Се повесть детских лет, книжника Алекандра Милна, англянина, о Винеполке и о всех зверях.
Се начнем повесть сию. Жили звери каждый с родом своим в лесах и на горах. И был у них князь от рода Медведицы, а иные глаголет: от Лыбеди. И сие глаголят не сведуще: лыбедь бы был, не ходил бы по мед и по ягоды и на дерева бы не лазил. Но сей медведь был и великую честь приял и прозвался Винеполк.
И уведали, как в лето 6430 индикта 10-го в пяток перед неделей, приходил Венеполк на пчелы и изгнали его пчелы и не дали дани. И поиде к Христофору Робиничу и реша медведь «леса наши велики и обильны. А оружие у меня нет». И даше ему Христофор пря лазоревы и ружие. И поидоста на пчелы, творяся будто туча великая. И пчелы им веры не даша и затвориша ся во граде и возвратиста.
В то же лето ходил Венеполк ко Кролику и обложил его данями тяжкими, медами и хлебами. И мысля себе «поищу ещё дани». И поиде в свой град и възратися , желая большаго ядения. И собрал дань многу, яко не вылезти ему из града и седел под градом с неделю. И возмя дань, поиде въ свои град.
В то же лето на зиму приходили буки первое на лес. И ходил по них Венеполк с воеводой своим Полугривенком, от рода поросяча, а дед его был Поитинавы, муж смыслен и он храбр.
В лето 6431 в лето и был у Венеполка ослятя именем Иав. И был обидим совой, взяла бо хвост его и содеяла себе ужища у била воротного. И Венеполк ходил ко граду ея к Каштану. И ряд с совой заключил и, взяв хвост, во град свой воротился. И повесил хвост осляти в знак победы своей.
В то же лето приходили слонопотомы на Лес. Венеполк же с Полугривном хитрость некую сотвориста, а чаяли слонопотома медом приманить и в полон взять и в яму посадить и ничтоже успеста. Глаголет Мефодий, яко. 4 народа на лес придут пред скончанием времен: первое буки, вторые бяки, третьи слонопотамы, четвертых заключил в гору Александр македонский.
В то же лето рек ослята к Венеполку: звери лесные изрядились прями и яствами а я наг. И Вениполк давал ему горушну с медом, а Полугривеник пря багровые. И был ветер и изодрал пря: не дана бо ослятям пря. Венеполк же мед испил сам, а с горушной ходил к сове и ряд заключил и писали на горушне: мы от роду урского, медведь Венеполк се даю горушна сия осляти своему Иаву. Сова же грамоты не знаяше, но писаше чертами и резами. И даша осляти дары, горушну пусту, да пря худые, понеже был Венеполк милостив к дружине своей.
В лето 6432 привел себе Христофор зверя дивного именем кенгуру и с детенышем ее. И Кролик рек к Венеполку и к Полугривну: «поимем детенаша её и сотворим ей, якоже хочем». И пояша детеныша себе. А к Кенге послали Полугривеника, мужа нарочита. А творился детенышем её. Был бо Полугривень мал вельми. И привела его Кенга на двор свой и рече ему: «добро пришел сыне?». И прияла ево в честь и повелѣ на него мов створити: «измывшеся, прииде ко мнѣ». Полугривеник же был от рода свиньина. И помыла его Кенга и тако отомстила сына своего. Была бо Кенга хитра паче всех зверей.
В се же лето. Христофор Робинич совокупи воины многие. Венеполка. Полугривеника. Кролика. Сову и Кенгу с детенышем и ослятю ходил на север.
В се же лето – были дожди великие и лес затопило и вода поступала ко двору Полугривеничу. Венеполк же в горушне плавал во двор к нему.
В то же лето срубил себе Ослятя двор нов в лесех и чудным образом явися двор в ином месте на горех. И доныне слывет та гора Венеполкова.
В лето 6433. Пардус был храбр и легко ходил и шатра себе не имяше. Но спал, подложивши хвост под главу. И не меда не ел, не желдей, но поймав рыбу и жир ростопиша и тем питашеся. И ходил по дань с похвальбою великою. Венеполк же и Полугривень и Ослятя совет держа и послали ему дары. мед и жельди и чертополох, он же того не прияше, только рыбий жир приял и стал хвалить и любить. И реша звери лесные: «лют сей пардус, яко медом небрежет. Лекарское же зелье емлет и любит». И взяла его Кенга себе во двор и кормила рыбьем жиром и кашей до возраста его.
