Разбор "Праведника"
lgz.ru — В дальнейшем политрук сотни километров нёс ребёнка на своих плечах. В фильме же этот трагический, достойный памятника эпизод потерялся среди выдуманных, подчас мелодраматичных и фальшивых подробностей.
Сейчас, сейчас
Спаситель и кепочка
На экраны вышел «Праведник» Сергея Урсуляка
Александр Яценко, Марк Эйдельштейн, Евгений Ткачук, Фёдор Добронравов и другие в фильме «Праведник»
Мы не раз писали о «русском Моисее», водившем по лесам и болотам большую группу евреев более двух месяцев и выведшем их из зоны оккупации. В 2008 году был снят замечательный документальный фильм «Список Киселёва» (продюсер Яков Каллер, режиссёр Юрий Малюгин), в котором, основываясь на документах и пронзительно трогательных свидетельствах спасённых, доживших до ХХI века, рассказано об уникальном походе жителей местечка Долгиново в сопровождении группы партизан под руководством политрука Николая Киселёва.
Сделать это было крайне трудно. Нужно было незаметно провести большую группу (в основном старики, женщины и дети, поначалу их было 270) более тысячи километров по территории, оккупированной фашистами. А для этого – завоевать доверие, успокоить, вселить уверенность и добиться соблюдения дисциплины при передвижении, а также находить средства для пропитания, лечить раненых и заболевших…
В сравнении с Киселёвым, руководившим этим рейдом спасения, в котором было множество драм и человеческих трагедий, меркнет, конечно, воспетый американским кинематографом немецкий коммерсант, член нацистской партии Оскар Шиндлер. Он зарабатывал на бесплатном труде обречённых евреев – рачительные немцы не уничтожали тех из них, что могли пригодиться на оборонных предприятиях, – и Шиндлер, пользуясь этой возможностью, взял к себе на работу 1200 евреев. Но отметим, что для коммерсанта, много лет сотрудничающего с нацистами и вдруг прозревшего, спасение евреев стало охранной грамотой перед судом союзников, а потом и средством к существованию. Последующая жизнь Шиндлера была отнюдь не героическая: промышленник уехал в Аргентину, куда эмигрировало много военных преступников, однако через 10 лет вернулся в Германию и жил за счёт еврейских благотворительных организаций. За спиной Шиндлера и рядом с ним были настоящие герои еврейского народа во главе с Исхаком Штерном, который подсказывал коммерсанту, что нужно делать, дабы спасти и себя, и их.
В случае с Киселёвым никаких «но» нет. Несмотря на то что случались кровопролитные столкновения с карателями и полицаями, политруку удалось, воспользовавшись так называемыми Суражскими воротами, где ввиду особенностей местности активных боевых действий не было, перевести через линию фронта 218 человек.
Мы давно писали о том, как хорошо было бы снять художественный фильм об этом фантастическом рейде спасения. Мы ждали «нашего ответа» Спилбергу, ведь после «Списка Шиндлера» многие зрители поверили, что евреев спасла не Красная армия, заплатившая миллионами жизней за освобождение Европы, а американские войска и нацисты, в которых проснулась совесть.
И вот «Праведник» Сергея Урсуляка с Александром Яценко в заглавной роли. Что получилось, что нет? Актёры, как всегда у Урсуляка, играют очень хорошо. Есть замечательные сцены, но всё же... В экранизации реальной истории можно идти по пути максимального воссоздания реальных событий, проникаясь духом и логикой того трагического времени. А если есть опасения, что такое кино получится скучным, то есть другой путь: беллетризация. То есть обогащение реальных событий детективной, комедийной, любовно-романтической и другими «смотрибельными» составляющими. Известный российский режиссёр Сергей Урсуляк, сценарист Геннадий Островский, за плечами которого много сильных проектов, например «Мой сводный брат Франкенштейн», и опытнейшие продюсеры Антон Златопольский и Леонид Верещагин пошли по пути беллетризации. Но тут важна мера.
К реальным персонажам и обстоятельствам добавились выдуманные, и иногда даже казалось, что фильм не про Киселёва. Зачем, кстати, придумали ему профессию бухгалтера? После окончания института он работал во Внешторге старшим экономистом, вступил в партию, ушёл на фронт добровольцем в звании политрука, попал в плен, бежал... Но он не единственный главный герой. Другой – еврейский юноша Моше (его сыграл Марк Эйдельштейн, а в пожилом возрасте – израильский актёр Довале Гликман). Ему с маленькой сестрой удалось вырваться из минского гетто, где осталась их большая семья. На улице Минска Моше заприметила некая Люба (Юлия Витрук), еврейка, сотрудничающая с омерзительным фашистом Шмюкером (Дитмар Кёниг). Люба – крайне сомнительный персонаж – должна была выявлять и сдавать Шмюкеру прячущихся евреев. Она появляется даже на партизанской базе, а потом, что совсем непостижимо, и в отряде у Киселёва, когда он уже долго был в пути.
