Еврейская Латгалия: обширный мир, который остался в прошлом.
Когда–то на территории, которая сейчас принадлежит Латвийской Республике, проживала большая еврейская община. Это было связано с тем, что Российская империя разрешила евреям проживание на большей ее части — включив Витебскую и Курляндскую губернию в пределы пресловутой черты оседлости.
В частности, в Латгалии большая еврейская община, доставшаяся России в наследство от Речи Посполитой, просуществовала еще более столетия. За это время здесь сложилась специфическая культура еврейского местечка, оставившая богатый след в рассказах и воспоминаниях.
Коробейники, торговцы, ремесленники…
В Даугавпилсе живет историк и краевед Иосиф Рочко, в течение многих лет занимающийся исследованием истории местной еврейской общины. В частности, на страницах своей книги "Евреи в Латгалии" Рочко рассказывает об особой еврейской культуре, существовавшей в пределах этого региона на протяжении XIX и начала XX века.
В частности, у латгальских евреев расцвели ремесленничество и мелкая торговля: лавочничество, коробейничество… Это было связано с тем, что большинство евреев в черте оседлости зарегистрировались мещанами. Однако мещанам предписывалось жить в городах — в связи с чем они не могли заниматься сельским хозяйством. В итоге разносчики с мешком или сундуком за плечами превратились в обыденную часть пейзажа — они обходили дом за домом, предлагая свои товары. Этот сундук латгальские крестьяне называли kramka. Поэтому и евреев–разносчиков именовали в тех краях kramnieki. Впрочем, иногда их называли и lupatnieki. Для многих евреев мелкая торговля вразнос была единственной возможностью выжить.
Еврейские разносчики отличались характерным внешним видом — большинство из них носили длинные волосы на висках (знаменитые пейсы), сильно изношенную одежду, потрепанные сапоги или ботинки и шапки из блестящей мягкой кожи с козырьком. В руках — длинный конский хлыст или палка, чтобы отгонять собак. На шее — красная шаль, помогавшая, как тогда верили, отпугивать волков. Для этой цели использовался и хранимый в кармане свисток. Разносчики, как правило, были хорошими знатоками психологии, что позволяло им вступать в контакт с людьми самых разных национальностей, вероисповеданий, образования, вкусов и привычек. У своих постоянных клиентов они были известны не по фамилиям, а исключительно по именам, зачастую уменьшительным — Абрамка, Ицка, Ицик, Мойше, Йоська, Мовше, Хаим, Сролик, Бенцка, Додка и т. д.
Они продавали населению все что угодно — одежду, швейные иглы, банты, ткани, пуговицы, спицы для вязания, курительные трубки, табак, посуду, игрушки, лекарства, пищевые продукты (у бедняков особой популярностью пользовалась селедка) и т. д. Некоторые товары они специально доставали по заказам своих клиентов. Иосиф Рочко приводит воспоминания о евреях–разносчиках, путешествовавших со своими передвижными лавками. "Когда он выбрал железный аршин, разрезал разные узлы на своем мешке, тогда стала видна его лавка. Какие богатства там можно было увидеть!.. Одним словом, целая лавка, за всю жизнь такого не видали!" Если дела шли хорошо, то разносчик нанимал помощников или даже покупал тележку с лошадью. Его ждали с нетерпением повсюду — и в бедной крестьянской хижине, и в помещичьем доме. Так как в силу высоких пошлин заграничные товары были весьма дороги, у разносчиков зачастую были налажены связи с контрабандистами, позволявшие доставать и сбывать разные вещи по щадящим ценам.
Другим традиционным еврейским промыслом было ремесленничество. Особенно ценились жестянщики и стекольщики. Они приходили со своим материалом, выполняли различный ремонт по дому, стеклили окна и на месте чинили керосиновые фонарики. Они же устанавливали в домах настенные часы, изготавливали весы из обломков разбитых чугунных котлов. Рочко приводит воспоминания о еврейских разносчиках и ремесленниках, принадлежащие перу латышского писателя XIX века Леонарда Шулманиса. Тот описывает, в частности, пожилого жестянщика и стекольщика по имени Мейер — его всюду ждали с нетерпением. Этот страдающий одышкой человек не только чинил окна и фонарики, но и изготавливал противни для выпечки хлеба и поддоны для пчелиных ульев, лейки, прочие изделия из жести. "Вспоминаю, как он, стонущий и пыхтящий, однажды вошел в комнату отца, распорол старую прокладку на куртке и вытащил несколько вшитых золотых денег. Передал моему отцу с просьбой положить их в Вирцавскую ссудно–сберегательную кассу", — пишет Шулманис.
Также были евреи–сапожники, портные, кровельщики, крывшие щепой крыши, обойщики, обивавшие старую мебель, каменщики, печники. Были евреи–молочники, покупавшие молоко в господских усадьбах и перепродававшие его потом в городах. В более поздние времена некоторые евреи занялись перекупкой скота и скупкой зерна.
Впрочем, еврейские скупщики зерна, как правило, были всего лишь агентами, трудившимися на крупных торговцев. Их одежду украшали воротники и галстуки, они ездили на легких пружинных двуколках, рассуждали с владельцами поместий о политике, играли с ними в карты — и в целом считались представителями более высокого слоя общества, чем большинство их соплеменников. Трудолюбием отличались не только мужчины, но и женщины. Рочко приводит свидетельство жительницы города Прейли. Та вспоминала: "К нам приезжала еврейка, шила платье. Они работали очень старательно, от зари до захода солнца. Нас поражали их работоспособность и упорство, религиозность и мудрость. В то же время они были замкнутыми и неразговорчивыми".