В лето 6434 ходил Христофор Робинич ко учению книжному и книгам прилежал и почитал их часто, в ночи и дни, велика бо бъıвает польза от ученья книжнаго, книгами мудрость великую обретаем.
И утер пот, показав труд великий, и паки поиде в учение, и дал грамоту верным своим: “По сей грамоте живите, яко яз Христофор Робинич писаша руками”
А в иных летописцах пишут: Христофор Робинич писал Шарукуню, а сей Шарукан был князь и приходил на Лес в силе тяжкой.
В лето 6435
В си же времена встали Пардус и детеныш Кенгин на Семи соснах. И пардус детеныша прельстил, глаголяше, яко всё могу и по воде плыть, и к небесам воспарю, и на сосну великую взойду перед всеми". Детеныш же взял ему веру и придоста оба на верх сосны. А товар свой поставили на корневицах: жито и мед и рыбу. В си же времена приключилося прийти на Семь сосен, дань емлющи, Винеполку, а с ним отроку его, внуку Навыпоитину. И налез Винеполк товар и рек: "Не иду от вас и за лето". И поведал ему детёныш вся бывшая с ними. И рек Винеполк.
Поистине то лжа есть. Створен пардус с костьми и с жилами, и с хвостом, и когтями, несть в нем ни крыл для летания, ни чешуи рыбной для плаванья. А на деревах ни живет никто от рода котячья. А иные пардусы за морем живут и те на древа влазят лов деющи, и вниз низвергаются и зверей восхищают.
И рек ему детёныш: ни можем ничто сотворить но встати нам перед Христофором.
Христофор же не возьмя топора под скутом приде к сосне и скут велел растянути. И детёныш сунулся вниз, а по нем и Пардус паде и бежал в лес, придавило же тут ослятю Винеполкова. Кристофор же идяшу в град свой, а жито и рыбу медведь погрыз.
В лето 6435. Все же лето ходил Пардус к Иаву и ввережен был Иав в реку и плыл по реке и выволокли к вечеру. И не сыскал Иав видока, и метали Пардус и Иав жребий в реку, и победил Иав.
Сие же знамение не на добро. В се же лето была распря меж зверями.
Кролик же Винеполка и Полугривня прельстил, желая большей власти и глаголя:, яко Пардус мыслит на нас.
И на завтрее Кролик и Винеполк и Полугривень и Пардус поидоша на Север.
И стала тьма великая и утаились Кролик с дружиной., А Пардус воротился в град Кенгин. А Кролик и Винеполк и Полугривень по чужим землям блудили. И в парубе сотворили вече. И рек Полугривенник: "Мы уже зло сотворили, брата своего прогнавши, ныне же как избавити ся нам рва сего?".
И побежал Кролик из Паруба, видев мятеж в людях .
Христофор же Робинич выручал Винеполка и Полугривня, а Пардуса послал по Кролика.
Пардус же нашел на Кролика, и целовашася и седоста вместе. И рек Пардус:
"Брате не тужи, видишь, колико мне сключилось, не изгнан ли был от братии своей, не сотворив зла ничтоже? И ныне брате не тужи, аще быть в лесу, то обоим,". И воротились в грады своя.
В лето 6436 индикта 1-го в четверток ходил Винеполк по дань, а воевода с ним был внук Навыпоитин. И пошли к Каштану и пришли к Сове. И бысть буря велика и разбила град Каштан. Сова же усыпила Винеполка речьми своими. В се же лето пущен был Полугривень в Лес к Христофору Робиничу.
В се же лето пришли Винеполк и Христофор и и Кролик и Кенга с детёнышем и Кенга и Сова и Пардус и Иав в городище Каштаново на устроение мира. И Иав жаловал Сове град Полугривнев мира для. Полугривню же пожаловал Винеполк град свой, другая половина.
В лето 6437 Христофор Робинич еде неведомо куда, и созвав зверей в град свой Вышгород тако рек. Се отхожу леса сего. И вдал старейшенство Винеполку, понеже любил его паче всех зверей.
Борислав Заходеевич написал книги си, летописец, при царех великих русских Леониде и Олексе, помяни меня, аще будешь сие читать.
В то же лето приходили слонопотомы на Лес. Венеполк же с Полугривном хитрость некую сотвориста, а чаяли слонопотома медом приманить и в полон взять и в яму посадить и ничтоже успеста. Глаголет Мефодий, яко. 4 народа на лес придут пред скончанием времен: первое буки, вторые бяки, третьи слонопотамы, четвертых заключил в гору Александр македонский.
