Однажды Георгий впервые за неделю после Африки вышел из дома в эту вашу Россию. Он сразу вспомнил фразу девушек-близнецов из сериала "Последний министр" - "Нам в Россию нельзя, мы там погибнем". За окном не было видно ни зги, ибо мела метель. В зимней куртке и ботинках, в тёплой бейсболке с металлическим значком в виде черепа, являя покорность судьбе, Георгий нырнул в снежную бурю. Ветер сыпал в морду ледяную крупу, и наполнял голову мыслями о бренности. Георгий чувствовал себя в рядах отступающей французской армии из фильма "Гусарская баллада": ползущей по русским снегам под заунывные аккорды песни "Жил-был Анри Четвёртый".
В метро ныл ребёнок, доставая молодую мать - "Мама, а мы поедем в Египет?", и мама смотрела на него зверем. Георгий понимал, что всё на свете относительно. Вот, скажем, в Африке пиздатая погода, манго по 30 рэ кило, и можно ходить в футболке и шортах. Но африканцы клянчили у Георгия деньги, потому что им тупо нечего жрать. Там Георгий вообще видел небывалое. Что нищим подают еду, и они её едят. У нас бы в дарителя запустили бутербродом. Ну короче, они живут в тепле, но впроголодь. Мы в таком вот, блядь, вечном холоде, но на завтрак Георгий ел яичницу с ветчиной. А нельзя это Георгию совместить, ибо в тепле и с ветчиной? Нет, окаянные силы зла пока в рай не пускают.
Таща своё пингвинье тело сквозь сугробы на улице Мясницкой, Георгий вспоминал, как в детстве любил зиму. Счастливое время. Каникулы. Новый год. Подарки. Мандарины. Только зима кончится, так у Георгия сразу ДР, и снова подарки. В снежки играть, на санках кататься, снеговика лепить. А так - да пропади оно всё пропадом. Одежда тяжёлая, мало наденешь - холодно, много наденешь - жарко. Из всех врагов нации только морозоустойчивые поляки смогли в Кремле перезимовать. И то их к следующей зиме Минин с Пожарским уже выселили, чтоб за отопление не платить. Георгий вспомнил рассказ, как щас врач, 7 лет работавшая в Танзании, вернулась к себе в Вязьму, вышла в город и заплакала. Георгий сам сдерживался с трудом.
На деловом обеде в ресторане Георгий по рекомендации заказал селёдку в фирменном исполнении - с сыром и на картофеле. Он сидел и кисло вспоминал, как в жару пил ледяное пиво под кокосовой пальмой. Собеседник Георгия тоже заказал селёдку, и посмотрел задумчивым взглядом. "Что будем пить?" - спросил он. "Как мне кажется, выбор тут очевиден" - Георгий сказал это автоматически, даже не задумываясь над ответом. Принесли водку, которую Георгий и собеседник ахнули залпом. "Ещё?" - спросил собеседник. "Конечно" - ответил Георгий и удивился. Он ведь хотел сказать "нет", честное слово, на самом деле хотел.
Далее, принесли пельмени. Тут уж сам Бог велел.
В холодную погоду в русских включается программа выживаемости. Бороться с ней нельзя. Это вам не пальмы.
– Планетарным судом Порийской империи землянин Андрей Золотцев приговаривается к высшей мере наказания! Лишению жизни через отравление!
Связанному по рукам и ногам землянину поднесли чашу древесного яда – мёртвой крови деревьев. Запрокинули ему голову. Влили.
Трибуны затаили дыхание.
– Слу-у-ушайте, а крутой у вас коньяк! А давайте ещё!
Трибуны разочарованно застонали.
Шла шестая неделя казни майора Золотцова.
> – Планетарным судом Порийской империи землянин Андрей Золотцев приговаривается к высшей мере наказания! Лишению жизни через отравление!
> Связанному по рукам и ногам землянину поднесли чашу древесного яда – мёртвой крови деревьев. Запрокинули ему голову. Влили.
> Трибуны затаили дыхание.
> – Слу-у-ушайте, а крутой у вас коньяк! А давайте ещё!
> Трибуны разочарованно застонали.
> Шла шестая неделя казни майора Золотцова.
Но тут внесли горячую фасоль,
Душистый плов спешил за ней вдогонку...
Я битый час вертел в руках солонку,
И тут меня пронзило - в этом соль. (Леонид Филатов)
для определенных национальных особенностей есть конкретные объяснения. все остальное - балабольство.