Главный же вопрос, который встаёт перед зрителем в начале фильма: почему придуманный герой, спасённый Киселёвым, Моше (действие регулярно перескакивает в 2005 год) отказывается говорить о своём спасителе? Ответ обескураживает: из-за того, что политрук реквизировал семейную реликвию Моше – древнюю золотую астролябию. Киселёв забрал эту золотую вещь, чтобы в деревне, оставив её в залог, получить полмешка сахара. Сахар же понадобился отрядному врачу, чтобы спасти жизнь мальчику, у которого после ранения началась гангрена на ноге. Не знаю, можно ли с помощью сахара победить гангрену, но Киселёв по законам военного времени точно мог реквизировать и сахар, и картошку, и астролябию, и даже корову для нужд своего отряда. Оставил бы расписку, и никто не пикнул бы. И вот Моше затаил такую смертельную обиду на Киселёва, что из-за этого затормозил в израильском мемориале Яд Вашем процедуру причисления политрука к праведникам народов мира. Однако в 2005-м были живы другие спасённые, их оставалось довольно много в Израиле, США и России, они не молчали и прокляли бы того, кто вредил памяти о Киселёве. Эта сценарная выдумка – на мой взгляд, крайне неудачная, обидная и для спасителя, и для спасённых, – напомнила старый одесский анекдот про спасение утопающих:
– Молодой человек, это вы спасли моего сына?
– Да, я!
– А где кепочка?
Неуместным показался также эпилог с обнаруженной-таки астролябией. Создателям не важно, как сложилась судьба Киселёва и спасённых им людей, важна «кепочка». Сразу после войны Киселёв приехал в ту деревню, где он обменял астролябию на сахар, нашёл её и отдал чудом спасшейся сестре Моше. И в 2005-м Моше узнал об этом. Получается, если бы эта злосчастная «кепочка» не обнаружилась, Киселёв не стал бы праведником?
Ещё. Почему-то линию взаимоотношений Киселёва с партизанкой Аней Сиротковой (в реальности после войны они поженились, у них родилось двое детей) оставили в зачаточном состоянии. Её заменили женитьбой с торжественным еврейским венчанием выдуманных персонажей: русского партизана из уголовников Ферзя и красавицы-еврейки Товы. Евгений Ткачук и Мария Золотухина очень хорошо сыграли рождение любви между двумя этими очень разными людьми. Да, во время просмотра фильма слёзы всегда были рядом – сцены, где побеждает жизнь и человечность, производят особенно сильное впечатление на фоне тотального уничтожения невинных людей. Однако эта очень красивая, но всё-таки выдумка не соответствует суровым обстоятельствам похода, а вот самая страшная, бывшая в действительности сцена, о которой вспоминали все участники похода, из-за наслоения явно надуманных не прозвучала должным образом.
Отряд, особенно когда неподалёку были каратели, должен был замереть, чтобы не выдать себя ни единым звуком, но трёхлетнюю Берту родители никак не могли успокоить, она то и дело плакала, и поэтому старшие евреи решили, дабы не подвергать смертельному риску весь отряд, от неё избавиться. Измученные родители согласились утопить собственную дочь в реке. Но Киселёв узнал об этом и детоубийство остановил, он взял девочку на руки, и Берта, на удивление, затихла. В дальнейшем политрук сотни километров нёс ребёнка на своих плечах. В фильме же этот трагический, достойный памятника эпизод потерялся среди выдуманных, подчас мелодраматичных и фальшивых подробностей. Жалко также, что нет другого факта, который тоже запомнился всем из отряда: Киселёв отдал свою лошадь старому одноногому Рувиму (Сергей Маковецкий) – он не поспевал за отрядом.
Странным показался финал, в котором политрук вдруг превратился в Рембо, который плывёт по реке с трофейным автоматом, забирается на глазах у немцев на мост и расстреливает их всех, благодаря чему бульшая часть евреев смогла перейти через мост на нашу сторону. К правде это тоже отношения не имеет.
Надеюсь, что я слишком придирчив, а на молодых зрителей, кому фильм, собственно, и предназначен, он произведёт сильное впечатление.