Как готовят баклажаны в семьях, где пробуют говорить с южным акцентом даже на сцене Большого театра во время балета? Их готовят вкусно. Но очень часто пожирают те семьи баклажаны горячими в смеси с чем-то раскалённым. Туда ещё чеснока вбухают и всё! всё кончено! Глаза вытаращены, вкусно же, рты обожжены, кривятся ранами, на губах запекается коркой боль и наслаждение. Говорить над горячими баклажанами бессмысленно ибо вой. Чеснок слезами из глаз мутной слезой, прожигает борозду в баклажанной икре на щеке. Запах от сгоревших в духовке баклажанных шкурок пропитывается все мысли. С дымком такие мысли получаются. Не сдёрнуть ли в Стамбул на этом угольщике, что у пирса?
Я люблю баклажаны уже холодные. Я сам не так чтобы молод, не так уж и горяч, я люблю размеренно и часами.
Поэтому варю зарезанные баклажаны в кастрюльке. Ловлю несколько некрупных баклажанов, они в городе недавно, доверчивы. Надрезаю их вдоль, не чищу, не целую. Отсеку хвостики и всё. Взмахом отсеку. Уложу баклажаны плотно в кастрюлю. Посолю. Солю крестообразными взмахами. Ибо, если отсëк хвостик у баклажана и погрузил его в чашу, то соли его крестообразно и тихо. Огонь маленький. Полчаса варю. Или минут сорок.
Вот и пришёл срок. Отзвонил по душе колокол. Подрясник повыше за пояс затыкаю и достаю две допросочные доски. Они заслуженные. С подпалинами, края обкусаны, борозды от сечки, стёсы от ножа. Бывали времена. Ходили на абордажи.
Вынимаю баклажаны, укладываю их на одну доску, а сверху, стало быть, вторую доску кладу и с вопросами про веру наваливаюсь всем телом на конструкцию. В глазах огонёк конфорки отражается. Синенький огонёк в красных глазах. Благословение.
А дальше всё по писанию:
- грецких орехов две-три горсти
- 5 долек чеснока
- кинзы пук влажный
- базилика пучок молодого
- петрушки скупо
- сельдерея чуть.
Всё прокручиваю в мясорубке. Мало одного раза? Я и второй раз прокручу. Азарт! Луку зелёного пучочек ножом порезал, зверея от маслянистого, чесночного, кинзиного месива. Лук насечённый сбрасываю в миску к ореховому соблазну. Соль снова нужна. Как на раны сыплю. Крупную. Чёрный перец прокручиваю в крошку, а не пыль. Оливковое масло зеленовато вьётся-плетётся струйкой из бутыли туда же. И! И гранатового сока четыре ложки, в котором ложку сахара растворил, наблюдая, как сахар кровавится сначала, а потом на дно, а потом я его размешал и просто Сальери. Иногда два варёных желтка туда же. В общую смесь. Размешал вторично и строго.
В разрезы обмякших баклажан вкладываю начинку до упора. Уминаю пальцами. Соплю. Я ведь пытливый. С первой женой меньше времени тратил, честное слово.
Вложил.
А дальше что? А дальше - холодильник на три часа. Для единения элементов и для того, что зной вокруг. Надо поспать.
Проснулся. На смеси сливочного и оливкового масла обжариваю сыр, который все кличут сулугуни. Почему на смеси, а не на решётке? А нравится мне на смеси. Лопаткой сыр растерявшийся подцепил. На тяжёлую тарелку его. На него баклажан - он холоден, он умеет ждать, а сверху второй ломоть сыра. И хлеба тут рванёшь. Сколько хочешь.
И сядешь. И понюхаешь. И зарычишь. Помидор специально берёг. не трогал его.
Он и поверил! А ты его за бок и половину сразу и сыру туда, и баклажанов, и хлеба.
Сыр ещё пробует пузыриться, помидор обалдел, а начинка прохладная всё разъясняет уютно.
Так я провёл вчера.
Насколько я понял, способ готовки аналогичный этому:
[censored]
Ингридиенты для фаршировки немного другие. Список он приводит.
Если что, самому случайно попалось. Прямо по следам прочитанного.
Сейчас, сейчас
Я люблю баклажаны уже холодные. Я сам не так чтобы молод, не так уж и горяч, я люблю размеренно и часами.
Поэтому варю зарезанные баклажаны в кастрюльке. Ловлю несколько некрупных баклажанов, они в городе недавно, доверчивы. Надрезаю их вдоль, не чищу, не целую. Отсеку хвостики и всё. Взмахом отсеку. Уложу баклажаны плотно в кастрюлю. Посолю. Солю крестообразными взмахами. Ибо, если отсëк хвостик у баклажана и погрузил его в чашу, то соли его крестообразно и тихо. Огонь маленький. Полчаса варю. Или минут сорок.
Вот и пришёл срок. Отзвонил по душе колокол. Подрясник повыше за пояс затыкаю и достаю две допросочные доски. Они заслуженные. С подпалинами, края обкусаны, борозды от сечки, стёсы от ножа. Бывали времена. Ходили на абордажи.
Вынимаю баклажаны, укладываю их на одну доску, а сверху, стало быть, вторую доску кладу и с вопросами про веру наваливаюсь всем телом на конструкцию. В глазах огонёк конфорки отражается. Синенький огонёк в красных глазах. Благословение.
А дальше всё по писанию:
- грецких орехов две-три горсти
- 5 долек чеснока
- кинзы пук влажный
- базилика пучок молодого
- петрушки скупо
- сельдерея чуть.
Всё прокручиваю в мясорубке. Мало одного раза? Я и второй раз прокручу. Азарт! Луку зелёного пучочек ножом порезал, зверея от маслянистого, чесночного, кинзиного месива. Лук насечённый сбрасываю в миску к ореховому соблазну. Соль снова нужна. Как на раны сыплю. Крупную. Чёрный перец прокручиваю в крошку, а не пыль. Оливковое масло зеленовато вьётся-плетётся струйкой из бутыли туда же. И! И гранатового сока четыре ложки, в котором ложку сахара растворил, наблюдая, как сахар кровавится сначала, а потом на дно, а потом я его размешал и просто Сальери. Иногда два варёных желтка туда же. В общую смесь. Размешал вторично и строго.
В разрезы обмякших баклажан вкладываю начинку до упора. Уминаю пальцами. Соплю. Я ведь пытливый. С первой женой меньше времени тратил, честное слово.
Вложил.
А дальше что? А дальше - холодильник на три часа. Для единения элементов и для того, что зной вокруг. Надо поспать.
Проснулся. На смеси сливочного и оливкового масла обжариваю сыр, который все кличут сулугуни. Почему на смеси, а не на решётке? А нравится мне на смеси. Лопаткой сыр растерявшийся подцепил. На тяжёлую тарелку его. На него баклажан - он холоден, он умеет ждать, а сверху второй ломоть сыра. И хлеба тут рванёшь. Сколько хочешь.
И сядешь. И понюхаешь. И зарычишь. Помидор специально берёг. не трогал его.
Он и поверил! А ты его за бок и половину сразу и сыру туда, и баклажанов, и хлеба.
Сыр ещё пробует пузыриться, помидор обалдел, а начинка прохладная всё разъясняет уютно.
Так я провёл вчера.