Манипуляции с фактами служат просто внешним оформлением энергетической сути каждого высказывания. Представьте, например, что прибалтийский дипломат говорит вам на посольском приеме:
— Сталин, в широкой исторической перспективе, — это то же самое, что Гитлер, а СССР — то же самое, что фашистская Германия, только с азиатским оттенком. А Россия, как юридический преемник СССР — это фашистская Германия сегодня.
На сущностно-энергетическом уровне эта фраза имеет приблизительно такую проекцию:
"Ванька, встань раком. Я на тебе верхом въеду в Европу, а ты будешь чистить мне ботинки за десять евроцентов в день".
На этом же уровне ответ, разумеется, таков:
"Соси, чмо болотное, тогда я налью тебе нефти — а если будешь хорошо сосать, может быть, куплю у тебя немного шпрот. А за то, что у вас был свой легион СС, еврейцы еще сто лет будут иметь вас в сраку, и так вам и надо".
Но на геополитический уровень сущностный ответ проецируется так:
— Извините, но это довольно примитивная концепция. Советский Союз в годы Второй мировой войны вынес на себе главную тяжесть борьбы с нацизмом, а в настоящее время Россия является важнейшим экономическим партнером объединенной Европы. И любая попытка поставить под вопрос освободительную миссию Красной Армии — это преступное бесстыдство, такое же отвратительное, как отрицание Холокоста.
Традиционной бедой российской дипломатии является смешение уровней дискурса. Наш дипломат, скорей всего, ответил бы именно на энергетическом уровне — потому что именно так отклик рождается в душе. Но дипломатическое мастерство в том, чтобы внимательно отрефлексировать рождающийся в сердце сущностный ответ, а затем с улыбкой перевести его на безупречный геополитический язык.
Некоторые полагают, что немедленный переход на сущностный уровень общения — это не беда, а как раз сила нашей дипломатии (Лавров). Но это имперск. подход прошлого века, обусл. больш. кол-вом танков. дивиз. в Европ. Сейчас устар.
Все эти высказывания, типа "... А кто это?..." сказаны на русском и для внутренней аудитории, то есть для нас. Нам это нравится. Я не знаю что он там говорит на английском. Может и на геополитическом языке.
Я давно слышал фразу, что дипломатия это способность убедить противоположную сторону поступать так, как нужно тебе, но при этом у противоположной стороны должно сложиться убеждение, что это ему нужно и что принятое решение в его интересах и что исполняет он это решение по собственной инициативе.
Как то так.
Слабовато вы разбираетесь в современной русской литературе. Вы бы, господа искусствоведы, вместо споров об Пелевине читали б лучше хар-р-рошую современную русскую литературу, за которую "Русского Букера" дают.
Да вот хотя бы лауреатку Букера за 2010 год - Елену Колядину, из Череповца.
Ведь ее "Цветочный крест" посильнее "Фауста" Гете будет!
— В афедрон не давала ли?..
Задавши сей неожиданно вырвавшийся вопрос, отец Логгин смешался. И зачем он спросил про афедрон?! Но слово это так нравилось двадцатиоднолетнему отцу Логгину, так отличало его от темной паствы, знать не знающей, что для подперделки, подбзделки, срачницы, жопы и охода есть грамотное, благолепное и благообразное наречие — афедрон.
В том мудрость Божья, что для каждого, даже самого грешного члена мужеского и женского, скотского и птицкого, сотворил Господь, изыскав время, божеское название в противовес — дьявольскому. Срака — от лукавого. От Бога — афедрон!
Отец Логгин непременно, как можно скорее, хотел употребить древлеписаный «афедрон», лепотой своего звучания напоминавший ему виды греческой горы Афон.
Он старательно зубрил загодя составленные выражения: «В афедрон не блудил ли?», «В афедрон был ли до греха?» — рассчитывая провести первую в своей жизни исповедь в соответствии с последними достижениями теологической мысли.
Представляешь, некоторые люди в силу особенностей профессии и интересов читают даже Сванидзе, Млечина и "Майн Кампф". А некоторые читают даже фанфики по Гарри Поттеру, ну, или Пелевина.
И чего вы спорите? По мне так самый говённый писатель Ф.М. Достоевский которого я честно пытался прочитать, но так более десяти страниц ни одного его произведения не осиливал. Однако поди ж ты, он самый известный русский писатель за рубежом после Толстого. Поэтому как говорится на вкус и цвет...
> Моя претензия к нему одна - он плохой писатель и плохой мыслитель.
Вотт уж нет:
Те, кто долго жил среди пидарасов, говорят, что они втайне стыдятся своего греха и стараются поразить всякими фокусами. Думают про себя так : "Да, я пидарас. Так уж вышло - что теперь делать... Но может быть, я гениальный пидарас! Вдруг я напишу удивительную музыку! Разве посмеют плохо говорить о гениальном музыканте ..."