После Александра Македонского медленно сполз под стол и начал тихонько подвывать от восторга.
... Помню, лет десять тому назад я поселился в Орехово-Зуеве. К тому времени, как я поселился, в моей комнате уже жило четверо, я стал у них пятым. Мы жили душа в душу, и ссор не было никаких. Если кто-нибудь хотел пить портвейн, он вставал и говорил: "Ребята, я хочу пить портвейн". А все говорили: "Хорошо. Пей портвейн. Мы тоже будем с тобой пить портвейн". Если кто-нибудь тянуло на пиво, всех тоже тянуло на пиво.
Прекрасно. Но вдруг я стал замечать, что эти четверо как-то отстраняют меня от себя, как-то шепчутся, на меня глядя, как-то смотрят за мной, если я куда пойду. Странно мне это было и даже чуть тревожно... И на их физиономиях я читал ту же озабоченность и будто даже страх... "В чём дело? - терзался я. - Отчего это так?"
И вот наступил вечер, когда я понял, в чём дело и отчего это так. Я, помнится, в этот день даже и не вставал с постели: я выпил пива и затосковал. Просто лежал и тосковал.
И вижу: все четверо потихоньку меня обсаживают - двое сели на стулья у изголовья, а двое в ногах. И смотрят мне в глаза, смотрят с упрёком, смотрят с ожесточением людей, не могущих постигнуть какую-то заключённую во мне тайну... Не иначе, как что-то случилось...
- Послушай-ка, - сказали они, - ты это брось.
- Что "брось"? - я изумился и чуть привстал.
- Брось считать, что ты выше других...что мы мелкая сошка, а ты Каин и Манфред.
- Да с чего вы взяли!...
- А вот с того и взяли. Ты пиво сегодня пил?
- Пил.
- Много пил?
- Много.
- Ну так вставай и иди.
- Да куда "иди"??
- Будто не знаешь! Получается так - мы мелкие козявки и подлецы, а ты Каин и Манфред...
- Позвольте, - говорю, - я этого не утверждал...
- Нет, утверждал. Как ты подселился к нам - ты каждый день это утверждаешь. Не словом, но делом. Даже не делом, а отсутствием этого дела. Ты негативно это утверждаешь.
- Да какого "дела"? Каким "отсутствием"? - я уж от изумления совсем глаза распахнул...
- Да известно какого дела. До ветру ты не ходишь. - вот что. Мы сразу почувствовали: что-то неладно. С тех пор как ты поселился, мы никто ни разу не видели, чтобы ты в туалет пошёл. Ну, ладно, по большой нужде ещё ладно! Но ведь ни разу даже по малой... даже по малой!
И всё это было сказано без улыбки, тоном до смерти оскорбленных.
- Нет, ребята, вы меня неправильно поняли.
- Нет, мы тебя правильно поняли...
- Да нет же, не поняли. Не могу же я, как вы: встать с постели, сказать во всеуслышание: Ну, ребята, я срать пошёл!" или "Ну, ребята, я ссать пошёл! Не могу же я так...
- Да почему же ты не можешь! Мы - можем, а ты - не можешь! Выходит, ты лучше нас! Мы грязные животные, а ты как лилея!..
- Да нет же... Как бы это вам объяснить...
- Нам нечего объяснять... нам всё ясно.
- Да вы послушайте... поймите же... в этом мире есть вещи...
- Мы не хуже тебя знаем, какие есть вещи, а каких вещей нет...
И я никак не мог их ни в чём убедить. Они угрюмыми взглядами пронзали мне душу... Я начал сдаваться...
- Ну, конечно, я тоже могу... Я тоже мог бы...
- Вот-вот. Значит, ты можешь, как мы. А мы, как ты, - не можем. Ты, конечно, всё можешь, а мы ничего не можем. Ты Манфред, ты Каин, а мы как плевки у тебя под ногами.
- Да нет, нет, - тут уж я совсем запутался. - В этом мире есть вещи... есть такие сферы... нельзя же так просто: встать и пойти. Потому что самоограничение, что ли? Есть такая заповеданность стыда, со времен Ивана Тургенева... и потом - клятва на Воробьёвых горах... И после этого встать и сказать: "Ну, ребята..." Как-то оскорбительно... Ведь если у кого щепетильное сердце...
Они, все четверо, глядели на меня уничтожающе. Я пожал плечами и безнадежно затих.
- Ты это брось про Ивана Тургенева. Говори да не заговаривайся. Сами читали. А ты лучше вот что скажи: ты пиво сегодня пил?
