Андрей Шаврей: Не знаю, как Женя Миронов, но Алвис в шоке, а я — не очень.
На этот блог меня спровоцировал Алвис Херманис. Искусство режиссера вообще подразумевает зачастую провокацию (можно и злую, если только бывают провокации «добрые»). Знаю это отлично по общению с отцом кинофорума «Арсенал» Аугустом Сукутсом, да и вообще — я в театре, извините, родился. Может, там и умру. Может, даже в Новом Рижском театре умру — от смеха, легкой печали и любви.
У нас теперь бывают театры виртуальные — отлично знаем, пандемией наученные. Ну а театр под названием «Фейсбук» — вообще отдельная ипостась. Еще лет десять назад был отличный спектакль «Фейсбук. Postscriptum» по пьесе Наргиз Багирадзе в постановке Галины Полищук в ее рижской «Обсерватории» (жаль, театр закрыли, он хороший был, а Галя уехала в Россию). И кстати, в последнем по времени спектакле Алвиса Херманиса «Под небесами» (на китайскую тему, по пьесе завлита Нового Рижского театра Маргариты Зиеды) тоже тема фейсбука ох как затрагивалась. Возможно, потому Алвис достаточно активен в последние года три в фейсбуке — может, что удумал на будущее, изучает. Хотя перед пандемией он мне писал (как всегда, с юмором): «Я в фейсбук захожу только для того, чтобы посмотреть, все ли живы, не умер ли кто?».
Утро субботы 4 июня 2022 года для меня началось с сообщения Алвиса Херманиса на его прогрессивной странице в фейсбуке, что умер артист Евгений Миронов. В смысле — не по-настоящему, а умер явно для Алвиса, как артист, друг, соратник. Хотя для всех знающих творчество двух деятелей искусств это, конечно, легкий шок — все же Алвис и Женя столько лет знакомы, их можно, наверное, было называть друзьями. В конце концов, в Московском театре наций Алвис поставил два спектакля с участием Миронова и Хаматовой — «Рассказы Шукшина» и «Горбачев». Правда, после начала войны в Украине режиссер потребовал снять его имя с афиш. Правильно сделал, конечно. Тем не менее пространство дружбы — оно же вне границ и политики, но... Все же неожиданно было прочитать утром у Алвиса следующие строки. Вот они:
«Насчет Миронова я в таком шоке, от которого я, видимо, уже никогда не оправлюсь.
Еще три дня назад мне звонил Дима Муратов (Нобелевский лауреат мира 2021 года, если что — Прим. автора) и я спросил его: ну, как там Женя? Держится с честью? Дима ответил: да, руку можно пожать без проблем.
Но на следующий день еще одна иллюзия обрушилась.
Поехать в Мариуполь с детским спектаклем, в город, в котором перед этим разбомбили роддом?
Объявить, что берет заботы и шефство над уничтоженным Мариупольским театром, под которым еще лежат трупы?
Это далеко за гранью любого цинизма и и человечности.
В прошлом я поставил два спектакля в Московском Театре Наций.
Теперь этот театр носит другое название.
Заменить нужно всего несколько букв.
Московский нацистский театр».
Хоть я и моложе Херманиса на семь лет, но с максимализмом расстался лет пятнадцать назад — поверьте, путем проб и горьких ошибок. Радует, что Алвис все еще по молодежному максималист... Но я бы мог ему ответить зло: что ж Ты теперь так вдруг понял о своем друге! Это при том, что насчет Путина недавно ты писал, что благодаря театральному опыту видишь человека насквозь... Но поскольку по большому счету я человек не злой, в фейсбуке эти строки не написал. Я написал иначе: «Алвис, я не вижу тут никакого криминала. В Мариуполе остались дети. Им нужны спектакли. Женя решил им помочь. Другое дело, если он туда лично приехал, это другое дело — оккупированная территория».
Я еще не знал, что Евгений действительно побывал в Мариуполе. И что-то там эдакое сказал (не знаю что, я пропагандистские каналы стараюсь обходить стороной). Об этом сообщила мне Марина Дмитриевская, знаменитый питерский театровед. Я написал на странице Алвиса с юмором, цитируя Мюллера из «Семнадцати мгновений весны» : «Все прояснилось, Штирлиц!». Потому что я, как журналист, привык оперировать конкретными фактами, а не воззваниями с фейсбука. А у Алвиса только сообщение, что он в шоке и стихи Дмитрия Коломенского, перепощенные уважаемым галеристом Маратом Гельманом («Стишок Миронову видимо посвящён», Гельман):
«В подарок для детишек Мариуполя,
Где жизнь кипит примерно как в некрополеНарод несёт копчёности ли, крупы ли –
Короче, то, что сами не долопали...».
