После ролика о начале Северной войны мне уже человек 50 в личке и в комментариях попеняли, как это я посмел не признать стратегический гений Наполеона и сравнить его с Карлом.
И здесь, на мой взгляд, сначала надо определиться, а что мы с вами понимаем под стратегией. Особенно в этом плане мне нравится фраза Клаузевица: Стратегия есть использование боя для целей войны, следовательно она должна поставить военным действиям в целом такую цель, которая соответствовала бы смыслу войны.
Она составляет план войны и связывает с поставленной военным действиям целью ряд тех действий, которые должны привести к её достижению; иначе говоря онa намечает проекты отдельных кампаний и дает в них установку отдельным боям.
Так как большинство этих действий может быть намечено лишь на основе предположений, которые частично не оправдаются, а целый ряд более детальных определений заранее и совсем не может быть сделан, то из этого очевидно следует, что стратегия обязана сама выступить на театр войны, дабы на месте распорядиться частностями и внести в целое те изменения, в которых постоянно будет нужда.
Таким образом она ни на минуту не может оторваться от военных действий.
Ну и классная добавочка: "Задачей стратегии является эффективное использование наличных ресурсов для достижения основной цели".
Добавлю и еще одну мысль: стратегия - это использование полководцем всей совокупности невоенных ресурсов для победы.И при этом, блин, НЕ САМООБМАНЫВАТЬ СЕБЯ!!!
И вот как раз со всем вышеперечисленным у Напа (так же как и у Карла XII) были большие проблемы.
Давайте ради примера рассмотрим ситуацию зимы 1814 года, то есть самый конец империи Наполеона.
Итак, после Лейпцига (октябрь 1813 года) Бонни добрался до Сен-Клу и объявил своему военному министру Кларку, что хочет пополнить свою армию на 600 тыс. человек. Он пишет, что походы в Россию и Германию поглотили почти все: людей, материалы, лошадей и деньги. Большая часть этого оборудования, закупленного и реквизированного в 1813 году, теперь оказалась заблокированной в крепостях Германии. Таким образом, перед министрами войны и финансов Кларком и Мольеном возникнет несколько вопросов: как вооружить всех этих людей? Как их одеть, накормить и найти лошадей для кавалерии и обозных и артиллерийских батальонов?
10 ноября Наполеон вызывает в Сен-Клу министра экономики (Годен), министра финансов (Мольен) и мануфактуры и торговли (Коллен де Сюси). На повестке дня стоит вопрос: как быстро увеличить доходы государства? Проходя различные столбцы бюджета, Наполеон подсчитал, что можно увеличить доходы на 204 миллиона, из которых 135 за счет прямых налогов и 45 за счет увеличения налогов на соль и косвенных пошлин. Наконец, он предлагает увеличить дотации и налоги на табак до 24 миллионов. Однако граф Дюшатель, статский советник и генеральный директор администрации и департаментов, сказал ему, что это невозможно. Дюшатель говорит, что можно на данный момент повысить только ставку трансферных пошлин, но это принесет империи жалкие 1.5 миллиона франков.
Далее начинается дума - а что вообще можно продать? Наполеон предлагает продажу собственности и земель комунн: общинных лесов, пастбищ и пустырей. Сумма, которую можно было бы выручить от этой операции, оценивается в 84 миллиона. Но нужно еще быстро найти покупателей.
На тот момент Наполеон говорит, что в его казне осталось только 30 миллионов франков, тогда как только на пошив мундиров для армии требуется от 15 до 20 миллионов (французские портные без предоплаты, хотя бы частичной, отказываются брать армейские заказы). Кроме этого, снабжение дровами императорской гвардии стоит 1 миллион франков в месяц, на фурах и снабжение хлебом вынь да положь 4 миллиона франков.
Еще 26 октября 1813 года Финансовый совет представляет императору бюджет на следующий год. На 1814 финансовый год государственные доходы оцениваются в 1 125 миллиона франков. Расходы составят 1 157 миллиона франков, что оставит дефицит в размере 32 миллионов. Только на обеспечение военных нужд выделяется сумма в 672 миллиона, распределяемая следующим образом: военное министерство — 342 миллиона ; Военная администрация, 330 миллионов. На дела гражданские соотвественно остается 485 миллионов.
