«Победа, но без моего участия»: истории украинцев, которые не хотят идти на войну
На свадьбу Тани и Сергея пришла только половина приглашенных гостей. Остальные скрывались от патрулей военкоматов
Джин Маккензи
Должность,Би-би-си, Одесса
6 часов назад
Мрачные грозовые тучи угрожали испортить свадьбу Сергея и Тани на морском берегу, куда они созвали гостей. Впрочем, спустившихся по длинной белой лестнице молодоженов встретило гораздо меньше приглашенных, чем они ожидали: половина стульев осталась незанятой.
Это перевод статьи корреспондента Би-би-си Джин Маккензи. С оригиналом на английском языке можно ознакомиться здесь.
Стулья на этой свадьбе остались пустыми по гораздо более серьезной причине, чем плохая погода. Родные или друзья отсутствовавших передали извинения, объяснив, что присутствие их родных и близких на свадьбе было бы связано с нешуточным риском: а что, если бы их поймали патрули, раздающие повестки в военкоматы?
Это не пустые страхи, потому что подобные патрули на улицах украинских городов стали уже привычной картиной.
Многие бойцы ВСУ убиты, ранены, или чудовищно устали. Поэтому власти начали активнее проводить мобилизацию: армии нужны люди.
В мае в Украине приняли новый закон, согласно которому каждый мужчина в возрасте от 25 до 60 лет обязан внести свои данные в электронную базу данных, чтобы его в любой момент можно было бы вызвать в военкомат.
Офицеры призывной службы охотятся за уклоняющимися от регистрации, в результате те, кто не хочет служить в армии, вынуждены скрываться
Глядя в море, Таня тихо говорит, что понимает, почему ее друзья и их родные не хотят воевать.
Ее отец погиб на передовой в октябре, в ходе ожесточенных боев за Авдеевку. И теперь его осиротевшая дочь боится, что такая же судьба может быть уготована и ее молодому мужу. «Я не хочу переживать это во второй раз», — сказала она.
После двух с лишним лет войны у каждого украинца есть родные, друзья или знакомые, погибшие на фронте. К тому же с фронта постоянно поступают мрачные известия о том, что противник значительно превосходит ВСУ и по численности личного состава, и по вооружениям.
Максим, близко знакомый с молодой парой вот уже 15 лет, сказал мне по телефону, что у него погибли уже больше десяти друзей и знакомых. «В Украине более миллиона полицейских, почему я должен воевать, а они нет?» — спрашивает он.
У Максима — маленькая дочь и жена на седьмом месяце беременности. Он жалеет, что пришлось пропустить свадьбу друзей, но боится, что его могли бы схватить патрульные, которых он называет «бандитами».
Этих патрульных в Украине, особенно в Одессе, боятся: они вытаскивают людей из автобусов, задерживают их на вокзалах и доставляют прямо на призывные пункты.
Для тех, кто бегает от призыва, общественный транспорт стал недоступной роскошью, как и рестораны, супермаркеты, или, например, футбол с друзьями в выходные в парке.
«Я чувствую себя как в тюрьме», — признается Максим.
Во вторник утром на главный железнодорожный вокзал Одессы явились около десяти офицеров военкомата во главе с опытным ветераном флота Анатолием и его более молодым мускулистым коллегой Алексеем. Они ходили по залу, останавливая мужчин мобилизационного возраста, чтобы проверить, зарегистрированы ли они в базе данных.
Однако найти уклонистов было далеко не просто. Большинство из тех, кто попался офицерам, либо были слишком молоды, либо имели какие-то льготы. Через пару часов Анатолий признал: вполне возможно, что подходящие мужчины от них просто попрятались.
«Некоторые люди убегают от нас. Такое случается довольно часто, — сказал он. — Другие реагируют довольно агрессивно. Плохо их воспитывали, я считаю».
На двери призывного пункта за углом красовалось излишне оптимистичное объявление, уведомляющее потенциальных солдат, что те, кто пришел добровольно, могут проходить вне очереди. Очереди-то как раз и не было. В комнате на стуле сидел один-единственный мужчина в ожидании, когда же на него обратят внимание.
Я спросила его, явился ли он на призывной пункт добровольно, на что он ответил, что утром его схватили и привели в военкомат против его воли.