И поэтому все время стараются придумать новую музыку, чтобы не стыдно было и дальше харить друг друга в дупло. И если б делали тихо, в специально обитом пробкой месте, то всем было бы также безразлично, как и то, что долбятся в сраку. Но их музыку приходится слушать каждый день, ибо заводят ее повсеместно. И поэтому не слышим ни ветра, ни моря, ни шороха листьев, ни пения птиц. А только один и тот же пустой и мертвый звук, которым хотят удивить, запуская его в небо под разными углами.
Бывает, правда, что у пидарасов ломается музыкальная установка. В такие минуты спеши слушать тишину.
Пошлятина и банальщина. Обыкновенная постмодернистская сборка из рядовых разговоров, которые можно услышать от каждого второго гражданина России, сдобренная вульгарщиной и матом для эпатирования читателя.
Уровень ерофеевых, сорокиных и прочих марий арбтовых.
Фишка в том, что те пишут пошлятину и банальщину про себя и из своей головы (поэтому и выглядят как креакловые идиоты и уроды), а Пелевин подслушивает окружающих и выдает за свои мысли банальные форумные и уличные пересуды.
При этом отсутствие собственного ума и таланта не скроешь популизмом. В том же snuff он так натужно выпячивал шутку про "орки-урки", как будто искренне верил, что переводы Властелина от "Божьей искры" смотрел только он один.
> Достоевский может быть и не говённый, но явно переоцененный на Западе писатель.
По мне, величайший русский писатель - Гоголь.
...А теперь смотрите – будь такой недоросль один, так да и шут бы с ним, государство бы и не почесалось. Да только дело-то было всё в том, что прошло времени чуть, и в невольные лорды Байроны попали сотни тысяч людей. Попала вся русская армия и, как следствие, попали чуть ли не все поголовно молодые дворяне, и это бы полбеды, но армия ведь состоит не из одних дворян, и с русской армией до Парижа дошел «народ». Народ попал в «Запад», в зазеркалье, в другую реальность, и у этого народа не было адекватного языка, чтобы описать свои собственные впечатления, не было ни слов, ни образов. Русский человек не мог ничего противопоставить увиденному. Необразованные свели увиденное в Париже к тому, что там «чисто живут», а образованные, чтобы как-то защититься, уцепились за вырванный из ткани чужой жизни лоскут «конституции».
А потом, по возвращении домой, в эту дурно понятую идею канализировали свое недовольство, вызванное именно тем, что они даже не могли толком объяснить, чего они, собственно, хотят.
Так вот тем, кто понял, чего они хотят и что вообще нужно в этой ситуации делать, стала Власть. Суть проблемы поняла тогдашняя русская «элита». А поняла она, что нация нуждается в объяснении себе самой себя самой. Помимо военной победы понадобилась победа культурная, и тогдашняя Власть российская за револьвер хвататься отнюдь не стала, а поступила она вовсе по-другому. Власть показала, что она недаром зовется Властью. И в России появился Пушкин. Появился Глинка. И если «солнце русской поэзии» с точки зрения западной культуры было явлением подражательным, а потому как бы и не очень страшным, то чуть погодя у России появилось и культурное оружие, «не имевшее аналогов», появился Гоголь. Ничего подобного у европейцев не было. И у русских до того не было, а теперь – стало.
«Миры Николая Гоголя».
«Wow!»
Ну, а там уж пошло-поехало, и на свет родилось то, что сегодня называется «великой русской литературой». И «великой русской музыкой». И с живописью неплохо стало. И с театром. Одним словом, стало очень хорошо с культурой. Не в том смысле, что в подъездах перестали малую нужду справлять, а в том смысле, что Российская Империя получила возможность объяснить самой себе саму себя. И мало того, российское государство впервые в своей истории получило возможность объяснить кого угодно кому угодно. И весь мир принялся с почтением прислушиваться к мнению о себе, любимом, товарищей Толстого да Достоевского. Как-то так вышло, что миру стало вдруг интересно, что о нем думает русский человек.
Россия сделала себя интересной миру.
А вот сегодня миру неинтересны ни думы русского человека, ни РФ, ни дорогие россияне. Хоть и есть у них и интернет, и телевизор, и айпад с айподом. Гоголя, правда, нет. Гоголь весь там остался.
Что во всём этом интересного? Ну, например, то, что всё перечисленное, всё, что можно свести к одному слову «культура», появилось в России сразу, как взрыв, в ничтожный по историческим меркам срок, и появилось в тот период, когда правил Россией некий человек, который не только сумел, но еще и смог понять, что нужно делать, и нашел в себе силы понятое воплотить в жизнь. Он понял, что для того, чтобы ответить на культурный вызов, России нужно учиться, и он Россию учиться заставил. Русские назвали этого человека Николай Палкин.