На самом деле все расходные статьи бюджета 1814 года не основаны ни на каких реальных данных. Так, правительство надеется получить деньги благодаря установлению налога в 30 сантимов на земельные наделы, ввести патент на производство дверей и окон (120 миллионов); налог двойные движимые вклады (30 миллионов); удвоить пошлины на соль (40 миллионов) и ввести 25-процентный вычет из заработной платы государственных служащих и гражданских пенсий свыше 2000 франков (оценка неизвестна). Но всех этих мер далеко недостаточно. Они приходят слишком поздно.
К тому же в ноябре 1813 года Франция теряет Голландию, а в провинции возмущение новыми налогами очень велико.
Вот например пишет Жером Кройе, "Айн в 1814 году. Хроника вторжения…". "Администрация собрала в предыдущие годы слишком много и, следовательно, нечего собирать. В течение следующих недель ситуация будет ухудшаться из-за продвижения противника на территорию. Из Гренобля чрезвычайный комиссар императора Сен-Валье писал министру внутренних дел графу де Монталиве: приближение неприятеля все парализует. Сегодня , 1 февраля, у нас есть более 200 000 франков для выплаты войскам и 63 000 франков во всей нашей казне".
Вот Пьер Бранда пишет: "Иными словами, имперское правительство занималось «чистой игрой разума» и его прогнозы уже не имели никакого отношения к действительности".
Письмо генерала Русселя д'Юрбаля министру: "В первом квартале 1814 г. прямые взносы дали 33 743 000 франков вместо 75 500 000, собранных в 1810 г. За соответствующие периоды регистрация дала 13 млн вместо 45 млн и почтовая служба 17 000 франков вместо 2 750 000 франков".
А далее начался призыв конскриптов в армию. Мы уже писали, что Наполеон хотел призвать 600 000 человек под своим знаменем, число, которое прибавлялось бы к первому набору в 160 000 человек, установленному декретом осенью 1813 года. Из этих 160 тысяч человек 60 тысяч умерли от тифа в Майнце и близлежащих городах. Сенат указом от 13 ноября 1813 г. приказал дополнительно набрать 300 000 человек, 150 000 из которых должны были быть немедленно прийти на призывные пункты. Другая половина будет присоединена, как только войска коалиции пересекут границу. Вообще же Наполеон планировал уж на самый худой конец набрать 342 тыс. человек.
Однако расчеты императора и его начальника призывной комиссии столкнулись с суровой реальностью. Связь плохая, и многие чиновники сопротивляются. Например, префекты Соммы и Луары (Ла Тур-дю-Пен и Баранте) намеренно искажают списки , в них включаются лица, уже зачисленные в качестве призывников из предыдущих призывов, в качестве замены или проходящие службу в рядах Национальной гвардии. В общем, всего удалось собрать 100 500 человек (напомню, максимальная хотелка была 600 тыс., минимальная -342 тыс.). Причем к реальным боям (конец января 1814 года) удалось призвать только 78 тыс. человек. Но и это еще не все.
Трудность прежде всего качественная и логистическая. У мужчин, забранных из своих домов, нет времени практиковаться в обращении с ружьем Charleville Model 1777. Хороший стрелок должен делать пять-шесть выстрелов в минуту. Но все-таки необходимо, чтобы ему дали ружье, а ружей во Франции не хватает. Кроме того, он должен быть одет с ног до головы. Но с мундирами, сапогами и шапками ситуация такая же как с ружьями - их не хватает. Тем самым, из 78 000 человек (массовый набор в 300 000 человек), поступивших в армию в конце января 1814 г., на фронт попало... 45 000 человек призывников 1815 г., из которых 12 000 к началу боев еще находились на пути к Парижу.
Но Наполеон не дурак - он предлагает крестьянам захваченных областей, ну или областей, которые вот-вот могут захватить, создавать партизанские отряды, при этом... ну, оружие приобретать за свой счет. Вот честно, я не представляю Сталина или Жукова, которые предлагают партизанам оружие у государства... покупать. В голове не укладывается. Но у Напа все складывается вполне.