Во враждебном окружении
При этом евреи в большинстве своем крепко держались веры своих отцов и национальных обычаев. Даже торговцы строго соблюдали свои шаббаты — так что по субботам все лавки стояли закрытыми, а торговля почти полностью прекращалась почти во всех городках и местечках. Бродячие разносчики, невзирая на все трудности, неукоснительно соблюдали кашрут, требовавший определенных продуктов для питания. Даже самый последний торговец, который всю неделю бродил по деревням с грузом мелочевки за спиной, терпеливо снося насмешки, шутки селян, проклятия и побои, накануне субботы возвращался в свой бедный домишко, надевал праздничное платье и в кругу семьи торжественно устраивал шаббатный ужин. При всей своей бедности он осознавал себя представителем избранного народа…
Христиане относились к своим соседям–евреям по–разному. С одной стороны, были распространены антисемитские предрассудки. Они существовали и в XVIII, и в XIX, и в начале XX века, приведя в 40–х годах прошлого столетия к массовому соучастию населения оккупированных нацистами территорий в развязанном ими Холокосте.
Иосиф Рочко объясняет стойкость этих предрассудков традиционным для любого социума подозрительным отношением к людям, живущим своей замкнутой общиной, своей религией и своими обычаями.
"Антисемитизм не редок даже сейчас — и уж тем более тогда, в XIX веке, многие с подозрением косились на этих странных людей, живущих несколько обособленно. Свои праздники, свои школы, свои синагоги — все не как у нормальных людей! Опять же большинство евреев жили в городах — и традиционное недоверие "деревенских" к "городским" только усиливало антисемитские чувства. Евреи традиционно занимались торговлей и ремеслом, поэтому существовал стереотип, что они более богатые. Евреи, мол, не работают, а только торгуют. Как обычно, ходили толки: кровососы, на добрых христианах наживаются", — объясняет историк.
И эти предрассудки не были вполне безобидными — зачастую они приводили к трагедиям. "В начале XIX века было несколько случаев ложных обвинений евреев в ритуальных преступлениях ("кровавых наветов"), когда они якобы убивали христианских детей, чтобы использовать их кровь в религиозных целях. Чтобы прекратить подобные обвинения, 28 февраля 1817 года было опубликовано высочайшее повеление прекратить очередное секретное следствие в городе Гродно по поводу убийства крестьянской девочки. 6 марта того же года обер–прокурор Синода князь А. Н. Голицын разослал губернаторам по приказу царя циркуляр, где говорилось: "Чтобы впредь евреи не привлекались к ответственности по обвинению в умерщвлении христианских детей без всяких улик по единому предрассудку, что якобы они имеют нужду в христианской крови, но несли бы где случилось смертоубийство и подозрение падало на евреев, без предубеждения, однако ж, что они сделали сие для получения христианской крови, то было бы производимо следствие на законном основании по доказательствам, к самому происшествию относящимся, наравне с людьми прочих вероисповеданий, которые уличались бы в преступлении смертоубийства".
Но повеление, данное Александром Первым, было забыто им самим. В 1823 году в г. Велиже Витебской губернии началось дело по обвинению евреев в убийстве христианского мальчика, однако его закрыли за отсутствием улик. Осенью 1825 года царь распорядился вновь расследовать это дело. Затем оно тянулось еще десять лет и закончилось оправданием обвиняемых", — отмечает историк Александр Миндлин.
В Российской империи именно евреи оказались одним из самых угнетенных этносов — помимо ограничения в передвижениях (запрет на посещение губерний, не входивших в черту оседлости) они были поражены и в ряде других прав. Требуется все же отметить, что некоторая эмансипация еврейства в государстве хоть и медленно, но происходила. Так, в 1859 году был издан высочайший указ, благодаря которому запрет на передвижение вне черты оседлости более не распространялся на зажиточных евреев, имеющих статус купцов первой гильдии. В итоге к началу XX века в Петербурге проживало немало богатых евреев — и позднее слухи приписывали им немалую степень влияния на "святого старца" Григория Распутина, ставшего благодаря своим связям с царской семьей одним из самых влиятельных людей в империи.
С 1861 года свободу передвижения получили евреи с высшим образованием, имевшие ученые степени докторов. В последующие годы это разрешение коснулось и еврейских докторов, не имевших ученой степени. С 1872 года запрет был снят с евреев, окончивших курс обучения в Петербургском технологическом университете. С 19 января 1879 года право повсеместного жительства было предоставлено евреям, окончившим курс высших учебных заведений (в том числе и медицинских), аптекарским помощникам, дантистам, фельдшерам и повивальным бабкам, лицам, изучающим фармацевтику, фельдшерское и повивальное искусство.
Также запрет на проживание вне черты оседлости не распространялся на лиц, имевших архаичный уже к тому моменту статус цеховых ремесленников и отставных нижних чинов, поступивших на воинскую службу по рекрутскому набору. Поскольку со времен императора Николая I еврейских юношей начали рекрутировать в царскую армию, потом оказалось и достаточно много еврейских отставников, получивших право на свободу передвижения.
Впрочем, не все вышеперечисленные способы вырваться из черты оседлости были такими уж легкими. Начиная с 80–х гг. XIX века в высших учебных заведениях империи действовала процентная норма — допустимый максимум студентов–евреев (3% в столицах, 5% в прочих городах, 10% в черте оседлости). Ремесленные же цеха во всех городах черты оседлости, кроме Одессы, в 80–х годах были распущены.
Взгляды с пожелтевших страниц…
Официозная пресса страны зачастую распространяла антисемитизм. Неприязнь консервативных публицистов к евреям во многом объяснялась тем, что в конце XIX — начале XX века немало еврейских юношей влились в революционное движение. Этот факт вполне объяснялся угнетенным положением еврейства в России, стремлением добиться для себя равноправия. Вовлечение евреев в политические движения начиналось с малого. "С началом прошлого века в еврейской среде обнаружилось некоторое народное движение. Стали выходить еврейские газеты, устраиваться театральные представления. Молодое поколение сильно увлеклось политическими вопросами. Стали зачитываться русскими прогрессивными газетами, брошюрами — и по–русски начали разговаривать чаще, чем по–еврейски", — свидетельствует Рочко. Осмысление происходящего вокруг быстро перешло в стремление к активным действиям. Это стремление привело к созданию в 1897 году подпольной еврейской социалистической партии "Бунд" (Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России).