«Они окружили меня, чтобы я не смог сбежать, — сказал он, заикаясь от пережитого шока. — Я просто в ужасе».
Один из сотрудников центра, Влад, признался, что добровольцев в последние дни почти не было. Под позывным «Гора» Влад участвовал в самых ожесточенных боях в Донбассе, в ходе которых получил осколочные ранения в голову, грудь и ноги.
Он не скрывает презрения к тем, кто уклоняется от мобилизации.
«Что я могу сказать о них без мата? — вопрошает он. — Я их и мужчинами-то не считаю. Чего они ждут? Если у нас кончатся люди, то враги придут в их дома, изнасилуют их женщин и убьют их детей».
Влад знаком с подобными ужасами не понаслышке и видел их своими глазами.
Нынешняя кампания по мобилизации расколола общество не только на тех, кто служит в армии и тех, кто избегает призыва, но и на тех, у кого мужья на передовой, и тех, кто прячет своих мужчин от мобилизации по домам.
Тема мобилизации в армию рано или поздно возникает практически в каждом разговоре, который после этого часто идет уже на повышенных тонах. В мае кто-то даже бросил гранату в сад одному из офицеров из военкомата.
Мужчины, решившие не идти в армию, практически никому не доверяют. Они не доверяют офицерам военкоматов, некоторые из которых брали взятки, чтобы помочь призывникам бежать из страны. Сомневаются они и в том, что получат соответствующую подготовку перед отправкой на фронт.
Вова встретил нас на пороге своей квартиры в многоквартирном доме на окраине Одессы. Перед собой он держал свою семилетнюю дочь, прикрываясь ею, как щитом.
Вова, инженер-айтишник, без нее на улицу вообще не выходит. Он знает, что в ее присутствии его нельзя принудительно отправить в военкомат.
Он говорит, что в прошлом году военные под дулом пистолета вытащили его из автобуса и отвели в военкомат. Он убедил офицеров отпустить его домой за документами, но не вернулся и поклялся, что не вернется ни при каких обстоятельствах.
«Я не военный, я никогда не держал в руках оружие, я не думаю, что от меня на передовой будет хоть какой-то толк», — говорит он.
В качестве объяснения, почему он уклоняется от мобилизации, Вова приводит все те же причины, на которые в наших разговорах ссылались все уклонисты: семья, которую нужно содержать, какие-то незначительные заболевания и заявление, что он, мол, отправляет гуманитарную помощь солдатам.
Но за этими оправданиями всегда скрывается один и тот же страх, что через несколько недель после мобилизации они окажутся пушечным мясом на линии фронта, которая, как им кажется, остается неподвижной.
И это несмотря на обещание правительства дать новобранцам право выбора по поводу того, в какие подразделения и кем именно они будут назначены.
При этом в разговорах с этими мужчинами всегда чувствуется некоторое противоречие: они хотят победы Украины, но так, чтобы она случилась без их участия.
«Я горд за тех парней, которые смело решили пойти на фронт, — сказал Вова. — Они действительно лучшие люди нашей страны».
Начальник учебного лагеря в лесу под Киевом Геннадий Синцов тяжело вздыхал, наблюдая за роющими окопы людьми с лопатами.
«Это может показаться банальной работой, но это так же важно, как уметь стрелять, — сказал он. — Это может спасти им жизнь».
Сам Синцов — доброволец. Он отвечает за обязательную 34-дневную программу подготовки, которую должны пройти все мобилизованные перед отправкой в воинские части. Он несколько раз подчеркнул, что даже после этого никто их сразу на передовую не отправит, и что их ждет дальнейшее обучение.
В перерыве между тренировками призывники Синцова сидели, курили и перешучивались. Это была довольно разношерстная группа мужчин, в возрасте от 40 до 50 лет: свиновод, завскладом и строитель, которые признались, что вообще-то предпочли бы сейчас быть где-нибудь в другом месте. Но и провести остаток войны в бегах им тоже не хотелось.
Один из них, Александр, уже решил стать пилотом дрона. «Мне очень страшно, все это для меня в новинку, но я не мог поступить иначе», — сказал он.