Тем не менее, поняв, что сморозил что-то не то, Наполеон издает указ, что все, что захватят партизаны, будет их "призовым имуществом и деньгами". Однако после войны из все-таки попросят заплатить до 15% от захвата в казну. Иногда возникает ощущение, что император родился не на Корсике, а в Израиле, честно...
Далее идет логистика. Нап надеется к маю 1814 года полностью вооружить армию, поскольку считает, что французские мануфактуры производят по 30 тыс. ружей в месяц. Проблема в том, что... ну как бы сказать.... французские заводы никогда столько не производили. Например, в 1815 году годовое производство было 146 тыс. ружей, или по 12 тыс. штук в месяц. В 1812-м выдавали даже 14 тыс. единиц в месяц, но вот 30 тыс. не было никогда. Понятно, что собственный производитель не подвел, и ни хрена ничего не выполнил, поэтому в войска раздали:
а) все коллекционные ружья
б) все иностранные ружья
в) все... сломанные ружья.
Есть прекрасное письмо от января 1814 года, где офигевший Мармон спрашивает императора - а винтовки без курков - их действительно раздавать призывникам или как? Ну и отдельно упоминает пушки, рассказывая, что что-то очкует их использовать, ибо стволы их столь не надежны, что разорвутся в бою.
Знаете что в ответ пишет император? О, это прекрасно! "Качество оружия не имеет значения. Главное - чтобы оно было в наличии". Ну что сказать? Жрать ворон в Москве - это карма по ходу.
Отдельный прикол с боеприпасами. Промышленность и тут не подвела и завалила заказ. Вместо 300 тыс. ядер, 1.2 миллионов патронов и 600 тыс. фунтов пороха в армию попали 15 тыс. ядер, 300 тыс. патронов и... 160 тыс. фунтов пороха.
Вы уже чуете? Чуете чем пахнет?
Но это еще не все.
Чтобы восстановить свою мобильность на театре военных действий, французской армии необходимо перевооружиться лошадьми. Они нужны для кавалерийских частей, артиллерийских батарей и ящиков с боеприпасами. Однако русская кампания и кампания 1813 г. в Германии опустошили резервы. Для управления будет очень трудно найти ездовых животных, и для этого будут использованы все средства. Как в случае с ружьями и обмундированием, приходится скрести по сусекам. Первоначально, еще находясь в Майнце, Наполеон спросил военного министра, можно ли отозвать с испанского фронта 16 000 лошадей, чтобы отправить их на Рейн и в Италию. И далее... ну блин, я не знаю, как это писать... "Набрали воздуха в грудь?")))
Наполеон, столкнувшись с формирующейся на его глазах нехваткой лошадей, задумал сформировать два казачьих полка на... пони (на лошадях высотой до 4 футов и 3 дюймов, то есть до 1.29 метра). Однако проект, слава тебе господи, не вышел из стадии лабораторного)
Идем далее.
На чем мы там остановились? На лошадях вроде?
Конечно же, изъятие лошадей из сельского хозяйства и перевозок провоцирует рост цен. Прежде всего на самих лошадей. 3 января 1814 года Наполеон сообщает министру, директору Военного управления графу Дарю, что установленная цена за одну кракусную (казачью) лошадь составляет 250 франков. Однако после недельных переговоров Дарю сообщает ему, что братья Арон, торгующие лошадьми, даже попу не поднимут, ежели цена будет ниже 300 франков за лошадь.
Далее, смилостивившись, конновладельцы выдвигают ценник: кирасирские лошади будут стоить 580 франков, драгунские — 520 франков, легкая кавалерия — 420 франков, а казачьи — 290 франков. Наполеон хотел 6000 лошадей: 1000 кирасиров, 1000 драгун, 2000 легкой кавалерии и 2000 кракусов (казаков). Общая цена лота – 2.5 миллионов франков. При этом Дару дал императору понять, что у него нет другого выбора, кроме как принять сделку. Для немедленного размещения заказа братья Арон просят аванс в размере 300 000 франков. Для выполнения этого заказа поставщик оговаривает, что потребуется три месяца из расчета поставок по 50 лошадей в сутки.