Раввин Александр Борода пишет, что к началу XX века евреи в черте оседлости все больше чувствовали дуновение "воздуха свободы" — но вот действовал он на разных людей совершенно по–разному. "Были евреи, которые активно пошли в революцию. Вырвавшись из местечек, из черты оседлости, они хотели построить новый мир, который основан на других принципах — без ограничений по сословному признаку, без консерватизма, от которого устала вся страна. Другие видели развитие в рамках национальной идеи, например, партия "Бунд" — они хотели новой жизни, но без выхода на интернациональную площадку. Они тоже были социалистами, но национально ориентированными. С ними активно конкурировали сионисты разных направлений — от социалистов до религиозных, полагавшие, что еврейский народ должен строить свое государство в Палестине, а не участвовать в чужих проектах", — рассказывает Борода.
Те, кто не готов был идти в революционное движение, старались вырваться из угнетения путем эмиграции. Только в США ежегодно эмигрировало из России в среднем по 120 до 200 тысяч человек. Они всходили на борт трансатлантических пароходов и отправлялись в Америку. "Официально царское правительство эмиграцию не разрешало, но к тому времени коррупция в стране была возведена в ранг государственной политики, так что любой желающий прекрасно знал, кому и какую взятку он должен дать, чтобы выправить себе и своей семье заграничные паспорта. Как только выходец из России оказывался за границей, он сразу попадал в хорошо налаженную машину Международного пула по перевозке эмигрантов, созданного в 1891 году крупнейшими трансатлантическими компаниями. Пул регулировал плату за проезд, равномерно распределял пассажиров между пароходами", — пишет историк Семен Белкин. В итоге значительная часть представителей современной еврейской общины указывает в числе своих предков и тех, кто более ста лет назад жили в черте оседлости.
Что же до черты оседлости, то она прекратила свое существование в 1915 году — но лишь де–факто. Шла Первая мировая война, российская армия начала под натиском вражеских армий "Великое отступление". И 19 августа в МВД "ввиду чрезвычайных обстоятельств военного времени" разрешили–таки проживание евреев в городских поселениях вне черты оседлости — однако за исключением столиц и местностей, находящихся в ведении министров императорского двора и военного ведомства (то есть дворцовых пригородов Санкт–Петербурга и всей прифронтовой полосы).
Официально же черту оседлости отменило уже в 1917 году Временное правительство. Впоследствии многочисленное когда–то население прежней черты оседлости серьезно проредили еще два раза. В ходе Гражданской войны по этим территориям вновь прошлась волна погромов, а в годы Второй мировой войны здесь — зачастую при поддержке местного населения — свирепствовал Холокост.
Большинство из тех евреев, кто избежали смерти, разъехались по всему миру — в США, в Палестину и в другие страны. В итоге обширнейший еврейский мир, прежде существовавший в Латгалии, остался главным образом лишь в музеях и на страницах мемуаров.
Гордость нации
Немало латгальских евреев стали на новой родине знаменитыми деятелями искусств, юристами, политиками, военными деятелями и т. д.
В частности, можно вспомнить таких уроженцев Латгалии, как художник Марк Ротко, актер Соломон Михоэлс, композитор Оскар Строк, цирковой артист Николай Поляков ("клоун Коко"). Но это лишь самые знаменитые латгальские евреи.
А ведь были еще раввин–талмудист Кац–Каган Меир Симха, художник Соломон Гершов, политик и писатель, нарком юстиции в первом советском правительстве Исаак Штейнберг, его брат, критик и философ Аарон Штейнберг, глава "Моссада" Иссер Харель, революционер и позднее член советского правительства Марк Дейч, советский разведчик Григорий Хейфец, историки Йоэл Вейнберг, Иосиф Штейман, Борис Волкович, Залман Якуб.
Можно еще упомянуть генерального прокурора американского штата Нью–Джерси Давида Виленца, британского хирурга Стенфорда Кейда, художников Мауриса (Мориса) Киша и Григория Длугача, пианистку и педагога Надежду Дукстулькайте, философа Эли Сигеля, ученую–экономиста Эсфирь Гурвич, кинорежиссера Александра Столпера…
Нажав у подъезда кнопку "Dr. V.", я поднимаюсь по лестнице старинного дома и попадаю в лапы немецкой овчарки и бигля. На стенах — картины и дипломы. Хозяин, Владимир Владимирович Войцеховский, ассоциированный профессор Рижского университета Страдыня, специалист в области внутренних болезней и медицинской коммуникации. Но разговаривать сегодня мы будем не о медицине, а о старинном институте, традиции, овеянной флером тайн и предрассудков — студенческих корпорациях.
Стильный малиновый декель
Как это часто бывает в семьях медиков, отец моего собеседника — тоже известный в Латвии доктор, разработчик реанимобилей РАФ и участник автопробега — испытания микроавтобусов РАФ на суровых дорогах Союза, от Лиепаи до Владивостока.
И дед, доктор медицины, работал на территории нынешней Латвии еще во время Первой мировой — в Двинске. Николай Владиславович Войцеховский, генерал медицинской службы, руководил фронтовым госпиталем, организовал здесь первые курсы акушерок. Спасаясь от красного террора, решил эвакуироваться через Крым — но и там уже оказались красные. Так профессор остался в Советской России, в Краснодаре, где организовал кафедру акушерства–гинекологии Кубанского мединститута. Только отчество вынужденно сменил на Владимировича — панскую Польшу тогда не жаловали.
"Корпорантом он не являлся. Дед был масоном! Это взаимоисключающие вещи. А тот, у кого на голове декель (нем. Deckel — крышка, покрышка, головной убор с цветным околышем, знак принадлежности к студенческой корпорации. — Н. К.) — категорически не может быть масоном. Хотя в обществе многие смешивают эти понятия.
Свой первый декель Владимир Владимирович обнаружил в комитете комсомола Рижского мединститута. Вот эта малиновая фуражечка с черно–белым околышем и мягким кожаным козырьком, такая уютная. "Я отходил в ней весь институт! Тогда это не поощрялось, хотя откровенно и не запрещалось. Говорили, что РМИ массово пошил их в 50–е годы, а потом был вынужден спрятать подальше как примету "буржуазной идеологии". В годы застоя такие головные уборы были вполне в ходу в Тартуском университете, но в Риге считались символом фронды: "Как–то раз 1 мая на демонстрации мы шли–шли нормально, а потом у трибуны — весь наш первый ряд институтской колонны надел декели!"