В то же время этот 33-летний водитель трамвая не осуждает тех, кто решил спрятаться от мобилизации. «Я сделал свой выбор, — говорит он, пожимая плечами, — они могут сделать свой».
Синцова беспокоит, насколько немотивированны многие новобранцы в его лагере. Несмотря на то, что война ежедневно дает о себе знать и сиренами воздушной тревоги, и постоянными отключениями электричества, она, по его мнению, стала слишком далекой для тех, кто живет в относительной безопасности в Одессе или Киеве.
Он опасается, что для того, чтобы украинские уклонисты добровольно пошли на фронт, потребуется еще одно крупное наступление России.
«Тогда мы снова увидим людей, готовых взять в руки оружие и стоящих в очередях на призывных пунктах», — сказал он.
> Что-то странное творится: на BBC написали правдоподобную статью про могилизацию в 404.
Да ладно, основные тезисы на месте:
> Если у нас кончатся люди, то враги придут в их дома, изнасилуют их женщин и убьют их детей
Ну и в статье говориться просто об усталости и страхе людей перед смертью. Ничего не говориться об избиениях потенциальных мобилизованных, минировании границы, чтобы будущие херои не убегали и взятках военкомам, чтобы откосить.
> «Что я могу сказать о них без мата? — вопрошает он. — Я их и мужчинами-то не считаю. Чего они ждут? Если у нас кончатся люди, то враги придут в их дома, изнасилуют их женщин и убьют их детей».
> Влад знаком с подобными ужасами не понаслышке и видел их своими глазами.
Очень желаю Владику, чтобы из тцк его выпнули обратно в окопы. Пора ему дать серьезный отпор врагу.
> Если у нас кончатся люди, то враги придут в их дома, изнасилуют их женщин и убьют их детей».
>
> Влад знаком с подобными ужасами не понаслышке и видел их своими глазами.
> враги придут в их дома, изнасилуют их женщин и убьют их детей».
> Влад знаком с подобными ужасами не понаслышке и видел их своими глазами.
Видел своими глазами? Сдаётся мне что не врагов он видел, а своих побратымов.
> Он опасается, что для того, чтобы украинские уклонисты добровольно пошли на фронт, потребуется еще одно крупное наступление России.
Все вывернуто на изнанку. Зазеркалье ебучее. В Мариуполе, всу, судя по сухим отчетам из суда, в полный рост занимались циничным убийством людей с гражданством украины, собственных граждан, в нехуевых таких количествах. Захисники хуевы, лыцари блять. И это норма для них похоже, особенно доставляют хохлождуны из того же Мариуполя, которые были очевидцами этого пиздеца, но залепленные дерьмом глаза не позволяют видимо осознать.
Ничего странного. Под соусом объективности через статью красной нитью проходит то, какие пидарасы уклонисты, и какие красавчики воины света, не дающие оркам всех изнасиловать. Грамотная статья, прямо образец хорошей качественной пропаганды
Ну это всё понятно, мне понравился пассаж на сайте ВВС: русские несут ответственность за запуск первого человека в космос.
Так что давайте уже привыкнем что что-бы мы сделали/не сделали, но ответственность уже возложена на нас безответственным западом.
Интересно другое, из статьи понятно что семьи защитников 404 никто кормить не собирается, мрут они бодро, на успехи украинской армии уже сами не надеются, а уклонисты боятся смерти, но почему-то не боятся изнасилований своих женщин как об них вещает ТЦК.
Ну и правдоподобность подразумевает наличие лжи.
Сейчас, сейчас
На свадьбу Тани и Сергея пришла только половина приглашенных гостей. Остальные скрывались от патрулей военкоматов
Джин Маккензи
Должность,Би-би-си, Одесса
6 часов назад
Мрачные грозовые тучи угрожали испортить свадьбу Сергея и Тани на морском берегу, куда они созвали гостей. Впрочем, спустившихся по длинной белой лестнице молодоженов встретило гораздо меньше приглашенных, чем они ожидали: половина стульев осталась незанятой.
Это перевод статьи корреспондента Би-би-си Джин Маккензи. С оригиналом на английском языке можно ознакомиться здесь.
