Конфликт, вошедший в историю под именем Коровьей войны, вспыхнул в 1275 году, и за три года разорил небольшой регион Кондро на территории современной Бельгии. А поводом для кровавых разборок стала кража коровы в городке Сине на землях князя-епископа Льежского.
Хронология событий была следующей: крестьянин из местечка Жалле-су-Гуэн по имени Энгоран привез на ярмарку корову, которую он несколькими днями ранее украл у жителя Сине по имени Риго Корбион. А тот, явившись на ярмарку, узнал свою корову и поэтому обратился к «майору» (главе муниципалитета – отсюда же и слово «мэр») Сине и судебному приставу региона Кондро Жану де Аллуа, чтобы тот восстановил справедливость. Майор вытащил из вора признание, и убедил его вернуть корову в Сине, пообещав ему полную безопасность и безнаказанность. Крестьянин, понадеявшись на это обещание, отвел корову обратно в Сине, но как только он оказался на территории города, сопровождавшие его сержанты тут же арестовали его и бросили в темницу. Затем суд Сине приговорил его к смертной казни, и судебный пристав повесил его. В целом в Кондро встретили данный приговор с одобрением, однако сеньор Гуэнский усмотрел в нем посягательства на свою власть – в конце концов, украденную корову обнаружили на ярмарке в Анденне, а этот город находился под его юрисдикцией, так что править суд должен был он, а не майор Сине. К тому же судебный пристав из Кондро не имел никакой власти ни Гуэне, ни в Анденне, принадлежавших графству Намюр. Судебный пристав, с другой стороны, считал, что, поскольку преступление было совершено в Сине, во владениях епископа Льежского, то и преступник должен был предстать перед судом именно в этой земле.
Жан де Гуэн, конечно, мог бы подать жалобу и потребовать компенсацию, однако, во-первых, он едва ли смог бы чего-то добиться от епископа, а во вторых – не рыцарское это дело. Поэтому он просто собрал верных людей и напал на Сине, разграбил сам город и дотла сжег несколько окрестных деревень. В ответ судебный пристав из Кондро также собрал карательный отряд и сжег деревню Жалле-су-Гуэн, из которой был родом злосчастный вор Энгоран и которая относилась к владениями сеньора Гуэнского. Теперь уже братья Жана де Гуэна, которые хотя и были вассалами князя-епископа Льежского, поддержали дело своего родственника и привели значительные подкрепления.
Охренев от таких раскладов, жители Кондро обратились напрямую к своему государю Жану д'Энгиену, князю-епископу Льежа. Однако последний был в большей степени епископом, а не князем, и более тяготел к чтению богословских трактатов, нежели к военному делу. К тому же, князь-епископ был очень тучным мужчиной, и едва ли вообще мог влезть в доспехи и, тем более, скакать на коне. В общем, с князем сразу как-то не срослось, однако в дело впряглись льежские магистраты, моментально созвавшие ополчение и даже подыскавшие для него достойного командующего - Бушара д'Авена, брата графа Эно.
Теперь уже сеньор Гуэнский с братьями принялись искать новых союзников, поскольку конфликт разрастался, подобно снежному кому, вовлекая в кровавую распрю все новые и новые стороны. В итоге Жан де Гуэн сумел привлечь на свою сторону практически весь тогдашний Бенилюкс – герцога Брабантского, графов Фландрского, Намюрского и Люксембургского. В итоге разразилась полноценная война, напоминавшая игру в кошки-мышки: пока граф Намюрский захватывал города Эсбе и Варнан, а граф Люксембургский осаждал и повторно сжигал несчастный Сине, ополченцы и дворяне Льежа вместе с крестьянами Кондро потрошили их собственные владения, а также земли других лордов Гуэнской конфедерации. Война продолжалась три с лишним года, и хуже всего в ней пришлось тем, кто просто пытался жить посередине всего этого безобразия. Конфликт унес жизни примерно пятнадцати или даже двадцати тысяч человек, где абсолютное большинство составили мирные жители. В конце концов, пришлось вмешаться даже королю Франции, который выступил посредником и помог сторонам заключить перемирие. И чем же все закончилось? Спалив несколько городов и деревень, и чуть ли не под корень вырезав целый регион, стороны остались при своих довоенных владениях, а ту злосчастную корову так потом и не нашли. Зато в сегодняшней Бельгии по маршрутам Коровьей войны водят туристов.
Жаль что рано они закончили резать и жечь друг друга. Надо было им принципиально рубиться до последнего и побольше союзников привлечь. Так глядишь и многих проблем нынешних просто бы и невозникло. Например, небыло бы никакого нахрен Брюсселя с этим сраным Евросоюзом и вотэтовотвсё
Утром отец говорит сыновьям — какой-то п%%%р украл у нас ночью корову. Младший говорит — раз п%%%р, значит маленького роста.
Средний — раз маленького роста, значит из Малиновки. Старший — раз из Малиновки, значит Васька-Косой. Пошли в Малиновку, надавали Косому по жопе — не отдает корову. Не крал, — говорит.