И т.д. Правда, в конце стихотворения отчего-то еще авторство: «Виа Игорь Иртеньев». В общем, ребус какой-то. Но Дмитриевской верю. И — «Все прояснилось, Штирлиц!». Написал, что третейский судья выслушал обвинителя, а фактов нет, но вот пришла свидетельница, и теперь, увы, «все прояснилось, Штирлиц». Более-менее.
Но спектакль на фейсбуке понесся после драматического предисловия со скоростью пулемета, Алвис написал страшное (правда, не в ответ на мой же комментарий с упоминанием моей фамилии, а с новой строчки, и все же):
«Если не видишь криминала в поддержке пропаганды мариупольских убийц, то мы будем очень рады, если в Новом Рижском театре мы тебя больше никогда не увидим. Точно также — всех чутких понимальщиков путинистов и ловких молчунов».
Да уж... Меня тут, кстати, многие другом Алвиса считали. Почему-то. А он тут такое. Вдруг.
Мне нечего бояться. Но я убрал свои комментарии. От греха подальше. Потому что комментарию Алвиса с обвинением в «путинизме» стал набирать большое количество вожделенных лайков.
И вот тут интересная ситуация. Меня трудно заподозрить в путинизме — моя позиция ясна давно, и она достаточно не тихая. И, возможно, я давно в списках недоброжелателей путинского режима (убежден, что он есть и кем-то втайне составляется). Но здесь ситуация в том, что теперь я могу попасть в другой список, представляете? В котором фигурируют «путинисты». Да уж, ситуация... И как выбираться из дерьма? Давать справку, написанную накануне «на фейсе»: «Сто дней позорной для России войны»? Постить интервью с актрисой Мариупольского театра Анной Нимайер, которое я у нее взял на днях в Риге для заблокированной в России «Новой газеты Балтия» (кстати, «художественный руководитель «Новой...»» — «Дима»). Тогда я решил написать этот текст. И добавить.
Дорогой Алвис! Спасибо, что не удалил меня из своих немногочисленных друзей по фейсбуку. Спасибо, потому что знаю, как тяжело терять друзей (думаю, любой человек после пятидесяти это испытывал — я дважды). Но Ты не представляешь, какое счастье, когда они возвращаются! Ко мне — возвращались.
Потому что я знаю: когда ситуация критическая, не знаешь, что делать и как существовать в данной театральной мизансцене, когда тебя покидают иллюзии — выход есть. Я его подскажу в качестве консультанта возможного спектакля в Твоей постановке «Повесть о том, как Иван Иванович с Иваном Никифоровичем поссорились». А что, опыт есть — консультировал же я Твое «Заседание исторической комиссии» о мешках ЧК, спасибо за упоминание в программке Твоего спектакля — наряду с музеем оккупации, Национальным архивом и искусствоведом Лаймой Славой.
Что до «Жени», то мне трудно объяснить мотивы Евгения Миронова, с подачи которого (и при моем участии) Ты смог приехать в Россию и побеседовать с героем своего будущего спектакля — Горбачевым. Да, при моем участии — когда Тебе закрыли визу в Россию, была пресс-конференция «Золотой маски в Латвии», в администрации рижского порта дело было. В президиуме сидел Евгений Миронов, который при вручении ему ордена Почета в Кремле незадолго до этого что-то шептал самому Путину. Я встал и сказал: «Евгений, можете нашептать Путину, чтобы Алвиса пустили в Россию?». Тут, конечно, начался шорох в президиуме со стороны устроителей фестиваля и московских гостей: «Что за вопрос? Не надо отвечать...», а Евгений ответил мне при всех: «Нет-нет, я отвечу Вам». И пустили. Евгений побеседовал потом, о ужас, с Путиным, который, как известно, сказал: «Ладно, пусть приезжает твой антисоветчик».
Да, мне трудно пояснить нынешние мотивы Евгения Миронова. Знаю только, что он гениальный артист, а слово «гениальный» я употребляю в рецензиях и публикациях крайне редко. Мне это гениальный Зиновий Ефимович Гердт говорил за год до своей смерти, когда я у него на даче в Пахре в июле 1995 года был: «Этот Миронов еще того Миронова переплюнет!». И переплюнул. Я видел в августе 1987-го в Латвийской опере последний спектакль «Фигаро» в постановке Плучека с участием того Миронова и спустя много лет в рамках «Золотой маски в Латвии» в театре «Дайлес» видел в роли Фигаро этого Миронова, в постановке Кирилла Серебренникова. Это ге-ни-аль-но.