Стулья на этой свадьбе остались пустыми по гораздо более серьезной причине, чем плохая погода. Родные или друзья отсутствовавших передали извинения, объяснив, что присутствие их родных и близких на свадьбе было бы связано с нешуточным риском: а что, если бы их поймали патрули, раздающие повестки в военкоматы?
Это не пустые страхи, потому что подобные патрули на улицах украинских городов стали уже привычной картиной.
Многие бойцы ВСУ убиты, ранены, или чудовищно устали. Поэтому власти начали активнее проводить мобилизацию: армии нужны люди.
В мае в Украине приняли новый закон, согласно которому каждый мужчина в возрасте от 25 до 60 лет обязан внести свои данные в электронную базу данных, чтобы его в любой момент можно было бы вызвать в военкомат.
Офицеры призывной службы охотятся за уклоняющимися от регистрации, в результате те, кто не хочет служить в армии, вынуждены скрываться
Глядя в море, Таня тихо говорит, что понимает, почему ее друзья и их родные не хотят воевать.
Ее отец погиб на передовой в октябре, в ходе ожесточенных боев за Авдеевку. И теперь его осиротевшая дочь боится, что такая же судьба может быть уготована и ее молодому мужу. «Я не хочу переживать это во второй раз», — сказала она.
После двух с лишним лет войны у каждого украинца есть родные, друзья или знакомые, погибшие на фронте. К тому же с фронта постоянно поступают мрачные известия о том, что противник значительно превосходит ВСУ и по численности личного состава, и по вооружениям.
Максим, близко знакомый с молодой парой вот уже 15 лет, сказал мне по телефону, что у него погибли уже больше десяти друзей и знакомых. «В Украине более миллиона полицейских, почему я должен воевать, а они нет?» — спрашивает он.
У Максима — маленькая дочь и жена на седьмом месяце беременности. Он жалеет, что пришлось пропустить свадьбу друзей, но боится, что его могли бы схватить патрульные, которых он называет «бандитами».
Этих патрульных в Украине, особенно в Одессе, боятся: они вытаскивают людей из автобусов, задерживают их на вокзалах и доставляют прямо на призывные пункты.
Для тех, кто бегает от призыва, общественный транспорт стал недоступной роскошью, как и рестораны, супермаркеты, или, например, футбол с друзьями в выходные в парке.
«Я чувствую себя как в тюрьме», — признается Максим.
Во вторник утром на главный железнодорожный вокзал Одессы явились около десяти офицеров военкомата во главе с опытным ветераном флота Анатолием и его более молодым мускулистым коллегой Алексеем. Они ходили по залу, останавливая мужчин мобилизационного возраста, чтобы проверить, зарегистрированы ли они в базе данных.
Однако найти уклонистов было далеко не просто. Большинство из тех, кто попался офицерам, либо были слишком молоды, либо имели какие-то льготы. Через пару часов Анатолий признал: вполне возможно, что подходящие мужчины от них просто попрятались.
«Некоторые люди убегают от нас. Такое случается довольно часто, — сказал он. — Другие реагируют довольно агрессивно. Плохо их воспитывали, я считаю».
На двери призывного пункта за углом красовалось излишне оптимистичное объявление, уведомляющее потенциальных солдат, что те, кто пришел добровольно, могут проходить вне очереди. Очереди-то как раз и не было. В комнате на стуле сидел один-единственный мужчина в ожидании, когда же на него обратят внимание.
Я спросила его, явился ли он на призывной пункт добровольно, на что он ответил, что утром его схватили и привели в военкомат против его воли.
«Они окружили меня, чтобы я не смог сбежать, — сказал он, заикаясь от пережитого шока. — Я просто в ужасе».
Один из сотрудников центра, Влад, признался, что добровольцев в последние дни почти не было. Под позывным «Гора» Влад участвовал в самых ожесточенных боях в Донбассе, в ходе которых получил осколочные ранения в голову, грудь и ноги.
Он не скрывает презрения к тем, кто уклоняется от мобилизации.
«Что я могу сказать о них без мата? — вопрошает он. — Я их и мужчинами-то не считаю. Чего они ждут? Если у нас кончатся люди, то враги придут в их дома, изнасилуют их женщин и убьют их детей».