Да и то сказать: не умеешь, научим, не хочешь, заставим, а учиться даже из-под палки по-любому лучше, чем не учиться вообще.
> В том же snuff он так натужно выпячивал шутку про "орки-урки", как будто искренне верил, что переводы Властелина от "Божьей искры" смотрел только он один.
Вообще то "S.N.U.F.F." - мощнейшая футурология, каких мало. А как будто этого не достаточно, в "S.N.U.F.F." высокохудожественным языком по полочкам разобрана психо-гормональная природа сексуальности.
Увидеть там только "орки-урки" - это довольно странно.
Не знаю. Вот сборник "Ананасная вода для Прекрасной дамы" - вероятно, да. Чапаева и Генерейшн - вероятно, да. "Т" - обязательно. Остальное - не знаю, наверное в золотые страницы русской клдассики XXI века не включат. А забудут или нет - сложно сказать.
> Вообще то "S.N.U.F.F." - мощнейшая футурология, каких мало
Половина сайта "Самиздат" составляет вариации такой футурологии (сиречь банальной конъюнкрутщины на тему размышлений "что же будет с Родиной и с нами?"), половина полок с "российской фантастикой" полна точно такой же, если не про попаданцев.
Я уже молчу про 99% европейской "интеллектуальной прозы".
> высокохудожественным языком
У Пелевина? Высокохудожественный язык?
Умоляю, скажи, что ты пошутил. "Не разбивай к хуям моего любящего сердца" (с)
Пелевин пишет на уровне, скажем, Лекса Кравецкого.
> гормональная природа сексуальности
Это, надо понимать, прорыв и гений - сказать, что сексуальность зависит от гормонов. А мы-то не знали! Пелевин открыл нам глаза. Прямо как режиссер Герман раскрыл страшную правду о том, как в Средневековье люди срали.
> Вообще то "S.N.U.F.F." - мощнейшая футурология, каких мало. А как будто этого не достаточно, в "S.N.U.F.F." высокохудожественным языком по полочкам разобрана психо-гормональная природа сексуальности.
> > Вообще то "S.N.U.F.F." - мощнейшая футурология, каких мало. А как будто этого не достаточно, в "S.N.U.F.F." высокохудожественным языком по полочкам разобрана психо-гормональная природа сексуальности.
>
> Божеж ты мой...
Ага. "Скажите, доктор, а откуда у вас такие картинки?"
1) внешний, формально-фактологический (геополитический),
2) "сущностный" — реальное энергетическое наполнение дискурса, метатекст.
Манипуляции с фактами служат просто внешним оформлением энергетической сути каждого высказывания. Представьте, например, что прибалтийский дипломат говорит вам на посольском приеме:
— Сталин, в широкой исторической перспективе, — это то же самое, что Гитлер, а СССР — то же самое, что фашистская Германия, только с азиатским оттенком. А Россия, как юридический преемник СССР — это фашистская Германия сегодня.
На сущностно-энергетическом уровне эта фраза имеет приблизительно такую проекцию:
"Ванька, встань раком. Я на тебе верхом въеду в Европу, а ты будешь чистить мне ботинки за десять евроцентов в день".
На этом же уровне ответ, разумеется, таков:
"Соси, чмо болотное, тогда я налью тебе нефти — а если будешь хорошо сосать, может быть, куплю у тебя немного шпрот. А за то, что у вас был свой легион СС, еврейцы еще сто лет будут иметь вас в сраку, и так вам и надо".
Но на геополитический уровень сущностный ответ проецируется так:
— Извините, но это довольно примитивная концепция. Советский Союз в годы Второй мировой войны вынес на себе главную тяжесть борьбы с нацизмом, а в настоящее время Россия является важнейшим экономическим партнером объединенной Европы. И любая попытка поставить под вопрос освободительную миссию Красной Армии — это преступное бесстыдство, такое же отвратительное, как отрицание Холокоста.
Традиционной бедой российской дипломатии является смешение уровней дискурса. Наш дипломат, скорей всего, ответил бы именно на энергетическом уровне — потому что именно так отклик рождается в душе. Но дипломатическое мастерство в том, чтобы внимательно отрефлексировать рождающийся в сердце сущностный ответ, а затем с улыбкой перевести его на безупречный геополитический язык.
Некоторые полагают, что немедленный переход на сущностный уровень общения — это не беда, а как раз сила нашей дипломатии (Лавров). Но это имперск. подход прошлого века, обусл. больш. кол-вом танков. дивиз. в Европ. Сейчас устар.