Сейчас, сейчасЭлектрички
vott.ru — Финалистка 16-го Всероссийского фестиваля "ПЕТЕРБУРГСКИЙ АНГЕЛ" им. В.В. Верушкина Мальвина Матрасова (Москва) номинация "ГРОЗДЬЯ ГНЕВА) поэт и драматург из Москвы, автор семи книг и ряда стихотворений, которые вы точно читали или слышали. Носитель чуши, тысячи значков и синих волос.
#Мальвина_Матрасова
ЭЛЕКТРИЧКИ
Доктор, а я и не знаю, с чего начать. Вот электрички. Они по ночам кричат. Каждую ночь мне мешают.
Но дело в том, что далеко от железных дорог мой дом.
Окна домов. Я иду, а они глядят. Это враждебный, холодный и колкий взгляд. И я боюсь поворачиваться спиной.
Доктор, я думаю, окна следят за мной.
Тот чёрный голубь с отметиной на хвосте. Он мне встречается, доктор, вообще везде. Я и сегодня, шагая к вам на приём, был не один, а с тем голубем шёл вдвоём.
Этот звонящий ночью дверной звонок. Я подхожу - но ни голос, ни топот ног не раздаётся. Но трель всё звенит, сама.
Доктор, мне кажется, что я схожу с ума.
Паспорт и вещи его отнесут в подвал. Струйкой по вене запустят ему трамал. Так он уснёт, наконец-то уснёт без снов. Без голубей, электричек, ночных звонков.
Вечер в палату к нему приведёт гостей: тот чёрный голубь с отметиной на хвосте тихо впорхнёт и усядется на плечо.
Думал сбежать? А чего ты хотел ещё?
Визг электрички за окнами режет слух. Он подойдёт, и ему перехватит дух. Там, за окном, он увидит, как он идёт, быстро шагая. И голубь его кольнёт клювом висок. И пронзит его тело боль.
Встретится взглядом он в этот момент с собой.
Тот, за окном, ощутит, что за ним следят. Собственный в окнах он чувствовать будет взгляд.
Ад - это круг, и неважно, с чего начать.
Вот электрички, доктор. Они кричат.
ПОМНЯ О ПРЕЖНЕМ ТЕЛЕ
В красном закатном зареве облако в виде сердца. Сумерки подбираются, слышится плач младенца, женщина в скромном платьице бдит у его кровати.
Маленьким людям плачется горестней на закате, плачут, не унимаются, словно прощаясь с солнцем. Будто бы сердце-облако в сумерках разобьётся.
Плач затихает с заревом, вечер приходит всхлипом. Тени луна расставила, пляшут от ветра липы, лисы спешат к курятникам, песни кричит цикада. Тихо и аккуратненько мама с младенцем рядом, вслушиваясь в дыхание, даст подобраться дрёме. Ночью всё затихает и нет в этом мире, кроме крошечной жизни, важного. Ни на какой планете.
Щёки, с закатом влажные, высохнут на рассвете, солнце заглянет в комнату, кроха тотчас проснётся. А на закате, вспомнит ли, что возвратится солнце?
Кроха, конечно, вырастет. Плач на закатах стихнет. Мир к нему будет милостив и не допустит лиха. Слёзы его негромкие будут не о закатах. Слёзы затянут плёнками всё, что он знал когда-то.
Маме с улыбкой вспомнится время закатных плачей. С лёгкой тоской, что с возрастом выглядит всё иначе.
В старости больше мужества знать, что на самом деле
дети кричат от ужаса, помня о прежнем теле.