Ну к примеру фронтовик Таничь, заехал студентом в 1947 году к хозяину за антисоветскую агитацию (вломил сокурсник). Однако ж через много лет он неожиданно сказал в телеинтервью: «Сначала злился, а потом понял: правильно меня посадили. Государство имеет право и должно себя защищать».
> Ну Мандельштама в лагерь не ссылали, только в ссылку, сначала в Чердынь а потома в Воронеж. Что бы занять его место, на него коллега по цеху накатал телегу, за пасквильный стишок, и в своё время Мандельштам состоял в партии эсэров. На допросах физическому воздействию не подвергался, вломил ряд коллег, очень сильно очковал, вёл себя как истеричная баба. В Чердыне попал в больницу с нервным расстройством, пыталяся покончить с собой, но из-за второго этажа и вспаханной клумбы поломал руку которая потома медленно сохла.
>
> Мы живем под собою не чуя страны,
> Наши речи за десять шагов не слышны,
> А где хватит на полразговорца, -
> Там помянут кремлевского горца.
> Его толстые пальцы, как черви, жирны,
> И слова, как пудовые гири, верны,
> Тараканьи смеются усища,
> И сияют его голенища.
> А вокруг его сброд толстокожих вождей,
> Он играет услугами полулюдей.
> Как подковы кует за указом указ -
> Кому в лоб, кому в бровь, кому в пах, кому в глаз.
> Что ни казнь у него, то малина
> И широкая грудь осетина.
>
> Затем его повторно арестовывают, из-за письма того-же недоброжелателя Ежову, тут его уже бьёт старший лейтенант госбезопасности Юревич (расстрелянный в 1940 году за такие дела). Дали пять лет, в лагере и загнулся.
Сейчас, сейчас
фейкомёт »