А вообще, если бы я был в суде присяжных, я бы, конечно, постарался найти оправдание. Но я давно понял, почему в судьи присяжных не пускают теологов и служителей культа... Кстати, пересмотри документалку «Высший суд» Герца Франка и Абрама Клецкина.
А когда нет выхода, надо читать страницу Бориса Гребенщикова фейсбука (он многое там говорит о любви), на рижский концерт 10 июня которого я в кои веки не пойду, резко поменяв маршрут, нацелившись на возглавляемый Тобой Новый Рижский театр, где будет премьера спектакля «Плохие пути». Когда нет выхода, я вспоминаю, что выход есть в словах неплохого режиссера Романа Виктюка, сказанные им мне насчет своей «Саломеи» Оскара Уайльда: «Все говорят, что Восток есть Восток, а Запад есть Запад и вместе им не сойтись. Но есть такая элементарная территория, на которой все сходится — это любовь». То мое интервью Виктюк, кстати, вставил в свою книгу, горжусь.
А вообще, заходи, если что. Посидим в моей библиотеке, займемся любовью в самом лучшем смысле этого слова под музыку БГ, книжки почитаем... Только смотри, чтобы твой фолиант, купленный мною за немалые для меня денежки, не рухнул сверху, нагруженный подшивкой «Дружбы народов» (символично, да?). Обсудим творческие планы о балете «Шаврей» в Твоей постановке (кстати, рекомендую хореографа Кирилла Бурлова, он в жанре contemporary dance трудится, прямо мечтает с Тобой познакомится).
Мой телефон и адрес знаешь. Сигареты только не забудь.
Ты лучше расскажи, вот эти все упомянутые ребята с латышскими фамилиями (Херманис, Сукутс) - они вообще кто? Светочи латвийской "демократической культуры"? Из контекста примерно ясно, кто они по жизни, но всё же.
> Ты лучше расскажи, вот эти все упомянутые ребята с латышскими фамилиями (Херманис, Сукутс) - они вообще кто? Светочи латвийской "демократической культуры"?
За пределами Латвии известен Херманис. Работал в РФ, ставил всякое. Был популярен у небыдла. Когда в России начали подтягивать гаечки, этот рынок для него закрылся.
Я тут давно про него пишу. И не только я. Эталонный экземпляр. Упоротый нацист.
Как я понял, поругались два антисоветчика из театральной сферы Прибалтики, один совсем поехавший, а второй, автор текста, поадекватние.
Ок, спасибо, держите в курсе. Переживаю за их отношения больше, чем за свои. И пусть уже действительно займутся любовью в библиотеке, присутствие Бориса Гребенщикова можно не ограничить только его музыкой.
Сейчас, сейчас
На этот блог меня спровоцировал Алвис Херманис. Искусство режиссера вообще подразумевает зачастую провокацию (можно и злую, если только бывают провокации «добрые»). Знаю это отлично по общению с отцом кинофорума «Арсенал» Аугустом Сукутсом, да и вообще — я в театре, извините, родился. Может, там и умру. Может, даже в Новом Рижском театре умру — от смеха, легкой печали и любви.
У нас теперь бывают театры виртуальные — отлично знаем, пандемией наученные. Ну а театр под названием «Фейсбук» — вообще отдельная ипостась. Еще лет десять назад был отличный спектакль «Фейсбук. Postscriptum» по пьесе Наргиз Багирадзе в постановке Галины Полищук в ее рижской «Обсерватории» (жаль, театр закрыли, он хороший был, а Галя уехала в Россию). И кстати, в последнем по времени спектакле Алвиса Херманиса «Под небесами» (на китайскую тему, по пьесе завлита Нового Рижского театра Маргариты Зиеды) тоже тема фейсбука ох как затрагивалась. Возможно, потому Алвис достаточно активен в последние года три в фейсбуке — может, что удумал на будущее, изучает. Хотя перед пандемией он мне писал (как всегда, с юмором): «Я в фейсбук захожу только для того, чтобы посмотреть, все ли живы, не умер ли кто?».