Диссидент с улицы Свердлова
Более близкое знакомство с корпорациями у Владимира Войцеховского–младшего произошло около 40 лет назад, и весьма парадоксально — через Оперативный комсомольский отряд дружинников Рижского мединститута. В начале 80–х в ОКОД кто–то шел из идейных соображений, а кто–то — чтобы без проблем попадать на дискотеки и на закрытые вечера в престижное тогда молодежное кафе "Аллегро".
"Однажды во время дежурства, около полуночи, мой институтский друг Петр Рошонок, или, как его называли друзья, Пит, предложил зайти к нему домой. А до того мы говорили об истории Латвии, студенческой жизни. Представляете, темная улица Свердлова, парни в красных повязках с рацией — и говорят про буржуазное время! Пит рассказал, что была такая студенческая корпорация Fraternitas Arctica и его отец являлся ее членом.
К тому времени Рошонок–старший, тоже врач, был уже опытным арестантом — в довоенной Риге он был членом студенческой корпорации и воспитателем в русском гимнастическом обществе "Сокол". За это был осужден на 20 лет и отбыл срок в лагерях, в последующем регулярно подвергался обыскам. Однажды во время обыска у него даже конфисковали совершенно невинную юмористическую книгу Николая Лейкина "Наши за границей", относящуюся к 90–м годам XIX века. Поэтому папа строго спросил у сына, поднявшегося с другом по черной лестнице: "Ты уверен, что этому человеку можно рассказывать?" "Абсолютно!" — заверил Пит. И тогда старый корпорант вынес черный декель с красно–золотым околышем и затейливым циркелем — вензелем на донышке из переплетения начальных букв слов фразы Vivat crescat floreat Fraternitas Arctica! (Живи, расти, процветай, Северное Братство!)".
Родом из политехникума
"Уже в постсоветское время я часто встречал корпорантов в их цветах, но таких не видел ни у кого", — продолжает В. Войцеховский. А ведь с начала 90–х в Латвии начался буквально бум восстановления корпораций — возвращались на родину из эмиграции их пожилые филистры, проходила реституция зданий. Русские корпоранты Латвии восстановили легальную деятельность Fraternitas Arctica, единственной в мире корпорации русских студентов, в мае 1990 года.
"Хотя наши бурши, насколько мне известно, единственные из латвийских корпорантов, продолжали подпольно собираться и в Латвийской ССР, — поведал профессор Войцеховский. — Проводились конвенты — заседания, коммерши — праздничные церемонии, переходящие в пирушки. Самые главные — май–коммерш, связанный с окончанием учебного года, и основательский коммерш. По интересному стечению обстоятельств днем основания нашей корпорации является 7 ноября (по старому стилю) 1880 года. Ее основали несколько буршей, ранее состоявших в корпорации Рижского политехникума Boristenia, основанной в 1876 году. Так сказать, сменили цвета.
Рижский политехникум в конце XIX века был местом основания немецких корпораций, затем в "Конвент Шаржированных" (организацию признанных корпораций) приняли и первую не немецкую, польскую корпорацию Arconia. А следом была и русская Fraternitas Arctica. Поэтому и возрожденная Fraternitas Arctica формировалась с ведома довоенных корпорантов при РТУ.
Старейшая на сегодняшний день корпорация латышских студентов Lettonia ведет свою историю от литературных вечеров, зародившихся в 1870 году в среде латышских студентов Дерптского (Юрьевского, Тартуского) университета, и лишь в 1882 году была признана как корпорация. Были в Латвии 20–30–х гг. и корпорации студентов иудейского вероисповедания…
Освящена Иоанном Поммером
— Какой возраст представлен в вашей корпорации?
— Самый разный. Это пожизненная академическая организация. Вступаешь будучи студентом. Первая ступень — фукс. Он не имеет права голосовать, его обучают кодексу чести, фехтованию, танцам и так далее. Когда он сдал все экзамены и прошел процедуру отфехтовки, он получает право на ношение цветов конвента и становится коммильтоном, или "цветным". По окончании учебы он филиструется, становится неактивным членом. Есть еще почетные филистры. Таким образом, например, вошел в среду корпорантов архиепископ Рижский Иоанн Поммер. На богослужении, посвященном 50–летию нашей корпорации в 1930 году, он освятил знамя Fraternitas Arctica.
К сожалению, уже в наше время авторитет священномученика не помог — настоятель Христорождественского собора отказал в молебне на 130–летие корпорации. "Клоуны" было самым мягким эпитетом. "Так у нас и не сложились отношения с Московской Патриархией", — улыбается Владимир Владимирович. — В разные годы членами нашей корпорации были русский писатель Михаил Пришвин, художник Николай Богданов–Бельский, скульптор барон Константин Рауш фон Траубенберг, вице–губернатор Санкт–Петербурга граф Мстислав Николаевич Толстой, целая плеяда профессоров, государственных деятелей и высших офицеров. Неоднократно, посещая Ригу, у нас гостили Иван Бунин и Федор Шаляпин…
— Расскажите об особенностях вашего фехтования.
— Наше фехтование на рапирах дуэльное отличается от спортивного — статичностью. Нельзя сходить с позиций, лицо защищено, удары наносятся по торсу. В отличие от германских корпораций, где закрывается торс, а открывается лицо, кроме носа и глаз. Поэтому классический немец–корпорант имеет лицо со шрамами! Кстати, и Карл Маркс — потому он и носил бороду. А мы скрываем свои шрамы под одеждой. Хотя, конечно, отфехтовывание фуксов проводится незаточенными рапирами, и там максимум могут быть синяки и ссадины. При дуэлях же обязательно присутствует врач — фликер, поэтому серьезных травм не бывает.
Дуэль у корпорантов называется мензурой. До начала XX века существовали и "пистольные мензуры" — особенно популярные в среде польских буршей. Но и в Западной Европе были спецы. По мнению профессора медицины Войцеховского, в знаменитой дуэли Пушкина неизученным остается факт виртуозного владения Дантесом, в юности студента Бурбонского лицея, специфическим оружием: "Пуля дуэльного пистолета Лепажа — шарик, не фиксируемый пыжом, поэтому выстрел можно провести максимум из горизонтального положения ствола. Дантес же, очевидно, намеренно целил Пушкину ниже живота, и попал туда, сделав выстрел, пока пуля выкатывалась из ствола".
