idiod.video — Милые и пушистые чудовища - непарные шелкопряды - облепили всё, куда долетели. Местное Минприроды заявило, что они сожрали уже две тысячи гектаров леса.
Наш местный завод как раз производит (еще с советских времен) биологические инсектициды для таких вот непарных шелкопрядов (точнее для их гусениц) - Лепидоцид и Битоксибациллин, полностью безопасные для теплокровных. Обычно их закупают области и обрабатывают леса с самолетов. В этот раз, судя по всему, не закупили.
> За лето одна мышь-полёвка съедает до тонны зерна.
> (Из объяснительной министра сельского хозяйства РФ)
Владимир Высоцкий
Песенка про мангустов
«Змеи, змеи кругом — будь им пусто!» —
Человек в исступленье кричал.
И позвал на подмогу мангуста,
Чтобы, значит, мангуст выручал.
И мангусты взялись за работу,
Не щадя ни себя, ни родных,
Выходили они на охоту
Без отгулов и без выходных.
И в пустынях, в степях и в пампасах
Даже дали наказ патрулям:
Игнорировать змей безопасных
И сводить ядовитых к нулям.
Приготовьтесь, сейчас будет грустно:
Человек появился тайком
И поставил силки на мангуста,
Объявив его вредным зверьком.
Он наутро пришёл, с ним собака,
И мангуста упрятал в мешок,
А мангуст отбивался, и плакал,
И кричал: «Я полезный зверёк!»
Но зверьков в переломах и в ранах
Всё швыряли в мешок, как грибы, —
Одуревших от боли в капканах,
Ну и от поворота судьбы.
И гадали они: в чём же дело,
Ну почему нас несут на убой?
И сказал им мангуст престарелый
С перебитой передней ногой,
Что, говорит, козы в Бельгии съели капусту,
Воробьи — рис в Китае с полей,
А в Австралии злые мангусты
Истребили полезнейших змей.
Это вовсе не дивное диво:
Раньше были полезны — и вдруг
Оказалось, что слишком ретиво
Истребляли мангусты гадюк.
Вот за это им вышла награда
От расчётливых наших людей,
Видно, люди не могут без яда,
Ну, а значит — не могут без змей.
1971 г.
Сталин вредный травил говорят полезных комаров а заодно всех птиц по всему СССР не один год подряд, почти все болота возле населённых пунктов, а эти высоко-чёткие и высокоэффективные не могут всего 2 тысячи гектаров протравить до и во время того как их сжирать будут, ну что показатель эффективности управления и эффективности экономических общественных формаций на лицо, а вот количество тех кто из имеющихся на лицо фактов могут сложит (при этом намеренно не закрывая выеденных божьей росой глаз) картину своего личного и своей страны будущего крайне мало...
> Наш местный завод как раз производит (еще с советских времен) биологические инсектициды для таких вот непарных шелкопрядов (точнее для их гусениц) - Лепидоцид и Битоксибациллин, полностью безопасные для теплокровных. Обычно их закупают области и обрабатывают леса с самолетов. В этот раз, судя по всему, не закупили.
Авиационный керосин и авиационная техника будь она даже и не военная сейчас более нужны на другом направлении, надо пшеницей весь мир снабдить, грядёт чёрный передел на рынке продовольствия, и у нашей страны очень большой шанс урвать самые крупные и жирные куски этого рынка, пока свои потребности массово закрываются импортными поставками...
В канун лета 1920 года в Москве по решению Народного комиссариата здравоохранения был создан Тропический институт – Институт протозойных заболеваний и химиотерапии. Ныне он называется Институт медицинской паразитологии и тропической медицины и носит имя своего основателя и первого директора – Е.И. Марциновского.
Евгений Иванович Марциновский (1874–1934) – русский и советский учёный, врач-инфекционист, паразитолог, профессор Московского университета, уже немало сделавший для изучения малярии и борьбы с нею. В связи с распространением эпидемий в стране, в том числе малярии, её исследования приобретали чрезвычайную важность.
Малярия – это паразитарное тропическое заболевание. Оно передаётся человеку при укусах самок малярийных комаров. Наиболее тяжёлой разновидностью болезни является тропическая малярия. Её вспышки, как ни странно, случались не только в тропиках, но и в центральной России, и даже в Сибири.