Наполеон в конце концов согласился и приказал Дарю его заплатить 1,5 миллиона франков. Но…, как мы говорили выше, денег нет, бюджет остался набором благих пожеланий, и по состоянию на 1 марта будет израсходовано только 866 690 франков, а дальше…Наполеон просто уже отречется от престола.
К этому добавляется проблема исполнителей. Наполеон приказал сосредоточить всех лошадей на кавалерийских депо в Версале и Париже, генерал Бельяр, не получивший такого приказа, рассредоточил их по нескольким различным пунктам на восточной границе. Как только об этом узнают, военный министр приказывает генералу Гюлену, командующему парижским укрепрайоном, немедленно вернуть их в Версаль.
7 марта 1814 года (день отречения Наполеона) генерал Преваль, ответственный за кавалерийский склад в Версале, написал военному министру, что ему удалось собрать 5500 лошадей при 14 000 человек. Численность конноармейского депо увеличивается со скоростью 200 человек и 100 лошадей в день, но все еще это очень далеко от 16 000 лошадей, первоначально заявленных Наполеоном.
Но хрен с ним – собрать, тут ведь еще лошадей кормить надо. 1 января маршал Груши написал генералу Мийо в Кольмар, что фуража не хватает. В Нарбонне гибнет много лошадей, потому что из соображений экономии сокращается порция овса. Так, для кирасирских лошадей более крепкого сложения овсяная пайка составляет 8,5 л, тогда как должно быть 9,5. То же самое и с сеном, смешанным с камышом и тростником.
Наполеон приказывает доставить в Париж 7000 седел. Но… на 1 января 1814 года есть только 900 седел в загашнике, Париж производит по 100 седел в день, и к концу января есть в наличии только 4000 седел. Вместо заявленных 7000.
Коней, кроме того, надо подковать, но кузницы не справляются, и в результате в кампанию 1814 года артиллерийский и два полка почетного караула 5-го корпуса теряют 300 лошадей только из-за гололеда. Ситуация становилась настолько критической, что Груши от своего имени запросил ссуду в размере 15 000 франков у муниципалитета Нанси, чтобы подковать всех лошадей. Мэр и его заместители отказались. Генерал немедленно арестовал троих, заставив их заплатить указанную сумму.
В этой ситуации Наполеон расформировал обозные роты и батальоны, а так же забрал лошадей у саперов и инженеров. Это дало армии 24 436 лошадей, которые и поступили в войска. При этом сам Наполеон пишет: «Лошадей хватит только на шесть недель».
Но это лошади, а что люди?
Стандартная пайка французского солдата после 1812 года – 28 унций хлеба в день. В сентябре 1813 года она снижается до 8 унций хлеба, 3 унций риса и 3 унций мяса. В ноябре 1813 года – 3 унции мяса это соленая конина, чаще всего кости. В общем, ситуация с мясом настолько плоха, что французские войска в том же Майнце выжирают всех собак и крыс в округе.
2 января маршал Виктор написал маршалу Бертье, что не существует никаких административных положений, обеспечивающих пропитание войск, находящихся в полевых условиях. Напрасно он просит хлеб, рис, бобовые, соль, жидкости (алкогольные напитки) и мясо. Однако это не является приоритетом военной администрации.
Только 8 февраля 1814 года Наполеон выразил озабоченность по поводу проблемы в письме, направленном директору Дарю: «Армия голодает; любые ваши сообщения о том, что ее кормят, ложь. Двенадцать человек умерли от голода, однако, если верить вашим сообщениям, армия сыта. У Виктора никаких пайков нет; У генерала Жирара ничего нет; голодает гвардейская кавалерия».
Но кто в этом виноват? Только ли подрядчики?
Увеличение налогов на 30 сантимов на двери и окна в сочетании с налогами и налогом на соль, недавно увеличившимся до 20 сантимов за килограмм, положило конец торговле. Любое пополнение запасов в полевых условиях становится очень трудным. И кто же это сделал? Неужели сам император?