"Научиться командовать через подчинение"
Таков, по словам В. Войцеховского, один из принципов студенческих корпораций, построенных по принципу вертикальной иерархии:
— Как в медицине — надо начать санитаром! В корпорации учатся все — от фукса до филистра. Чтобы стать "цветным", надо готовить доклады по своей специальности, в совершенстве овладеть рапирой, классическими танцами — вальсом, полонезом. Высокие стандарты применяются к костюму, поэтому государственные деятели — корпоранты, никогда не наденут белые носки и не выйдут в мокасинах на прием.
— Сейчас в Латвии высок уровень корпорантов в управлении?
— Достаточно высок. К примеру, Вайра Вике–Фрейберга была филистром корпорации студенток. Но, понимаете ли, это не дает блата. Я не смогу прийти с личной просьбой к министру. Честь на первом месте!
— Женские корпорации — насколько они распространены?
— Особенно популярны в Балтийских странах. Вообще они появились в начале XX века на расцвете феминизма. Есть и смешанные студенческие организации, но Fraternitas Arctica остается мужской. Все корпорации — выраженно патриотические организации. Латышские корпорации воспринимают нас так же — только с другим языком конвента.
Были среди наших основателей и буршей и немцы, поляки, татары, были и латыши из смешанных семей, которым было интересно как–то поддерживать русский язык в общении. Никто, конечно, генетические тесты у нас не делает.
— Вы встречаетесь со своими единомышленниками и за границей?
— Раз в год в одной из стран корпораций Балтийской традиции (Эстония, Латвия, Польша, Германия) проводится Коммерш Балтийских Народов (B!N!K!). В конце 1930–x (это одна из черных страниц истории Латвии), когда балтийские немцы были вытеснены nach Vaterland, в Германию отбыли целиком и несколько студенческих корпораций. Там они и продолжают свою жизнь. Несколько основанных в Риге корпораций перебрались в Польшу, в Эстонии есть наша картельная (братская) корпорация Vironia, в свое время основанная в Риге выходцами из Fraternitas Arctica.
В Германии огромное количество корпораций, но они зажаты в социальном плане. В этом году в Хайдельберге, где мы были на B!N!K!, нам не рекомендовали появляться на улице в "цветах", и я сам видел на дверях Конвент–квартир корпораций перечеркнутые свастики. Хотя в нацистской Германии корпоранты пострадали немало. И в заговоре военных против Гитлера участвовали корпоранты, считавшие фюрера плебеем и идиотом.
И сегодня на конвентах и коммершах корпоранты поют старинные немецкие канты — студенческие песни XVIII–XIX столетий. Только у Arctica они переведены на русский поэтом Николаем Михайловичем Языковым. За семь лет учебы в Дерпте, с 1822 по 1829 год, помещичий сын из Симбирска проникся "пирушками и амурами", хоть и не получил вузовский диплом… Наиболее древняя песня, конечно, "Гаудеамус" — мы поем ее, не пропуская куплетов!
— Почему все же "Арктика"?
— Мы же на севере! Было в Российской империи еще несколько попыток создать корпорации в Петербурге, но их быстро прихлопнули. Такие уж мы неудобные для авторитарной власти. Но мы придерживаемся христианских идеалов, у нас нельзя спорить на темы религии и политики. Потому корпорации и выжили.
КОРПОРАНТСКИЙ ПЕРВОМАЙ
"В Риге необыкновенно торжественно праздновали 1 мая. В Кайзер–Гартен собиралось более 10 тысяч человек, усаживались за столики, спрашивали себе май–трунк — белое вино с какой–то душистой травкой вроде зубровки.
Ровно в 12 часов ночи на открытой сцене появлялись 12 музыкантов в средневековых костюмах с фанфарами и играли Der mai ist gekommen, die Baume schlagen aus. И вся толпа, высоко поднимая бокалы, как один человек вторила мотиву.
В начале же мая студенты корпорации ездили на маевку по живописным окрестностям Риги. Но что оставило неизгладимый след в моей памяти — это Фашинг–фест — костюмированный бал в Гевербе–ферейн в Риге. Все молоденькие жительницы Риги и окрестных уездных городов откладывали деньги для того, чтобы сшить себе костюм для фашинг–феста".
(Граф Мстислав Николаевич Толстой, студент Рижского политехникума и филистр Fraternitas Arctica.)
Вторая статья требует пояснения. Латышские корпорации - эталонный нацистский заповедник. Я сперва интересовался темой корпорантства как последнего всплеска европейской дуэльной культуры. По мере знакомства с вопросом стал понимать, что советская власть корпорантов гнобила не за то, что они вместе пиво пьют и песни поют. Штрих к портрету: Fraternitas Arctica ("русская корпорация")[censored] :
Русская студенческая корпорация Fraternitas Arctica совместно ещё с 34 пожизненными академическими организациями Латвии осуждает агрессию России против Украины и призывают народ Латвии сделать всё для укрепления обороны нашей страны и организации всемерной помощи Украине!
Призыв пожизненных академических организаций Латвии:
Со времени восстановления независимости Латвии, Эстонии, Литвы, Украины, Грузии и других стран Восточной и Северной Европы прошло немногим более 30 лет. В 1991 году подконтрольные СССР страны совершили поворот не только к свободе, но и к справедливости и самоопределению.
24 февраля 2022 года Президент Российской Федерации Владимир Путин приказал российским войскам вторгнуться в Украину, заявив при этом, что независимость возрождённых и вновь образованных в результате событий 1991 года стран – незаконна.
Ввиду событий последних дней и ответственности российского правительства за развязанную войну в Украине и ужасы войны, происходящие в Украине, мы – Латвийские корпорации студентов и студенток, а также пожизненные академические организации – осуждаем агрессивную внешнюю политику России, угрожающую безопасности независимых суверенных государств, всей Европы и стран – участниц НАТО, и призывают Европейский Союз и страны – участницы НАТО ввести самые жесткие экономические и дипломатические санкции в отношении России.