- Пил.
- Сколько кружек?
- Две больших и одну маленькую.
- Ну так вставай и иди. Чтобы мы все видели, что ты пошёл. Не унижай нас и не мучь. Вставай и иди.
Ну что ж, я встал и пошел. Не для того, чтобы облегчить себя. Для того, чтобы их облегчить. А когда вернулся, один из них мне сказал: " С такими позорными взглядами ты вечно будешь одиноким и несчастным."
Сейчас, сейчас
Се начнем повесть сию. Жили звери каждый с родом своим в лесах и на горах. И был у них князь от рода Медведицы, а иные глаголет: от Лыбеди. И сие глаголят не сведуще: лыбедь бы был, не ходил бы по мед и по ягоды и на дерева бы не лазил. Но сей медведь был и великую честь приял и прозвался Винеполк.
И уведали, как в лето 6430 индикта 10-го в пяток перед неделей, приходил Венеполк на пчелы и изгнали его пчелы и не дали дани. И поиде к Христофору Робиничу и реша медведь «леса наши велики и обильны. А оружие у меня нет». И даше ему Христофор пря лазоревы и ружие. И поидоста на пчелы, творяся будто туча великая. И пчелы им веры не даша и затвориша ся во граде и возвратиста.
В то же лето ходил Венеполк ко Кролику и обложил его данями тяжкими, медами и хлебами. И мысля себе «поищу ещё дани». И поиде в свой град и възратися , желая большаго ядения. И собрал дань многу, яко не вылезти ему из града и седел под градом с неделю. И возмя дань, поиде въ свои град.
В то же лето на зиму приходили буки первое на лес. И ходил по них Венеполк с воеводой своим Полугривенком, от рода поросяча, а дед его был Поитинавы, муж смыслен и он храбр.
В лето 6431 в лето и был у Венеполка ослятя именем Иав. И был обидим совой, взяла бо хвост его и содеяла себе ужища у била воротного. И Венеполк ходил ко граду ея к Каштану. И ряд с совой заключил и, взяв хвост, во град свой воротился. И повесил хвост осляти в знак победы своей.
В то же лето приходили слонопотомы на Лес. Венеполк же с Полугривном хитрость некую сотвориста, а чаяли слонопотома медом приманить и в полон взять и в яму посадить и ничтоже успеста. Глаголет Мефодий, яко. 4 народа на лес придут пред скончанием времен: первое буки, вторые бяки, третьи слонопотамы, четвертых заключил в гору Александр македонский.
В то же лето рек ослята к Венеполку: звери лесные изрядились прями и яствами а я наг. И Вениполк давал ему горушну с медом, а Полугривеник пря багровые. И был ветер и изодрал пря: не дана бо ослятям пря. Венеполк же мед испил сам, а с горушной ходил к сове и ряд заключил и писали на горушне: мы от роду урского, медведь Венеполк се даю горушна сия осляти своему Иаву. Сова же грамоты не знаяше, но писаше чертами и резами. И даша осляти дары, горушну пусту, да пря худые, понеже был Венеполк милостив к дружине своей.
В лето 6432 привел себе Христофор зверя дивного именем кенгуру и с детенышем ее. И Кролик рек к Венеполку и к Полугривну: «поимем детенаша её и сотворим ей, якоже хочем». И пояша детеныша себе. А к Кенге послали Полугривеника, мужа нарочита. А творился детенышем её. Был бо Полугривень мал вельми. И привела его Кенга на двор свой и рече ему: «добро пришел сыне?». И прияла ево в честь и повелѣ на него мов створити: «измывшеся, прииде ко мнѣ». Полугривеник же был от рода свиньина. И помыла его Кенга и тако отомстила сына своего. Была бо Кенга хитра паче всех зверей.
В се же лето. Христофор Робинич совокупи воины многие. Венеполка. Полугривеника. Кролика. Сову и Кенгу с детенышем и ослятю ходил на север.
В се же лето – были дожди великие и лес затопило и вода поступала ко двору Полугривеничу. Венеполк же в горушне плавал во двор к нему.
В то же лето срубил себе Ослятя двор нов в лесех и чудным образом явися двор в ином месте на горех. И доныне слывет та гора Венеполкова.
