена расцвета чатиков и ICQ, общался я с девочкой из Кёльна. Когда она услышала, что у меня мама родилась в Германии - она как-то прям возбудилась и начала меня зазывать умчать в германский сумрачный Валинор от кровавого Мордора. Я говорю, мол, я-то как туда попаду, на каких основаниях? Она говорит - ну вот же, мама же. Я отвечаю, мол, так это потому что дедушка в командировке был, по работе. Она как-то подуспокоилась, спрашивает - а кем он работал? А работал он тогда командиром 683 отдельной автороты 47 Армии. Ну и как-то у нас, после этого, общение подувяло.
> Я не про то, почему ты иммигрировал. Интересно почему ты так относишься к своим соседям, людям среди которых живёшь.
Колбаса же. Знаете ли вы немецкую колбасу? О, вы не знаете немецкой колбасы! Всмотритесь в нее. С середины батона глядят крапинки сала. Необъятный батон раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он чесноком и специями. Отрез весь в серовато-красном цвете; и чудный запах и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий. Божественная колбаса!
А мне в ICQ попадались тока страшные немки. По русски нихуя не понимали. И видно блядь что их уже полк оттрахал, но целомудренность делали мастерски. Мне тогда 26 лет было.
> так относишься к своим соседям, людям среди которых живёшь.
Теперешние немцы - совершенно другие. Никто историю германского нацизма и историю его преступлений тут не замалчивает. У меня тут дети в школе учатся. С их учебниками ознакомился.
> А мне в ICQ попадались тока страшные немки. По русски нихуя не понимали. И видно блядь что их уже полк оттрахал, но целомудренность делали мастерски. Мне тогда 26 лет было.
Ну это была типа наша, которую предки в бессознательном возрасте вывезли. Судя по тому, что она постоянно пыталась "там" и "тут" сравнивать - не особенно удачно у них там сложилось.
> Ну и как-то у нас, после этого, общение подувяло.
Напомнило мою историю, только с "классовым" подтекстом. Молодой был, учился на категорию "в", а так как уже семь лет до этого откатал на спецтехника по дорогам, то в принципе для меня ничего нового. Это заметила одна куколка из группы, ну и подсела ко мне перед внутренним экзаменом, выложила на парту шоколадку, предложила не стесняться - угощаться, завела непринуждённую, живую беседу. Между делом спросила, откуда у меня такие знания ПДД, а я парень простой, возьми, да скажи, что экскаваторщиком роблю.... сначала с парты исчезла шоколадка...даже не успела спросить - не женат-ли я:(
Я про твоё место жительства ничего не говорил.
Попоболь?
Прикинь. Сейчас русские и в Германии живут. Причем лично я - русский и гражданин России. Претензии в чем?
Я не знаю теперешних реалий?
Я их знаю.
Я тебя учу, как обустроить Россию?
Не учу. Сам не знаю.
У меня был момент, когда со мной за долг рассчитались телефоном - Nokia 8910 (без i, просто). А работал я тогда сермяжным инженером (да, соппсно, как и сейчас). В общем, это просто удивительно, как у тёлочек угасал интерес, изначально вызванный телефоном. Потом, впрочем, я насобачился из этого извлекать радость и удовольствие. А потом телефон спиздили.
Да куда уж прямее. Мне нечего добавить к уже сказанному тебе камрадами. Просто интересно, когда здесь принципиально, а тут - по обстоятельствам. Смотри - ненависть к немцам, эмиграция к немцам, сын учится по немецким учебникам. Жизнь сложная штука, да?
не фашист »
На самом деле 55-километровый смертельный поход этнических немцев Чехии из Брно до границы Австрии, начавшийся 30 мая 1945 года, — лишь один из множества эпизодов самой массовой депортации народов в истории Европы. По оценкам американского историка Р. Дугласа, специализирующегося на этой теме, результатом такой политики стало перемещение 12-14 миллионов немцев (до четверти населения современной Германии — это депортированные лица или их прямые потомки). Точное число жертв назвать не может никто — от 500 тысяч до 1,5 миллиона. Подчеркнем, речь идет не о нацистах, не о солдатах вермахта, не о военных преступниках. В основном это женщины, старики, дети, поскольку мужчин немецкой национальности Гитлер поголовно поставил под ружье и к маю 1945-го они либо погибли на фронтах, либо находились в лагерях для военнопленных.
Следует особо подчеркнуть, что ответственность за эти массовые депортации в равной степени несут все страны-победители. Данная политика — результат всеобщего консенсуса, который был определен задолго до разгрома нацизма. Наверное, именно поэтому американские и европейские политологи не так любят вспоминать те события, как гораздо менее масштабную депортацию крымскотатарского народа, ведь в данном случае исключительно Сталина не обвинишь, придется признавать, что его политика вполне вписывалась в общепринятую практику Запада.
Еще до окончания войны лидер правительства Чехословакии в изгнании Эдвард Бенеш публично объявил судетских немцев "пятой колонной" и пообещал им ответственность за их "предательство". В августе 1944 года польское правительство в Лондоне так же постановило, что тех немцев, "которые не покинут польскую территорию после войны, выселят оттуда". Все эти планы поддержали правительства Великобритании и США. Уинстон Черчилль на дебатах в парламенте 15 декабря 1944-го публично одобрил массовую депортацию, считая это ключом к разрешению этнических конфликтов в будущем.
Хотя руководство Пражского восстания в мае 1945 года подписало обязательство перед уходившим из города нацистским гарнизоном о том, что гражданское немецкое население не подвергнется преследованиям, этническая чистка началась сразу же. Чехи бросились казнить немецких раненых солдат в госпиталях, а заодно расправлялись и с гражданскими. Так, из окна выбросили пожилую немецкую женщину, до смерти забили на улице музыканта из гастролировавшего в Праге германского оркестра. Жертвами порой становились немецкоговорящие евреи и даже чехи, если в их бумагах местом рождения значилась Судетская область.