Дарю тужится как дизель в Заполярье, подгоняемый пинками императора. Он объявляет, что колонна из 12 000 пайков уже находится в пути в Ножан, а еще 23 000 должны прибыть на следующий день. Но как раз в этом и есть большая слабость наполеоновской системы. Наполеон всегда должен давать толчок людям и вещам. Администрация Наполеона была вышколена в стиле: «Никакой инициативы». На горизонте же маячит еще одна трудность. Перевозчики дезертируют со своими лошадьми. Некоторые опасаются, что их заберут для артиллерийской службы.
В Париже военный министр приказал маршалу Бертье реквизировать лошадей подрядчиков, чтобы доставить припасы.
Однако генералы уже реквизировали у них изрядное количество лошадей для службы в армии, и лошадок для перевозок осталось осталось только… 58 штук, что в недостаточно для обеспечения логистики между армией и тылом. Тем более, что для прокорма армейского корпуса в 15 000 человек нужно от 10 000 до 12 000 пайков в день, которые эти 58 лошадей перевезти просто не в силах.
Думаете это все? Не-а. Ибо опять на сцене появляются… перекупы и купцы.
В письме от 20 января 1814 г. Дарю просит Монтессуи, поставщика продовольствия для армий, снизить цену пайка на 1 сантим с половиной за 50 000 пайков. Поэтому государство хочет платить 16,5 денье за паек. Монтессю категорически отказывается. Чтобы сохранить свою прибыль и прибыль своих акционеров, он хочет 20 денье за порцию. Для этого он ссылается на спецификации, в которых указано, что мясо должно быть «хорошего качества». Говядина хорошего качества стоит 40 денье. Далее он говорит: «Любое мясо по более низкой цене может быть только смесью коровьего и бычьего» (намек, что поставит только кости).
Эти споры происходят на фоне вторжения войск коалиции во Францию, что немного говорит о патриотизме банкиров, купцов и торговцев всех времен и народов.
Однако, по крайней мере на бумаге, Франция вполне способна прокормить свои войска (так, излишек волов по стране оценивается в 1 502 480 голов). Нужно только наладить администрацию, но Наполеон этого делать не хочет и не умеет.
В результате плохо экипированным, плохо питающимся и плохо оплачиваемым, часто неопытным французским солдатам именно в этих условиях приходится сражаться против войск коалиции. Напрасно, чтобы успокоить всех, Наполеон бросает в массы лозунг, на которые он был такой мастак: «60 000 человек и я – это уже 160 000», Франция больше не имеет доверия к императору.
Пока Наполеон пытается реформировать армию, коалиционные войска готовятся к форсированию Рейна. Бельгия поднимается, чтобы приветствовать своих «освободителей», а Швейцария рада вторжению. На юго-западе Франции угрожают англо-испанцы под командованием Веллингтона.
Позже, в своих мемуарах, Наполеон часто будет рассказывать о «предательстве», как об основной причине поражения кампании 1814 года. Но если же посмотреть на ситуацию – проигрыш кампании был определен заранее из-за непреодолимых логистических минусов имперской администрации. Таким образом, еще до того, как союзники вошли во Францию, игра была заранее проиграна.
[censored]
я подозреваю, что это своебразная кадровая проблема. Всех, кто мог организовать аргументированный ответ, что хотелки нереальны и ведут прямо в жопу, тупо убили или выгнали. Что-то мне это напоминает.
По-моему, написана некоторая дичь. Особенно про стратегический гений Наполеона. Как будто сам Наполеон имел какие-то варианты действий, чтобы принимать какие-то особо правильные решения. Нехватка ресурсов и времени, но их неоткуда было взять. Просто неоткуда. Не дала бы коалиция Наполеону время на сборы и перестроения армии.
Сейчас, сейчас
надзор »
И здесь, на мой взгляд, сначала надо определиться, а что мы с вами понимаем под стратегией. Особенно в этом плане мне нравится фраза Клаузевица: Стратегия есть использование боя для целей войны, следовательно она должна поставить военным действиям в целом такую цель, которая соответствовала бы смыслу войны.