Повели братья Ваську-Косого к мировому судье — так, мол, и так, украл корову, а не отдает. По жопе надавали — не отдает, по морде надавали — не отдает, даже по шарам дали — все одно не отдает.
Судья их спрашивает — а почему вы решили, что это Васька-Косой?
— Как почему? — отвечают братья, — украли корову, значит п%%%р украл, раз п%%%р, то маленького роста, если маленького роста, то из Малиновки, там все короткие, раз из Малиновки, то, ясное дело, что Васька-Косой.
— Интересная логика, — говорит судья, — ну, да ладно. Что у меня вот в этой коробке?
— Квадратная коробка, — сказал отец.
— Значит, в ней круглое, — сказал младший.
— Круглое, значит оранжевое, — сказал средний.
— Оранжевое — ясен корень, что апельсин, — сказал старший.
Судья достал из коробки апельсин и сказал, задумчиво глядя на Ваську:
— Косой, блин, верни братьям корову!!
Сейчас, сейчас
надзор »
Хронология событий была следующей: крестьянин из местечка Жалле-су-Гуэн по имени Энгоран привез на ярмарку корову, которую он несколькими днями ранее украл у жителя Сине по имени Риго Корбион. А тот, явившись на ярмарку, узнал свою корову и поэтому обратился к «майору» (главе муниципалитета – отсюда же и слово «мэр») Сине и судебному приставу региона Кондро Жану де Аллуа, чтобы тот восстановил справедливость. Майор вытащил из вора признание, и убедил его вернуть корову в Сине, пообещав ему полную безопасность и безнаказанность. Крестьянин, понадеявшись на это обещание, отвел корову обратно в Сине, но как только он оказался на территории города, сопровождавшие его сержанты тут же арестовали его и бросили в темницу. Затем суд Сине приговорил его к смертной казни, и судебный пристав повесил его. В целом в Кондро встретили данный приговор с одобрением, однако сеньор Гуэнский усмотрел в нем посягательства на свою власть – в конце концов, украденную корову обнаружили на ярмарке в Анденне, а этот город находился под его юрисдикцией, так что править суд должен был он, а не майор Сине. К тому же судебный пристав из Кондро не имел никакой власти ни Гуэне, ни в Анденне, принадлежавших графству Намюр. Судебный пристав, с другой стороны, считал, что, поскольку преступление было совершено в Сине, во владениях епископа Льежского, то и преступник должен был предстать перед судом именно в этой земле.
Жан де Гуэн, конечно, мог бы подать жалобу и потребовать компенсацию, однако, во-первых, он едва ли смог бы чего-то добиться от епископа, а во вторых – не рыцарское это дело. Поэтому он просто собрал верных людей и напал на Сине, разграбил сам город и дотла сжег несколько окрестных деревень. В ответ судебный пристав из Кондро также собрал карательный отряд и сжег деревню Жалле-су-Гуэн, из которой был родом злосчастный вор Энгоран и которая относилась к владениями сеньора Гуэнского. Теперь уже братья Жана де Гуэна, которые хотя и были вассалами князя-епископа Льежского, поддержали дело своего родственника и привели значительные подкрепления.
Охренев от таких раскладов, жители Кондро обратились напрямую к своему государю Жану д'Энгиену, князю-епископу Льежа. Однако последний был в большей степени епископом, а не князем, и более тяготел к чтению богословских трактатов, нежели к военному делу. К тому же, князь-епископ был очень тучным мужчиной, и едва ли вообще мог влезть в доспехи и, тем более, скакать на коне. В общем, с князем сразу как-то не срослось, однако в дело впряглись льежские магистраты, моментально созвавшие ополчение и даже подыскавшие для него достойного командующего - Бушара д'Авена, брата графа Эно.
Теперь уже сеньор Гуэнский с братьями принялись искать новых союзников, поскольку конфликт разрастался, подобно снежному кому, вовлекая в кровавую распрю все новые и новые стороны. В итоге Жан де Гуэн сумел привлечь на свою сторону практически весь тогдашний Бенилюкс – герцога Брабантского, графов Фландрского, Намюрского и Люксембургского. В итоге разразилась полноценная война, напоминавшая игру в кошки-мышки: пока граф Намюрский захватывал города Эсбе и Варнан, а граф Люксембургский осаждал и повторно сжигал несчастный Сине, ополченцы и дворяне Льежа вместе с крестьянами Кондро потрошили их собственные владения, а также земли других лордов Гуэнской конфедерации. Война продолжалась три с лишним года, и хуже всего в ней пришлось тем, кто просто пытался жить посередине всего этого безобразия. Конфликт унес жизни примерно пятнадцати или даже двадцати тысяч человек, где абсолютное большинство составили мирные жители. В конце концов, пришлось вмешаться даже королю Франции, который выступил посредником и помог сторонам заключить перемирие. И чем же все закончилось? Спалив несколько городов и деревень, и чуть ли не под корень вырезав целый регион, стороны остались при своих довоенных владениях, а ту злосчастную корову так потом и не нашли. Зато в сегодняшней Бельгии по маршрутам Коровьей войны водят туристов.