Причем это происходило повсеместно, не только в столице. Британка Марджори Куинн, проживавшая в городке Трутнов в Северной Чехии, в июне 1945 года в письме сестре с ужасом описывала убийства и изнасилования, которые творили местные жители в отношении этнических немцев. Она подчеркивала, что контрастом было поведение Красной Армии. Наши бойцы чаще всего как раз пытались остановить массовые убийства и организовать упорядоченную депортацию, дабы избежать жертв.
Но и чехи, и поляки приступили к "диким депортациям". Поначалу выбирали тех, кто живет в богатых домах, ведь все это доставалось новым властям. Как это было и в случае с "маршем смерти" из Брно, к судетским немцам приходили только что сформированные вооруженные отряды полиции или самообороны (причем зачастую в них записывались и вчерашние полицаи, вполне нормально сотрудничавшие с нацистами), давали час-два на сборы, разрешая взять где-то десять, где-то 30, а где-то 50 килограммов личных вещей, и гнали пешком до границы. Поскольку львиную долю составляли старики и женщины с детьми, многие не выдерживали и падали. Их добивали, бросая на обочинах.
По некоторым оценкам, в "марше смерти" из Брно погибло 1700 человек (есть оценки и в восемь тысяч). Первыми жертвами становились грудные младенцы, поскольку их изможденные матери не могли кормить их из-за отсутствия молока. Одна из выживших участниц этого похода с ужасом вспоминала, что самое страшное началось не на марше, а в импровизированном лагере на границе, где женщин грабили, насиловали, добивали.
А иногда немцам даже не давали дойти до границы. Так, в ночь на 19 июня в моравском городе Пршеров вооруженные чехи вытащили из поезда гражданских немцев и расстреляли каждого — в затылок. Только там убили 265 человек, включая 120 женщин и 74 ребенка, младшему из которых было восемь месяцев.
Один из самых страшных эпизодов — так называемая Устецкая резня. Тридцать первого июля на складе боеприпасов города Усти-над-Лабем произошел взрыв. И даже невзирая на то, что львиная доля погибших были судетскими немцами, местные власти обвинили в теракте "германское подполье". После чего началась бойня. Погибли сотни человек (по немецким оценкам — тысячи). Людей сталкивали с моста в реку и расстреливали тех, кто пытался выплыть. Многие свидетели указали на то, что в воду бросили коляску с младенцем.
Чаще всего эти казни и пытки были публичными, при стечении народа (благодаря чему сохранилось множество свидетельств). Один из чехов, пораженный увиденным, написал в офис правительства: "Даже бесчеловечные немцы не избавлялись от своих врагов в такой манере, пряча свой садизм за заборы концентрационных лагерей". Известный британский корреспондент Фредерик Фойгт заявлял, что чехи сами переняли "расовую доктрину, близкую к гитлеровской, <…> и методы, которые не сильно отличались от фашизма". Он сделал вывод: "Они фактически стали славянскими национал-социалистами". Современная польская исследовательница Бернадетта Ницшке проводит такие же параллели, признавая, что действия поляков в отношении немцев после войны "зачастую не отличались от действий Гитлера".
Некоторые методы чехи и поляки переняли у тех, от кого их освободили. Так, в Чехословакии немцев обязали носить повязки с буквой "N", на них даже рисовали свастики. Многие нацистские концлагеря стали местом содержания и жестоких пыток этнических немцев. Даже гетто кое-где воссоздали, но уже теперь немецкие.
Первые декреты Бенеша вполне можно сравнить с расовыми законами Рейха. Только теперь в правах поражали немецкое меньшинство (хотя в некоторых городах Чехии это "меньшинство" составляло до 90 процентов населения). Итог — тотальное выселение немцев и венгров. Причем это от России сейчас постоянно требуют каяться за те или иные действия Сталина, а законы Бенеша на официальном уровне современная Прага так и не осудила. Мало того, некоторые из декретов дожили до наших дней, вплоть до вхождения Чехии и Словакии в Евросоюз. И снова-таки Прага была не одинока в этом. Аналогичные действия предпринимались и в послевоенной Польше, и в Югославии, Румынии, даже в Нидерландах (операция "Черный тюльпан" в 1946-1948 годах).
Но заметьте, громче всех кричат о "сталинских депортациях народов" представители тех стран, где устраивали гораздо более массовые и гораздо более кровавые переселения своих граждан после войны. И СССР, и Россия после 1991 года не раз признавали выселение этнических меньшинств преступлением и предпринимали меры для реабилитации жертв и их потомков. В современной же Европе, громогласно осуждающей "преступления тоталитарных режимов", стараются свои грехи прошлого не выпячивать. О реституциях и компенсациях даже вспоминать боятся.
К сожалению, и у нас в стране эта тема на протяжении длительного времени была если и не полностью табуированной, то во всяком случае не освещалась и не изучалась в достаточной степени. Берегли чувства "союзников", несмотря даже на то, что эти самые "союзники" давно уже обвинили нас во всех своих бедах. А зря. Подробно рассказывая о переселении крымских татар или чеченцев и умалчивая о гораздо более массовых депортациях народов в послевоенной Европе, мы действительно рисовали искаженную картину прошлого, создавая впечатление, что политика Москвы того периода была чем-то уникальным и особенным. Нет, так действовал весь мир, только на Западе это творили гораздо более жестокими методами. Пора бы уже об этом говорить открыто и громко, чтобы слышали не только в России.