Утро субботы 4 июня 2022 года для меня началось с сообщения Алвиса Херманиса на его прогрессивной странице в фейсбуке, что умер артист Евгений Миронов. В смысле — не по-настоящему, а умер явно для Алвиса, как артист, друг, соратник. Хотя для всех знающих творчество двух деятелей искусств это, конечно, легкий шок — все же Алвис и Женя столько лет знакомы, их можно, наверное, было называть друзьями. В конце концов, в Московском театре наций Алвис поставил два спектакля с участием Миронова и Хаматовой — «Рассказы Шукшина» и «Горбачев». Правда, после начала войны в Украине режиссер потребовал снять его имя с афиш. Правильно сделал, конечно. Тем не менее пространство дружбы — оно же вне границ и политики, но... Все же неожиданно было прочитать утром у Алвиса следующие строки. Вот они:
«Насчет Миронова я в таком шоке, от которого я, видимо, уже никогда не оправлюсь.
Еще три дня назад мне звонил Дима Муратов (Нобелевский лауреат мира 2021 года, если что — Прим. автора) и я спросил его: ну, как там Женя? Держится с честью? Дима ответил: да, руку можно пожать без проблем.
Но на следующий день еще одна иллюзия обрушилась.
Поехать в Мариуполь с детским спектаклем, в город, в котором перед этим разбомбили роддом?
Объявить, что берет заботы и шефство над уничтоженным Мариупольским театром, под которым еще лежат трупы?
Это далеко за гранью любого цинизма и и человечности.
В прошлом я поставил два спектакля в Московском Театре Наций.
Теперь этот театр носит другое название.
Заменить нужно всего несколько букв.
Московский нацистский театр».
Хоть я и моложе Херманиса на семь лет, но с максимализмом расстался лет пятнадцать назад — поверьте, путем проб и горьких ошибок. Радует, что Алвис все еще по молодежному максималист... Но я бы мог ему ответить зло: что ж Ты теперь так вдруг понял о своем друге! Это при том, что насчет Путина недавно ты писал, что благодаря театральному опыту видишь человека насквозь... Но поскольку по большому счету я человек не злой, в фейсбуке эти строки не написал. Я написал иначе: «Алвис, я не вижу тут никакого криминала. В Мариуполе остались дети. Им нужны спектакли. Женя решил им помочь. Другое дело, если он туда лично приехал, это другое дело — оккупированная территория».
Я еще не знал, что Евгений действительно побывал в Мариуполе. И что-то там эдакое сказал (не знаю что, я пропагандистские каналы стараюсь обходить стороной). Об этом сообщила мне Марина Дмитриевская, знаменитый питерский театровед. Я написал на странице Алвиса с юмором, цитируя Мюллера из «Семнадцати мгновений весны» : «Все прояснилось, Штирлиц!». Потому что я, как журналист, привык оперировать конкретными фактами, а не воззваниями с фейсбука. А у Алвиса только сообщение, что он в шоке и стихи Дмитрия Коломенского, перепощенные уважаемым галеристом Маратом Гельманом («Стишок Миронову видимо посвящён», Гельман):
«В подарок для детишек Мариуполя,
Где жизнь кипит примерно как в некрополеНарод несёт копчёности ли, крупы ли –
Короче, то, что сами не долопали...».
И т.д. Правда, в конце стихотворения отчего-то еще авторство: «Виа Игорь Иртеньев». В общем, ребус какой-то. Но Дмитриевской верю. И — «Все прояснилось, Штирлиц!». Написал, что третейский судья выслушал обвинителя, а фактов нет, но вот пришла свидетельница, и теперь, увы, «все прояснилось, Штирлиц». Более-менее.
Но спектакль на фейсбуке понесся после драматического предисловия со скоростью пулемета, Алвис написал страшное (правда, не в ответ на мой же комментарий с упоминанием моей фамилии, а с новой строчки, и все же):
«Если не видишь криминала в поддержке пропаганды мариупольских убийц, то мы будем очень рады, если в Новом Рижском театре мы тебя больше никогда не увидим. Точно также — всех чутких понимальщиков путинистов и ловких молчунов».
Да уж... Меня тут, кстати, многие другом Алвиса считали. Почему-то. А он тут такое. Вдруг.
Мне нечего бояться. Но я убрал свои комментарии. От греха подальше. Потому что комментарию Алвиса с обвинением в «путинизме» стал набирать большое количество вожделенных лайков.
И вот тут интересная ситуация. Меня трудно заподозрить в путинизме — моя позиция ясна давно, и она достаточно не тихая. И, возможно, я давно в списках недоброжелателей путинского режима (убежден, что он есть и кем-то втайне составляется). Но здесь ситуация в том, что теперь я могу попасть в другой список, представляете? В котором фигурируют «путинисты». Да уж, ситуация... И как выбираться из дерьма? Давать справку, написанную накануне «на фейсе»: «Сто дней позорной для России войны»? Постить интервью с актрисой Мариупольского театра Анной Нимайер, которое я у нее взял на днях в Риге для заблокированной в России «Новой газеты Балтия» (кстати, «художественный руководитель «Новой...»» — «Дима»). Тогда я решил написать этот текст. И добавить.