Она составляет план войны и связывает с поставленной военным действиям целью ряд тех действий, которые должны привести к её достижению; иначе говоря онa намечает проекты отдельных кампаний и дает в них установку отдельным боям.
Так как большинство этих действий может быть намечено лишь на основе предположений, которые частично не оправдаются, а целый ряд более детальных определений заранее и совсем не может быть сделан, то из этого очевидно следует, что стратегия обязана сама выступить на театр войны, дабы на месте распорядиться частностями и внести в целое те изменения, в которых постоянно будет нужда.
Таким образом она ни на минуту не может оторваться от военных действий.
Ну и классная добавочка: "Задачей стратегии является эффективное использование наличных ресурсов для достижения основной цели".
Добавлю и еще одну мысль: стратегия - это использование полководцем всей совокупности невоенных ресурсов для победы.И при этом, блин, НЕ САМООБМАНЫВАТЬ СЕБЯ!!!
И вот как раз со всем вышеперечисленным у Напа (так же как и у Карла XII) были большие проблемы.
Давайте ради примера рассмотрим ситуацию зимы 1814 года, то есть самый конец империи Наполеона.
Итак, после Лейпцига (октябрь 1813 года) Бонни добрался до Сен-Клу и объявил своему военному министру Кларку, что хочет пополнить свою армию на 600 тыс. человек. Он пишет, что походы в Россию и Германию поглотили почти все: людей, материалы, лошадей и деньги. Большая часть этого оборудования, закупленного и реквизированного в 1813 году, теперь оказалась заблокированной в крепостях Германии. Таким образом, перед министрами войны и финансов Кларком и Мольеном возникнет несколько вопросов: как вооружить всех этих людей? Как их одеть, накормить и найти лошадей для кавалерии и обозных и артиллерийских батальонов?
10 ноября Наполеон вызывает в Сен-Клу министра экономики (Годен), министра финансов (Мольен) и мануфактуры и торговли (Коллен де Сюси). На повестке дня стоит вопрос: как быстро увеличить доходы государства? Проходя различные столбцы бюджета, Наполеон подсчитал, что можно увеличить доходы на 204 миллиона, из которых 135 за счет прямых налогов и 45 за счет увеличения налогов на соль и косвенных пошлин. Наконец, он предлагает увеличить дотации и налоги на табак до 24 миллионов. Однако граф Дюшатель, статский советник и генеральный директор администрации и департаментов, сказал ему, что это невозможно. Дюшатель говорит, что можно на данный момент повысить только ставку трансферных пошлин, но это принесет империи жалкие 1.5 миллиона франков.
Далее начинается дума - а что вообще можно продать? Наполеон предлагает продажу собственности и земель комунн: общинных лесов, пастбищ и пустырей. Сумма, которую можно было бы выручить от этой операции, оценивается в 84 миллиона. Но нужно еще быстро найти покупателей.
На тот момент Наполеон говорит, что в его казне осталось только 30 миллионов франков, тогда как только на пошив мундиров для армии требуется от 15 до 20 миллионов (французские портные без предоплаты, хотя бы частичной, отказываются брать армейские заказы). Кроме этого, снабжение дровами императорской гвардии стоит 1 миллион франков в месяц, на фурах и снабжение хлебом вынь да положь 4 миллиона франков.
Еще 26 октября 1813 года Финансовый совет представляет императору бюджет на следующий год. На 1814 финансовый год государственные доходы оцениваются в 1 125 миллиона франков. Расходы составят 1 157 миллиона франков, что оставит дефицит в размере 32 миллионов. Только на обеспечение военных нужд выделяется сумма в 672 миллиона, распределяемая следующим образом: военное министерство — 342 миллиона ; Военная администрация, 330 миллионов. На дела гражданские соотвественно остается 485 миллионов.
На самом деле все расходные статьи бюджета 1814 года не основаны ни на каких реальных данных. Так, правительство надеется получить деньги благодаря установлению налога в 30 сантимов на земельные наделы, ввести патент на производство дверей и окон (120 миллионов); налог двойные движимые вклады (30 миллионов); удвоить пошлины на соль (40 миллионов) и ввести 25-процентный вычет из заработной платы государственных служащих и гражданских пенсий свыше 2000 франков (оценка неизвестна). Но всех этих мер далеко недостаточно. Они приходят слишком поздно.