Географические особенности наших регионов благоприятствовали расселению насекомых – повышенная влажность, заболоченность местностей в прибрежных низинах и долинах рек, большое количество осадков, дуплистость лиственных деревьев, использование жителями не проточной, а застойной воды.
Возбудитель заболевания – малярийный плазмодий – поражал органы и системы человеческого организма. В результате развивались тяжёлые патологии печени, селезёнки, кроветворной системы, головного мозга, приводящие к летальному исходу.
«Жители выглядели измождённо, у подавляющего числа инфицированных наблюдалось разбухание селезёнки (что визуально выражалось в опухшем животе), у беременных часто случались выкидыши, умственное и физическое развитие селян было на низком уровне – взрослые мужчины выглядели юношами… У детей на лице было написано безразличие».1 Так выглядели больные малярией в Черноморской губернии.
С 1820 года основным препаратом для лечения малярии стал хинин. Сырьё для его изготовления – кора хинного дерева. В 1920-е годы советские учёные приступили к разработкам по созданию лекарства, имеющего меньше побочных действий, чем хинин. К 1930-м годам по аналогии с немецкими препаратами у нас синтезировали акрихин.2
Система крупномасштабных мероприятий по борьбе с заболеваемостью и условиями её распространения в нашей стране начала складываться именно в советское время. Основание Института тропических болезней стало одним из них. Его сотрудники исследовали происхождение и распространение малярии на территории России, разрабатывали способы борьбы с переносчиками заболевания, оказывали помощь местным органам здравоохранения. Институт вёл подготовку профессиональных маляриологов для лечебных и санитарных учреждений.
В 1920 году по инициативе директора Института малярии в стране стали создаваться малярийные станции.3 Сотрудники этих учреждений занимались выявлением очагов заражения, лечили больных, проводили просветительную работу с населением.
С 1923 года межокружная малярийная станция работала и в Томске. Она занимала часть помещений усадьбы Томского краеведческого музея. Одним из её организаторов и первым главным врачом был выпускник Томского университета, эпидемиолог Антон Петрович Шахматов. Участвуя в энтомологических экспедициях, он изучал экологию и биологию малярийных комаров на Томской земле. Ландшафт и климатические условия нашего региона весьма благоприятны для развития кровососущих комаров. До середины XX века здесь тоже выявлялось большое количество больных малярией. Сотрудники созданной в Томске малярийной станции обнаруживали зимующих комаров в городе и его окрестностях: в погребах, подвалах, подпольях частных домов, складах и овощехранилищах, в дуплах деревьев и брошенных норах зверей.4
Для борьбы с коварным недугом и его переносчиками по всей стране на предприятиях создавали малярийные пункты. Их сотрудники (бонификаторы помощники фельдшеров) проводили разъяснительную работу. Во избежание укусов кровососущих рекомендовалось затягивать сетками окна, спать под пологом, не оставлять на улице открытые ёмкости с водой. Начинались работы по сооружению водоотводных каналов, осушению болот, очистке застойных водоёмов и покрытию их керосиновой плёнкой (что бы об этом сказали современные экологи?).
Для предотвращения расселения «паразитов» специалисты призывали население отказаться от водосборников, производить вырубку дуплистых деревьев или цементировать дупла. Началась высадка «деревьев-насосов» – тополей, клёнов, грабов, каштанов, а на Кавказе ещё эвкалиптов и платанов. Для снабжения жителей регионов проточной водой уже в 1920 году приступали к работам по строительству и ремонту водопроводов.
В окрестностях населённых пунктов рекомендовалось строить хлева для скота и устраивать пастбища. Животные становились защитным барьером, принимая первый «удар» кровососов, летевших кормиться с речек и болот. Укус комара не опасен для животного, в его крови плазмодии погибают.
Тяжёлая и упорная борьба с малярийными эпидемиями и условиями их возникновения велась в нашей стране до начала 1960-х годов. В 1962 году были зафиксированы последние в стране вспышки тропической малярии, сохранялись только остаточные очаги в Азербайджане и Таджикистане. Этот успех был отмечен выпуском почтовой марки «В СССР малярия побеждена. 1962 год».
[1] Цит. по: Павлов Антон. Болотный бич: Как Сочи справился с малярией
[2] Первая промышленная партия препарата была выпущена в 1936 году. Под Москвой для его производства был построен завод «Акрихин».