До момента, пока Россия не выведет свои войска из Украины, включая незаконно аннексированный Крымский полуостров и оккупированные территории Донецкой и Луганской областей – так называемые Донецкую и Луганскую «народные республики», призываем сохранить существующие санкции и принять решение о дополнительных санкциях против России, с целью блокировать доступ политической и экономической элиты России к их финансовым средствам, хранимым за пределами России.
Хотим напомнить латвийскому обществу, что безопасность государства – наша право и обязанность!
Призываем жителей Латвии:
• соблюдать принципы всеобъемлющей системы обороны государства;
• вступать в Земессардзе (Народное ополчение), на профессиональную службу в Национальные вооруженные силы или подавать заявку на обучение солдатов резерва и программу военной подготовки резервистов;
• публично поддерживать территориальную целостность Украины – комментариями в социальных сетях, участием в акциях и пожертвованиями в поддержку Украины и ее вооружённых сил;
• бойкотировать российские и белорусские товары и услуги.
В настоящее время стремительно нарастает фон для этнических разногласий, которые традиционно являются благодатной почвой для работы российских спецслужб, примитивные реакции общества будут использованы для дестабилизации нашего общества.
Призываем вместе с русскоязычных братьями и сёстрами выразить нашу общую поддержку Украины и демократических ценностей!
В это полное опасностей и тревог время будем едины, чтобы демократия, свобода и безопасность и в дальнейшем оставались краеугольным каменем Лавийского, Европейского и Западного мира 21 века!
Вместе мы – сила!
Слава Україні!
Господь, благослови Латвию и Украину!
Про немецкие корпорации я знаю куда меньше, это надо по немецки читать, а я тут не силён. Но вот этот осторожный абзац намекает, что в Германии эти ребята тоже мощно выступили и до сих пор там на них косо смотрят:
> В Германии огромное количество корпораций, но они зажаты в социальном плане. В этом году в Хайдельберге, где мы были на B!N!K!, нам не рекомендовали появляться на улице в "цветах", и я сам видел на дверях Конвент–квартир корпораций перечеркнутые свастики. Хотя в нацистской Германии корпоранты пострадали немало. И в заговоре военных против Гитлера участвовали корпоранты, считавшие фюрера плебеем и идиотом.
Сейчас, сейчас
Когда–то на территории, которая сейчас принадлежит Латвийской Республике, проживала большая еврейская община. Это было связано с тем, что Российская империя разрешила евреям проживание на большей ее части — включив Витебскую и Курляндскую губернию в пределы пресловутой черты оседлости.
В частности, в Латгалии большая еврейская община, доставшаяся России в наследство от Речи Посполитой, просуществовала еще более столетия. За это время здесь сложилась специфическая культура еврейского местечка, оставившая богатый след в рассказах и воспоминаниях.
Коробейники, торговцы, ремесленники…
В Даугавпилсе живет историк и краевед Иосиф Рочко, в течение многих лет занимающийся исследованием истории местной еврейской общины. В частности, на страницах своей книги "Евреи в Латгалии" Рочко рассказывает об особой еврейской культуре, существовавшей в пределах этого региона на протяжении XIX и начала XX века.
В частности, у латгальских евреев расцвели ремесленничество и мелкая торговля: лавочничество, коробейничество… Это было связано с тем, что большинство евреев в черте оседлости зарегистрировались мещанами. Однако мещанам предписывалось жить в городах — в связи с чем они не могли заниматься сельским хозяйством. В итоге разносчики с мешком или сундуком за плечами превратились в обыденную часть пейзажа — они обходили дом за домом, предлагая свои товары. Этот сундук латгальские крестьяне называли kramka. Поэтому и евреев–разносчиков именовали в тех краях kramnieki. Впрочем, иногда их называли и lupatnieki. Для многих евреев мелкая торговля вразнос была единственной возможностью выжить.
Еврейские разносчики отличались характерным внешним видом — большинство из них носили длинные волосы на висках (знаменитые пейсы), сильно изношенную одежду, потрепанные сапоги или ботинки и шапки из блестящей мягкой кожи с козырьком. В руках — длинный конский хлыст или палка, чтобы отгонять собак. На шее — красная шаль, помогавшая, как тогда верили, отпугивать волков. Для этой цели использовался и хранимый в кармане свисток. Разносчики, как правило, были хорошими знатоками психологии, что позволяло им вступать в контакт с людьми самых разных национальностей, вероисповеданий, образования, вкусов и привычек. У своих постоянных клиентов они были известны не по фамилиям, а исключительно по именам, зачастую уменьшительным — Абрамка, Ицка, Ицик, Мойше, Йоська, Мовше, Хаим, Сролик, Бенцка, Додка и т. д.
Они продавали населению все что угодно — одежду, швейные иглы, банты, ткани, пуговицы, спицы для вязания, курительные трубки, табак, посуду, игрушки, лекарства, пищевые продукты (у бедняков особой популярностью пользовалась селедка) и т. д. Некоторые товары они специально доставали по заказам своих клиентов. Иосиф Рочко приводит воспоминания о евреях–разносчиках, путешествовавших со своими передвижными лавками. "Когда он выбрал железный аршин, разрезал разные узлы на своем мешке, тогда стала видна его лавка. Какие богатства там можно было увидеть!.. Одним словом, целая лавка, за всю жизнь такого не видали!" Если дела шли хорошо, то разносчик нанимал помощников или даже покупал тележку с лошадью. Его ждали с нетерпением повсюду — и в бедной крестьянской хижине, и в помещичьем доме. Так как в силу высоких пошлин заграничные товары были весьма дороги, у разносчиков зачастую были налажены связи с контрабандистами, позволявшие доставать и сбывать разные вещи по щадящим ценам.