Дорогой Алвис! Спасибо, что не удалил меня из своих немногочисленных друзей по фейсбуку. Спасибо, потому что знаю, как тяжело терять друзей (думаю, любой человек после пятидесяти это испытывал — я дважды). Но Ты не представляешь, какое счастье, когда они возвращаются! Ко мне — возвращались.
Потому что я знаю: когда ситуация критическая, не знаешь, что делать и как существовать в данной театральной мизансцене, когда тебя покидают иллюзии — выход есть. Я его подскажу в качестве консультанта возможного спектакля в Твоей постановке «Повесть о том, как Иван Иванович с Иваном Никифоровичем поссорились». А что, опыт есть — консультировал же я Твое «Заседание исторической комиссии» о мешках ЧК, спасибо за упоминание в программке Твоего спектакля — наряду с музеем оккупации, Национальным архивом и искусствоведом Лаймой Славой.
Что до «Жени», то мне трудно объяснить мотивы Евгения Миронова, с подачи которого (и при моем участии) Ты смог приехать в Россию и побеседовать с героем своего будущего спектакля — Горбачевым. Да, при моем участии — когда Тебе закрыли визу в Россию, была пресс-конференция «Золотой маски в Латвии», в администрации рижского порта дело было. В президиуме сидел Евгений Миронов, который при вручении ему ордена Почета в Кремле незадолго до этого что-то шептал самому Путину. Я встал и сказал: «Евгений, можете нашептать Путину, чтобы Алвиса пустили в Россию?». Тут, конечно, начался шорох в президиуме со стороны устроителей фестиваля и московских гостей: «Что за вопрос? Не надо отвечать...», а Евгений ответил мне при всех: «Нет-нет, я отвечу Вам». И пустили. Евгений побеседовал потом, о ужас, с Путиным, который, как известно, сказал: «Ладно, пусть приезжает твой антисоветчик».
Да, мне трудно пояснить нынешние мотивы Евгения Миронова. Знаю только, что он гениальный артист, а слово «гениальный» я употребляю в рецензиях и публикациях крайне редко. Мне это гениальный Зиновий Ефимович Гердт говорил за год до своей смерти, когда я у него на даче в Пахре в июле 1995 года был: «Этот Миронов еще того Миронова переплюнет!». И переплюнул. Я видел в августе 1987-го в Латвийской опере последний спектакль «Фигаро» в постановке Плучека с участием того Миронова и спустя много лет в рамках «Золотой маски в Латвии» в театре «Дайлес» видел в роли Фигаро этого Миронова, в постановке Кирилла Серебренникова. Это ге-ни-аль-но.
А вообще, если бы я был в суде присяжных, я бы, конечно, постарался найти оправдание. Но я давно понял, почему в судьи присяжных не пускают теологов и служителей культа... Кстати, пересмотри документалку «Высший суд» Герца Франка и Абрама Клецкина.
А когда нет выхода, надо читать страницу Бориса Гребенщикова фейсбука (он многое там говорит о любви), на рижский концерт 10 июня которого я в кои веки не пойду, резко поменяв маршрут, нацелившись на возглавляемый Тобой Новый Рижский театр, где будет премьера спектакля «Плохие пути». Когда нет выхода, я вспоминаю, что выход есть в словах неплохого режиссера Романа Виктюка, сказанные им мне насчет своей «Саломеи» Оскара Уайльда: «Все говорят, что Восток есть Восток, а Запад есть Запад и вместе им не сойтись. Но есть такая элементарная территория, на которой все сходится — это любовь». То мое интервью Виктюк, кстати, вставил в свою книгу, горжусь.
А вообще, заходи, если что. Посидим в моей библиотеке, займемся любовью в самом лучшем смысле этого слова под музыку БГ, книжки почитаем... Только смотри, чтобы твой фолиант, купленный мною за немалые для меня денежки, не рухнул сверху, нагруженный подшивкой «Дружбы народов» (символично, да?). Обсудим творческие планы о балете «Шаврей» в Твоей постановке (кстати, рекомендую хореографа Кирилла Бурлова, он в жанре contemporary dance трудится, прямо мечтает с Тобой познакомится).
Мой телефон и адрес знаешь. Сигареты только не забудь.