[3]В дореволюционной России существовала только одна малярийная станция, открытая в 1913 году в Батуми.
[4]Полторацкая Н.В., Панкина Т.М., Истраткина С.В., Полторацкая Т.Н., Шихин А.В. Фенология малярийных комаров (Diptera,Culicidae) и их эпидемиологическое значение на юге Томской области // Паразитология. 2016. Т. 50. № 5. С. 376–386.
К 1930 г. в СССР начинается так называемая вторая волна эпидемии малярии, было зарегистрировано2700105 больных. Данная ситуация была обусловлена рядом причин: во-первых, со снижением заболеваемости малярией уменьшилось и внимание к борьбе с ней органов здравоохранения на местах; вовторых, был сокращен объем противомалярийных мероприятии; в-третьих, ухудшились эпидемиологические условий в стране. В связи с этим с 1931 г.начался подъем заболеваемости малярией сначала в южных республиках Советского Союза, затем на Северном Кавказе и Поволжье. В 1934 г. эпидемия достигла максимума, было зарегистрировано свыше 9 миллионов случаев. Борьба с малярией была повсеместно усилена, по постановлению Совнаркома СССР выделены специальные средства.
Большая работа по снижению уровня заболеваемости малярией была проведена органами здравоохранения Башкирии: осуществлены мероприятия по выявлению и удалению мест выплода комара, благоустройству поселков и прилегающей к ним зоны; проведены соответствующие гидротехнические работы по осушению и нефтеванию болот с привлечением к этим мероприятиям местных хозяйственных организаций; меры по применению авиационного метода обработки местности для уничтожения личинок комара, направлению противомалярийного отряда в районы республики и четырех врачей на курсы специализации по малярии [22, с. 54]. Так, например, в Баймакском и Белорецком районах в целях борьбы с комаром и его личинками органы здравоохранения организовали работу по опылению порошком «парижская зелень» заболоченных территорий и пойм рек. Эти же мероприятия осуществлялись в местах торфоразработок: в селах Тубинское, Зилаир, в районе «Яковлевских рудников» и «Журавлиного болота» около с. Тирлян и др. Сельские малярийные пункты были открыты в Тирляне и Юматово, а малярийная станция – в Стерлитамаке. В этом же году обследовано на предмет выявления малярии около 16 тысяч человек, «хинизировано» около 4 тысяч. Примерно 3,5 тысяч гектаров территории было подвергнуто авиаопылению и 260 гектаров нефтеванию, а с 1933 г. в заболоченных районах республики и в зоне Уфы проведены мелиоративные работы. В регионе появлялись новые специалисты – врачималяриологи, энтомологи, бонификаторы, хинизаторы. Башкирский народный комиссариат здравоохранения в 1934–1935 гг. создал еще 4 малярийные станции, 10 малярийных пунктов, организовал два медицинских отряда по борьбе с малярией среди сельского населения и подготовил 17 врачей-маляриологов. Для проведения гидромелиоративных работ по осушению заболоченных мест выделили более 1 миллиона рублей. Весьма положительно на борьбе с малярией сказалось увеличение финансирования. Правительство БАССР на проведение санитарно-профилактических мероприятий в республике в 1931–1932 гг. выделило 430 тысяч рублей, а в 1933–1934 гг. эта сумма соответственно возросла до 960 тысяч рублейи 2 миллионов 272 тысяч рублей. Эти средства направлялись на содержание дезинфекционных, малярийных пунктов и малярийных станций на местах. Благодаря принятым мерам рост заболеваемости малярией населения Башкирской республики был приостановлен. Если в 1931 г. малярией страдало около 70000 человек, то в 1934–1936 гг. уже менее 45 тысяч [27, л. 96]. Таким образом, созданная государственная система борьбы с малярией в первые десятилетия советской власти, бесплатная и общедоступная медицинская помощь, высокий уровень организационно методической и санитарно-просветительной работы медицинских учреждений позволили не только снизить уровень заболеваемости малярией за эти десятилетия, но и к 1960 году добиться полной ее ликвидации.
На Алтае нынче тоже страшные плеши на всех лесах, все берёзы обвешаны свернутыми листьями, вылупляются мохнатые гусеницы, жрут подряд всё. В прошлом году такого не было. На перевал чике таман и за ним просто голые деревья. Никто особо не чешется.
Сейчас, сейчас