расписано у Энегельгардта в "письмах из деревни", у Чаянова в "крестьянском хозяйстве", у Милова в "великорусском пахаре" (от публицистики к науке). в советское время еще сохранили биологические ритмы. сейчас ничего не осталось. так... байки про водку из фильмов с финном.
Однажды у Генри Киссинджера спросили:
— Что такое челночная дипломатия?
Киссинджер ответил:
— О! Это универсальный еврейский метод! Поясню на примере:
Вы хотите методом челночной дипломатии выдать дочь Рокфеллера замуж за простого парня из русской деревни.
— Каким образом?
— Очень просто. Я еду в русскую деревню, нахожу там простого парня
и спрашиваю:
— Хочешь жениться на американской еврейке?
Он мне:
— Нахрена?! У нас и своих девчонок полно.
Я ему:
— Да. Но она — дочка миллиардера!
Он:
— О! Это меняет дело…
… Тогда я еду в Швейцарию, на заседание правления банка и спрашиваю:
— Вы хотите иметь президентом сибирского мужика?
— Фу, — говорят мне в банке.
— А если он, при этом, будет зятем Рокфеллера?
— О! Это конечно меняет дело!..
И таки–да, я еду домой к Рокфеллеру и спрашиваю:
— Хотите иметь зятем русского мужика?
Он мне:
— Что вы такое говорите, у нас в семье все — финансисты!
Я ему:
— А он, как раз, — президент правления Швейцарского банка!
Он:
— О! Это меняет дело! Сюзи! Пойди сюда. Мистер Киссинджер нашел тебе жениха. Это президент Швейцарского банка!
Сюзи:
— Фи… Все эти финансисты — дохляки или педики!
А я ей:
— Да! Но этот — здоровенный сибирский мужик!
Она:
— О–о–о! Это меняет дело
Сейчас, сейчас
В метро ныл ребёнок, доставая молодую мать - "Мама, а мы поедем в Египет?", и мама смотрела на него зверем. Георгий понимал, что всё на свете относительно. Вот, скажем, в Африке пиздатая погода, манго по 30 рэ кило, и можно ходить в футболке и шортах. Но африканцы клянчили у Георгия деньги, потому что им тупо нечего жрать. Там Георгий вообще видел небывалое. Что нищим подают еду, и они её едят. У нас бы в дарителя запустили бутербродом. Ну короче, они живут в тепле, но впроголодь. Мы в таком вот, блядь, вечном холоде, но на завтрак Георгий ел яичницу с ветчиной. А нельзя это Георгию совместить, ибо в тепле и с ветчиной? Нет, окаянные силы зла пока в рай не пускают.
Таща своё пингвинье тело сквозь сугробы на улице Мясницкой, Георгий вспоминал, как в детстве любил зиму. Счастливое время. Каникулы. Новый год. Подарки. Мандарины. Только зима кончится, так у Георгия сразу ДР, и снова подарки. В снежки играть, на санках кататься, снеговика лепить. А так - да пропади оно всё пропадом. Одежда тяжёлая, мало наденешь - холодно, много наденешь - жарко. Из всех врагов нации только морозоустойчивые поляки смогли в Кремле перезимовать. И то их к следующей зиме Минин с Пожарским уже выселили, чтоб за отопление не платить. Георгий вспомнил рассказ, как щас врач, 7 лет работавшая в Танзании, вернулась к себе в Вязьму, вышла в город и заплакала. Георгий сам сдерживался с трудом.
На деловом обеде в ресторане Георгий по рекомендации заказал селёдку в фирменном исполнении - с сыром и на картофеле. Он сидел и кисло вспоминал, как в жару пил ледяное пиво под кокосовой пальмой. Собеседник Георгия тоже заказал селёдку, и посмотрел задумчивым взглядом. "Что будем пить?" - спросил он. "Как мне кажется, выбор тут очевиден" - Георгий сказал это автоматически, даже не задумываясь над ответом. Принесли водку, которую Георгий и собеседник ахнули залпом. "Ещё?" - спросил собеседник. "Конечно" - ответил Георгий и удивился. Он ведь хотел сказать "нет", честное слово, на самом деле хотел.
Далее, принесли пельмени. Тут уж сам Бог велел.
В холодную погоду в русских включается программа выживаемости. Бороться с ней нельзя. Это вам не пальмы.
[censored]