О некоторых высказываниях старой перечницы

Я нашёл об этом в книге некоего Збигнева Войцеховского:[censored] Фрагмент книги.

"современный польский историк, исследователь и писатель, специализирующийся в жанрах мемуара, биографии и истории." Библиография:[censored]

Книга: "Раневская, которая плюнула в вечность"
[censored]

Точно ли такое было в биографии Раневской? Источник весьма своеобразный:

"Вот она – та самая правда, которой не было в фильме. Без нее он превращался в сладкую фальшь. Все понимали, что финал картины должен быть совсем другим.

В действительности всех советских детей после освобождения из плена отправляли в фильтрационные лагеря, а кого и дальше – в концентрационные. Всех девушек наших, найденных на немецкой земле, компетентные органы делили на проституток и шпионок. При этом они исходили из одного показателя. Если девственница – шпионка, завербована. Если не девственница – немецкая подстилка. Вторым было легче… хотя и им приходилось побыть еще два-три года подстилкой для советских офицеров и солдат, несших службу в лагерях."

> Не всё так просто. На мой взгляд, дело в восприятии места собственной личности в окружающем мире. Эгоцентризм.

Ну ту надо в целом разобраться был ли этот эпизод, потому что если читать книгу вот этого поляка, то контекст очень странный. После премьеры фильма в 1949 году, Михалкову, в лицо, при всех, серьёзно? Я понимаю, что степень отмороженности бывает разной и на почве всесоюзной известности тоже, но как-то это всё сомнительно. То есть сценарий она видела и терпела, в фильме она терпела и снималась, а тут не выдержала и когда у нас репрессии и тоталитаризм она публично и не кому-нибудь, а Сергею Михалкову выдаёт такое. И это при других актёрах, где на тебя немедленно что-нибудь напишут. Все эти "проявления неожиданной смелости" они только в постперестроечных рассказах. Вон Броневой про себя рассказывал, как он себя смело вёл на съёмках "Семнадцати мгновений весны":

"Когда снимали «Мгновения», был на фильме консультант от органов. Он тихо сидел, не вмешивался, только однажды Лиознова меня подзывает и говорит: они бы хотели, чтобы Мюллер в картине пытал какого-нибудь генерала, а то уж больно выходит интеллектуал… Я подошел к консультанту и спрашиваю: какого генерала мне пытать? Если немецкого – ладно, а если советского – у вас это всегда лучше получалось. В результате вставили эпизод, где я ору на участника заговора Штауффенберга."

[censored]

Есть некоторые сомнения, что подобный эпизод вообще был или был именно в таком виде.