Другим традиционным еврейским промыслом было ремесленничество. Особенно ценились жестянщики и стекольщики. Они приходили со своим материалом, выполняли различный ремонт по дому, стеклили окна и на месте чинили керосиновые фонарики. Они же устанавливали в домах настенные часы, изготавливали весы из обломков разбитых чугунных котлов. Рочко приводит воспоминания о еврейских разносчиках и ремесленниках, принадлежащие перу латышского писателя XIX века Леонарда Шулманиса. Тот описывает, в частности, пожилого жестянщика и стекольщика по имени Мейер — его всюду ждали с нетерпением. Этот страдающий одышкой человек не только чинил окна и фонарики, но и изготавливал противни для выпечки хлеба и поддоны для пчелиных ульев, лейки, прочие изделия из жести. "Вспоминаю, как он, стонущий и пыхтящий, однажды вошел в комнату отца, распорол старую прокладку на куртке и вытащил несколько вшитых золотых денег. Передал моему отцу с просьбой положить их в Вирцавскую ссудно–сберегательную кассу", — пишет Шулманис.
Также были евреи–сапожники, портные, кровельщики, крывшие щепой крыши, обойщики, обивавшие старую мебель, каменщики, печники. Были евреи–молочники, покупавшие молоко в господских усадьбах и перепродававшие его потом в городах. В более поздние времена некоторые евреи занялись перекупкой скота и скупкой зерна.
Впрочем, еврейские скупщики зерна, как правило, были всего лишь агентами, трудившимися на крупных торговцев. Их одежду украшали воротники и галстуки, они ездили на легких пружинных двуколках, рассуждали с владельцами поместий о политике, играли с ними в карты — и в целом считались представителями более высокого слоя общества, чем большинство их соплеменников. Трудолюбием отличались не только мужчины, но и женщины. Рочко приводит свидетельство жительницы города Прейли. Та вспоминала: "К нам приезжала еврейка, шила платье. Они работали очень старательно, от зари до захода солнца. Нас поражали их работоспособность и упорство, религиозность и мудрость. В то же время они были замкнутыми и неразговорчивыми".
Во враждебном окружении
При этом евреи в большинстве своем крепко держались веры своих отцов и национальных обычаев. Даже торговцы строго соблюдали свои шаббаты — так что по субботам все лавки стояли закрытыми, а торговля почти полностью прекращалась почти во всех городках и местечках. Бродячие разносчики, невзирая на все трудности, неукоснительно соблюдали кашрут, требовавший определенных продуктов для питания. Даже самый последний торговец, который всю неделю бродил по деревням с грузом мелочевки за спиной, терпеливо снося насмешки, шутки селян, проклятия и побои, накануне субботы возвращался в свой бедный домишко, надевал праздничное платье и в кругу семьи торжественно устраивал шаббатный ужин. При всей своей бедности он осознавал себя представителем избранного народа…
Христиане относились к своим соседям–евреям по–разному. С одной стороны, были распространены антисемитские предрассудки. Они существовали и в XVIII, и в XIX, и в начале XX века, приведя в 40–х годах прошлого столетия к массовому соучастию населения оккупированных нацистами территорий в развязанном ими Холокосте.
Иосиф Рочко объясняет стойкость этих предрассудков традиционным для любого социума подозрительным отношением к людям, живущим своей замкнутой общиной, своей религией и своими обычаями.
"Антисемитизм не редок даже сейчас — и уж тем более тогда, в XIX веке, многие с подозрением косились на этих странных людей, живущих несколько обособленно. Свои праздники, свои школы, свои синагоги — все не как у нормальных людей! Опять же большинство евреев жили в городах — и традиционное недоверие "деревенских" к "городским" только усиливало антисемитские чувства. Евреи традиционно занимались торговлей и ремеслом, поэтому существовал стереотип, что они более богатые. Евреи, мол, не работают, а только торгуют. Как обычно, ходили толки: кровососы, на добрых христианах наживаются", — объясняет историк.
И эти предрассудки не были вполне безобидными — зачастую они приводили к трагедиям. "В начале XIX века было несколько случаев ложных обвинений евреев в ритуальных преступлениях ("кровавых наветов"), когда они якобы убивали христианских детей, чтобы использовать их кровь в религиозных целях. Чтобы прекратить подобные обвинения, 28 февраля 1817 года было опубликовано высочайшее повеление прекратить очередное секретное следствие в городе Гродно по поводу убийства крестьянской девочки. 6 марта того же года обер–прокурор Синода князь А. Н. Голицын разослал губернаторам по приказу царя циркуляр, где говорилось: "Чтобы впредь евреи не привлекались к ответственности по обвинению в умерщвлении христианских детей без всяких улик по единому предрассудку, что якобы они имеют нужду в христианской крови, но несли бы где случилось смертоубийство и подозрение падало на евреев, без предубеждения, однако ж, что они сделали сие для получения христианской крови, то было бы производимо следствие на законном основании по доказательствам, к самому происшествию относящимся, наравне с людьми прочих вероисповеданий, которые уличались бы в преступлении смертоубийства".
Но повеление, данное Александром Первым, было забыто им самим. В 1823 году в г. Велиже Витебской губернии началось дело по обвинению евреев в убийстве христианского мальчика, однако его закрыли за отсутствием улик. Осенью 1825 года царь распорядился вновь расследовать это дело. Затем оно тянулось еще десять лет и закончилось оправданием обвиняемых", — отмечает историк Александр Миндлин.
В Российской империи именно евреи оказались одним из самых угнетенных этносов — помимо ограничения в передвижениях (запрет на посещение губерний, не входивших в черту оседлости) они были поражены и в ряде других прав. Требуется все же отметить, что некоторая эмансипация еврейства в государстве хоть и медленно, но происходила. Так, в 1859 году был издан высочайший указ, благодаря которому запрет на передвижение вне черты оседлости более не распространялся на зажиточных евреев, имеющих статус купцов первой гильдии. В итоге к началу XX века в Петербурге проживало немало богатых евреев — и позднее слухи приписывали им немалую степень влияния на "святого старца" Григория Распутина, ставшего благодаря своим связям с царской семьей одним из самых влиятельных людей в империи.