В лето 6433. Пардус был храбр и легко ходил и шатра себе не имяше. Но спал, подложивши хвост под главу. И не меда не ел, не желдей, но поймав рыбу и жир ростопиша и тем питашеся. И ходил по дань с похвальбою великою. Венеполк же и Полугривень и Ослятя совет держа и послали ему дары. мед и жельди и чертополох, он же того не прияше, только рыбий жир приял и стал хвалить и любить. И реша звери лесные: «лют сей пардус, яко медом небрежет. Лекарское же зелье емлет и любит». И взяла его Кенга себе во двор и кормила рыбьем жиром и кашей до возраста его.
В лето 6434 ходил Христофор Робинич ко учению книжному и книгам прилежал и почитал их часто, в ночи и дни, велика бо бъıвает польза от ученья книжнаго, книгами мудрость великую обретаем.
И утер пот, показав труд великий, и паки поиде в учение, и дал грамоту верным своим: “По сей грамоте живите, яко яз Христофор Робинич писаша руками”
А в иных летописцах пишут: Христофор Робинич писал Шарукуню, а сей Шарукан был князь и приходил на Лес в силе тяжкой.
В лето 6435
В си же времена встали Пардус и детеныш Кенгин на Семи соснах. И пардус детеныша прельстил, глаголяше, яко всё могу и по воде плыть, и к небесам воспарю, и на сосну великую взойду перед всеми". Детеныш же взял ему веру и придоста оба на верх сосны. А товар свой поставили на корневицах: жито и мед и рыбу. В си же времена приключилося прийти на Семь сосен, дань емлющи, Винеполку, а с ним отроку его, внуку Навыпоитину. И налез Винеполк товар и рек: "Не иду от вас и за лето". И поведал ему детёныш вся бывшая с ними. И рек Винеполк.
Поистине то лжа есть. Створен пардус с костьми и с жилами, и с хвостом, и когтями, несть в нем ни крыл для летания, ни чешуи рыбной для плаванья. А на деревах ни живет никто от рода котячья. А иные пардусы за морем живут и те на древа влазят лов деющи, и вниз низвергаются и зверей восхищают.
И рек ему детёныш: ни можем ничто сотворить но встати нам перед Христофором.
Христофор же не возьмя топора под скутом приде к сосне и скут велел растянути. И детёныш сунулся вниз, а по нем и Пардус паде и бежал в лес, придавило же тут ослятю Винеполкова. Кристофор же идяшу в град свой, а жито и рыбу медведь погрыз.
В лето 6435. Все же лето ходил Пардус к Иаву и ввережен был Иав в реку и плыл по реке и выволокли к вечеру. И не сыскал Иав видока, и метали Пардус и Иав жребий в реку, и победил Иав.
Сие же знамение не на добро. В се же лето была распря меж зверями.
Кролик же Винеполка и Полугривня прельстил, желая большей власти и глаголя:, яко Пардус мыслит на нас.
И на завтрее Кролик и Винеполк и Полугривень и Пардус поидоша на Север.
И стала тьма великая и утаились Кролик с дружиной., А Пардус воротился в град Кенгин. А Кролик и Винеполк и Полугривень по чужим землям блудили. И в парубе сотворили вече. И рек Полугривенник: "Мы уже зло сотворили, брата своего прогнавши, ныне же как избавити ся нам рва сего?".
И побежал Кролик из Паруба, видев мятеж в людях .
Христофор же Робинич выручал Винеполка и Полугривня, а Пардуса послал по Кролика.
Пардус же нашел на Кролика, и целовашася и седоста вместе. И рек Пардус:
"Брате не тужи, видишь, колико мне сключилось, не изгнан ли был от братии своей, не сотворив зла ничтоже? И ныне брате не тужи, аще быть в лесу, то обоим,". И воротились в грады своя.
В лето 6436 индикта 1-го в четверток ходил Винеполк по дань, а воевода с ним был внук Навыпоитин. И пошли к Каштану и пришли к Сове. И бысть буря велика и разбила град Каштан. Сова же усыпила Винеполка речьми своими. В се же лето пущен был Полугривень в Лес к Христофору Робиничу.
В се же лето пришли Винеполк и Христофор и и Кролик и Кенга с детёнышем и Кенга и Сова и Пардус и Иав в городище Каштаново на устроение мира. И Иав жаловал Сове град Полугривнев мира для. Полугривню же пожаловал Винеполк град свой, другая половина.
В лето 6437 Христофор Робинич еде неведомо куда, и созвав зверей в град свой Вышгород тако рек. Се отхожу леса сего. И вдал старейшенство Винеполку, понеже любил его паче всех зверей.
Борислав Заходеевич написал книги си, летописец, при царех великих русских Леониде и Олексе, помяни меня, аще будешь сие читать.