Влад знаком с подобными ужасами не понаслышке и видел их своими глазами.
Нынешняя кампания по мобилизации расколола общество не только на тех, кто служит в армии и тех, кто избегает призыва, но и на тех, у кого мужья на передовой, и тех, кто прячет своих мужчин от мобилизации по домам.
Тема мобилизации в армию рано или поздно возникает практически в каждом разговоре, который после этого часто идет уже на повышенных тонах. В мае кто-то даже бросил гранату в сад одному из офицеров из военкомата.
Мужчины, решившие не идти в армию, практически никому не доверяют. Они не доверяют офицерам военкоматов, некоторые из которых брали взятки, чтобы помочь призывникам бежать из страны. Сомневаются они и в том, что получат соответствующую подготовку перед отправкой на фронт.
Вова встретил нас на пороге своей квартиры в многоквартирном доме на окраине Одессы. Перед собой он держал свою семилетнюю дочь, прикрываясь ею, как щитом.
Вова, инженер-айтишник, без нее на улицу вообще не выходит. Он знает, что в ее присутствии его нельзя принудительно отправить в военкомат.
Он говорит, что в прошлом году военные под дулом пистолета вытащили его из автобуса и отвели в военкомат. Он убедил офицеров отпустить его домой за документами, но не вернулся и поклялся, что не вернется ни при каких обстоятельствах.
«Я не военный, я никогда не держал в руках оружие, я не думаю, что от меня на передовой будет хоть какой-то толк», — говорит он.
В качестве объяснения, почему он уклоняется от мобилизации, Вова приводит все те же причины, на которые в наших разговорах ссылались все уклонисты: семья, которую нужно содержать, какие-то незначительные заболевания и заявление, что он, мол, отправляет гуманитарную помощь солдатам.
Но за этими оправданиями всегда скрывается один и тот же страх, что через несколько недель после мобилизации они окажутся пушечным мясом на линии фронта, которая, как им кажется, остается неподвижной.
И это несмотря на обещание правительства дать новобранцам право выбора по поводу того, в какие подразделения и кем именно они будут назначены.
При этом в разговорах с этими мужчинами всегда чувствуется некоторое противоречие: они хотят победы Украины, но так, чтобы она случилась без их участия.
«Я горд за тех парней, которые смело решили пойти на фронт, — сказал Вова. — Они действительно лучшие люди нашей страны».
Начальник учебного лагеря в лесу под Киевом Геннадий Синцов тяжело вздыхал, наблюдая за роющими окопы людьми с лопатами.
«Это может показаться банальной работой, но это так же важно, как уметь стрелять, — сказал он. — Это может спасти им жизнь».
Сам Синцов — доброволец. Он отвечает за обязательную 34-дневную программу подготовки, которую должны пройти все мобилизованные перед отправкой в воинские части. Он несколько раз подчеркнул, что даже после этого никто их сразу на передовую не отправит, и что их ждет дальнейшее обучение.
В перерыве между тренировками призывники Синцова сидели, курили и перешучивались. Это была довольно разношерстная группа мужчин, в возрасте от 40 до 50 лет: свиновод, завскладом и строитель, которые признались, что вообще-то предпочли бы сейчас быть где-нибудь в другом месте. Но и провести остаток войны в бегах им тоже не хотелось.
Один из них, Александр, уже решил стать пилотом дрона. «Мне очень страшно, все это для меня в новинку, но я не мог поступить иначе», — сказал он.
В то же время этот 33-летний водитель трамвая не осуждает тех, кто решил спрятаться от мобилизации. «Я сделал свой выбор, — говорит он, пожимая плечами, — они могут сделать свой».
Синцова беспокоит, насколько немотивированны многие новобранцы в его лагере. Несмотря на то, что война ежедневно дает о себе знать и сиренами воздушной тревоги, и постоянными отключениями электричества, она, по его мнению, стала слишком далекой для тех, кто живет в относительной безопасности в Одессе или Киеве.
Он опасается, что для того, чтобы украинские уклонисты добровольно пошли на фронт, потребуется еще одно крупное наступление России.
«Тогда мы снова увидим людей, готовых взять в руки оружие и стоящих в очередях на призывных пунктах», — сказал он.