С 1861 года свободу передвижения получили евреи с высшим образованием, имевшие ученые степени докторов. В последующие годы это разрешение коснулось и еврейских докторов, не имевших ученой степени. С 1872 года запрет был снят с евреев, окончивших курс обучения в Петербургском технологическом университете. С 19 января 1879 года право повсеместного жительства было предоставлено евреям, окончившим курс высших учебных заведений (в том числе и медицинских), аптекарским помощникам, дантистам, фельдшерам и повивальным бабкам, лицам, изучающим фармацевтику, фельдшерское и повивальное искусство.
Также запрет на проживание вне черты оседлости не распространялся на лиц, имевших архаичный уже к тому моменту статус цеховых ремесленников и отставных нижних чинов, поступивших на воинскую службу по рекрутскому набору. Поскольку со времен императора Николая I еврейских юношей начали рекрутировать в царскую армию, потом оказалось и достаточно много еврейских отставников, получивших право на свободу передвижения.
Впрочем, не все вышеперечисленные способы вырваться из черты оседлости были такими уж легкими. Начиная с 80–х гг. XIX века в высших учебных заведениях империи действовала процентная норма — допустимый максимум студентов–евреев (3% в столицах, 5% в прочих городах, 10% в черте оседлости). Ремесленные же цеха во всех городах черты оседлости, кроме Одессы, в 80–х годах были распущены.
Взгляды с пожелтевших страниц…
Официозная пресса страны зачастую распространяла антисемитизм. Неприязнь консервативных публицистов к евреям во многом объяснялась тем, что в конце XIX — начале XX века немало еврейских юношей влились в революционное движение. Этот факт вполне объяснялся угнетенным положением еврейства в России, стремлением добиться для себя равноправия. Вовлечение евреев в политические движения начиналось с малого. "С началом прошлого века в еврейской среде обнаружилось некоторое народное движение. Стали выходить еврейские газеты, устраиваться театральные представления. Молодое поколение сильно увлеклось политическими вопросами. Стали зачитываться русскими прогрессивными газетами, брошюрами — и по–русски начали разговаривать чаще, чем по–еврейски", — свидетельствует Рочко. Осмысление происходящего вокруг быстро перешло в стремление к активным действиям. Это стремление привело к созданию в 1897 году подпольной еврейской социалистической партии "Бунд" (Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России).
Раввин Александр Борода пишет, что к началу XX века евреи в черте оседлости все больше чувствовали дуновение "воздуха свободы" — но вот действовал он на разных людей совершенно по–разному. "Были евреи, которые активно пошли в революцию. Вырвавшись из местечек, из черты оседлости, они хотели построить новый мир, который основан на других принципах — без ограничений по сословному признаку, без консерватизма, от которого устала вся страна. Другие видели развитие в рамках национальной идеи, например, партия "Бунд" — они хотели новой жизни, но без выхода на интернациональную площадку. Они тоже были социалистами, но национально ориентированными. С ними активно конкурировали сионисты разных направлений — от социалистов до религиозных, полагавшие, что еврейский народ должен строить свое государство в Палестине, а не участвовать в чужих проектах", — рассказывает Борода.
Те, кто не готов был идти в революционное движение, старались вырваться из угнетения путем эмиграции. Только в США ежегодно эмигрировало из России в среднем по 120 до 200 тысяч человек. Они всходили на борт трансатлантических пароходов и отправлялись в Америку. "Официально царское правительство эмиграцию не разрешало, но к тому времени коррупция в стране была возведена в ранг государственной политики, так что любой желающий прекрасно знал, кому и какую взятку он должен дать, чтобы выправить себе и своей семье заграничные паспорта. Как только выходец из России оказывался за границей, он сразу попадал в хорошо налаженную машину Международного пула по перевозке эмигрантов, созданного в 1891 году крупнейшими трансатлантическими компаниями. Пул регулировал плату за проезд, равномерно распределял пассажиров между пароходами", — пишет историк Семен Белкин. В итоге значительная часть представителей современной еврейской общины указывает в числе своих предков и тех, кто более ста лет назад жили в черте оседлости.
Что же до черты оседлости, то она прекратила свое существование в 1915 году — но лишь де–факто. Шла Первая мировая война, российская армия начала под натиском вражеских армий "Великое отступление". И 19 августа в МВД "ввиду чрезвычайных обстоятельств военного времени" разрешили–таки проживание евреев в городских поселениях вне черты оседлости — однако за исключением столиц и местностей, находящихся в ведении министров императорского двора и военного ведомства (то есть дворцовых пригородов Санкт–Петербурга и всей прифронтовой полосы).
Официально же черту оседлости отменило уже в 1917 году Временное правительство. Впоследствии многочисленное когда–то население прежней черты оседлости серьезно проредили еще два раза. В ходе Гражданской войны по этим территориям вновь прошлась волна погромов, а в годы Второй мировой войны здесь — зачастую при поддержке местного населения — свирепствовал Холокост.
Большинство из тех евреев, кто избежали смерти, разъехались по всему миру — в США, в Палестину и в другие страны. В итоге обширнейший еврейский мир, прежде существовавший в Латгалии, остался главным образом лишь в музеях и на страницах мемуаров.
Гордость нации
Немало латгальских евреев стали на новой родине знаменитыми деятелями искусств, юристами, политиками, военными деятелями и т. д.
В частности, можно вспомнить таких уроженцев Латгалии, как художник Марк Ротко, актер Соломон Михоэлс, композитор Оскар Строк, цирковой артист Николай Поляков ("клоун Коко"). Но это лишь самые знаменитые латгальские евреи.
А ведь были еще раввин–талмудист Кац–Каган Меир Симха, художник Соломон Гершов, политик и писатель, нарком юстиции в первом советском правительстве Исаак Штейнберг, его брат, критик и философ Аарон Штейнберг, глава "Моссада" Иссер Харель, революционер и позднее член советского правительства Марк Дейч, советский разведчик Григорий Хейфец, историки Йоэл Вейнберг, Иосиф Штейман, Борис Волкович, Залман Якуб.
Можно еще упомянуть генерального прокурора американского штата Нью–Джерси Давида Виленца, британского хирурга Стенфорда Кейда, художников Мауриса (Мориса) Киша и Григория Длугача, пианистку и педагога Надежду Дукстулькайте, философа Эли Сигеля, ученую–экономиста Эсфирь Гурвич, кинорежиссера Александра Столпера…