Как Сталина из мавзолея выносили(XXII съезд)

Лазуркина:
При Ленине в партии господствовала атмосфера дружбы, то­
варищества, веры друг в друга, поддержки, помощи друг другу.
Мне вспоминаются годы подполья. Когда нас. арестовывали, мы,
не задумываясь, брали на себя обвинения, чтобы прикрыть орга­
низацию, отвести удар от товарищей, еще не арестованных, сохра­
нить подпольную литературу и типографии.

    А какая обстановка создалась в 1937 г.? Господствовал не свой­
ственный нам, ленинцам, страх. Клеветали друг на друга, не ве­
рили, клеветали даже на себя. Создавали списки для ареста без­
винных людей. Нас били, чтобы мы клеветали. Давали эти списки,
заставляли подписать, обещали выпустить, грозили: не подпи­
шешь — замучаем! Но многие не дрогнули, сохранили свою боль­
шевистскую душу и никогда ничего не подписывали! ( П р о д о л ­
жительные аплодисменты).

     Мы боролись до конца. Мы не верили, чтобы в нашей ленин­
ской партии мог быть такой произвол. Мы писали, писали до бес­
конечности. Если посмотреть архив моих писем, то можно насчи­
тать тома. Я писала Сталину без конца. Писала и другим, писала
в партконтроль. Но, к сожалению, и наш партийный контроль
оказался в то время не на высоте, поддался общему страху и

тоже не рассматривал наших дел.
     Вот обстановка, которая была создана культом личности. И мы

должны с корнем вырвать остатки этого! Хорошо, что XX съезд
партии поставил этот вопрос. Хорошо, что XXII съезд партии вы­
корчевывает эти остатки.

     И я считаю, что нашему прекрасному Владимиру Ильичу, са­
мому человечному человеку, нельзя быть рядом с тем, кто хотя
и имел заслуги в прошлом, до 1934 года, но рядом с Лениным
быть не может.

Хрущев Н. С. 
Правильно! ( Б у р н ы е , п р о д о л ж и т е л ь ­
ные аплодисменты).

Лазуркина Д . А. Товарищи! Мы приедем на места, нам надо
будет рассказать по-честному, как учил нас Ленин, правду рабо­
чим, правду народу о том, что было на съезде, о чем говорилось.

И было бы непонятно, почему после того, что было сказано, что
было вскрыто, рядом с Ильичем остается Сталин.

     Я всегда в сердце ношу Ильича и всегда, товарищи, в самые
трудные минуты, только потому и выжила, что у меня в сердце
был Ильич и я с ним советовалась, как быть. ( А п л о д и с ­
м е н т ы ) . Вчера я советовалась с Ильичем, будто бы он передо
мной как живой стоял и сказал: мне неприятно быть рядом со
Сталиным, который столько бед принес партии. ( Б у р н ы е , п р о ­
должительные аплодисменты).

Десять лет не прошло, а на съездах уже про спиритические сеансы докладывать начали.

Мразь.

Это чистейшей воды поповщина и мракобесие.
"Советовалась" она с Ильичом, понимаешь.
Не, ну понятно, что мадам поехала кукухой, но вот такую кикимору выпускать на съезд партии - это реально надо Сталина ненавидеть так, что кукуруза в горло не лезла.
Молотов, отзывался об этой бабе-яге совершенно однозначно: "Просто, по-моему, ведьма какая-то. Во сне видит, как Ленин ругает Сталина".

> Молотов, отзывался об этой бабе-яге совершенно однозначно:

Молотов и сам на 20-м съезде много наговорил. И вообще, никто из Политбюро в знак протеста не вышел.

> При Ленине в партии господствовала атмосфера дружбы, то­варищества, веры друг в друга

И тут я вспоминаю, как Ленин угрожал Зиновьеву и Каменеву, что он вот прям щас пошлёт ЦК лесом, и пойдёт собирать матросов в одно рыло. Причём угрожал с намёком на то, что при разговорах с матросами он упомняет Зиновьева и Каменева как лиц, мешающих счастью матросов.

А уж про то, как Ленин во время гражданской Сталина с Троцким натурально пинками заставлял не убивать друг друга я просто промолчу.

Вместо выноса Сталина надо было организовать вход санитаров.

> В том же году её муж был исключён из партии, а затем тоже арестован[3]. Он погиб в застенках НКВД[12]: застрелен следователем на допросе, а затем выброшен на улицу с целью инсценировки самоубийства

Штирлиц, это же гестапо, больно - это наша профессия (с)

Это ж блять, цепные псы с камнедробилками, это они так умело следы маскируют? Выбрасывал через окно или через парадный вход? Пропуск выписывал?

> 8 августа 1937 года была арестована органами НКВД[1][10][11]. В том же году её муж был исключён из партии, а затем тоже арестован[3]. Он погиб в застенках НКВД[12]: застрелен следователем на допросе, а затем выброшен на улицу с целью инсценировки самоубийства[8].

К сожалению, к этим охуительным историям, о которых невозможно молчать, припасть не удалось, либо ссылки не работают, либо источник хер найдешь. Только интересно, зачем посреди 37 года инсценировать самоубийство? Почему бы просто не сказать: "У нас тоталитаризм, сука, захотел и застрелил!" "Он напал на меня, вот свидетели!"? Какой-то тоталитаризм не тоталитаристический, на полшишечки!

>
> И тут я вспоминаю, как Ленин угрожал Зиновьеву и Каменеву, что он вот прям щас пошлёт ЦК лесом, и пойдёт собирать матросов в одно рыло. Причём угрожал с намёком на то, что при разговорах с матросами он упомняет Зиновьева и Каменева как лиц, мешающих счастью матросов.

— Ничего не знаю лучше «Appassionata», готов слушать ее каждый день. Изумительная, нечеловеческая музыка. Я всегда с гордостью, может быть, наивной, детской, думаю: вот какие чудеса могут делать люди!..

Прищурившись, Владимир Ильич невесело продолжал:
— Но часто слушать музыку не могу, действует на нервы, хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей, которые, живя в грязном аду, могут создавать такую красоту. А сегодня гладить по головке никого нельзя — руку откусят, и надобно бить по головкам, бить безжалостно, хотя мы, в идеале, против всякого насилия над людьми. Гм-м, — должность адски трудная!