К тому же в ноябре 1813 года Франция теряет Голландию, а в провинции возмущение новыми налогами очень велико.
Вот например пишет Жером Кройе, "Айн в 1814 году. Хроника вторжения…". "Администрация собрала в предыдущие годы слишком много и, следовательно, нечего собирать. В течение следующих недель ситуация будет ухудшаться из-за продвижения противника на территорию. Из Гренобля чрезвычайный комиссар императора Сен-Валье писал министру внутренних дел графу де Монталиве: приближение неприятеля все парализует. Сегодня , 1 февраля, у нас есть более 200 000 франков для выплаты войскам и 63 000 франков во всей нашей казне".
Вот Пьер Бранда пишет: "Иными словами, имперское правительство занималось «чистой игрой разума» и его прогнозы уже не имели никакого отношения к действительности".
Письмо генерала Русселя д'Юрбаля министру: "В первом квартале 1814 г. прямые взносы дали 33 743 000 франков вместо 75 500 000, собранных в 1810 г. За соответствующие периоды регистрация дала 13 млн вместо 45 млн и почтовая служба 17 000 франков вместо 2 750 000 франков".
А далее начался призыв конскриптов в армию. Мы уже писали, что Наполеон хотел призвать 600 000 человек под своим знаменем, число, которое прибавлялось бы к первому набору в 160 000 человек, установленному декретом осенью 1813 года. Из этих 160 тысяч человек 60 тысяч умерли от тифа в Майнце и близлежащих городах. Сенат указом от 13 ноября 1813 г. приказал дополнительно набрать 300 000 человек, 150 000 из которых должны были быть немедленно прийти на призывные пункты. Другая половина будет присоединена, как только войска коалиции пересекут границу. Вообще же Наполеон планировал уж на самый худой конец набрать 342 тыс. человек.
Однако расчеты императора и его начальника призывной комиссии столкнулись с суровой реальностью. Связь плохая, и многие чиновники сопротивляются. Например, префекты Соммы и Луары (Ла Тур-дю-Пен и Баранте) намеренно искажают списки , в них включаются лица, уже зачисленные в качестве призывников из предыдущих призывов, в качестве замены или проходящие службу в рядах Национальной гвардии. В общем, всего удалось собрать 100 500 человек (напомню, максимальная хотелка была 600 тыс., минимальная -342 тыс.). Причем к реальным боям (конец января 1814 года) удалось призвать только 78 тыс. человек. Но и это еще не все.
Трудность прежде всего качественная и логистическая. У мужчин, забранных из своих домов, нет времени практиковаться в обращении с ружьем Charleville Model 1777. Хороший стрелок должен делать пять-шесть выстрелов в минуту. Но все-таки необходимо, чтобы ему дали ружье, а ружей во Франции не хватает. Кроме того, он должен быть одет с ног до головы. Но с мундирами, сапогами и шапками ситуация такая же как с ружьями - их не хватает. Тем самым, из 78 000 человек (массовый набор в 300 000 человек), поступивших в армию в конце января 1814 г., на фронт попало... 45 000 человек призывников 1815 г., из которых 12 000 к началу боев еще находились на пути к Парижу.
Но Наполеон не дурак - он предлагает крестьянам захваченных областей, ну или областей, которые вот-вот могут захватить, создавать партизанские отряды, при этом... ну, оружие приобретать за свой счет. Вот честно, я не представляю Сталина или Жукова, которые предлагают партизанам оружие у государства... покупать. В голове не укладывается. Но у Напа все складывается вполне.
Тем не менее, поняв, что сморозил что-то не то, Наполеон издает указ, что все, что захватят партизаны, будет их "призовым имуществом и деньгами". Однако после войны из все-таки попросят заплатить до 15% от захвата в казну. Иногда возникает ощущение, что император родился не на Корсике, а в Израиле, честно...
Далее идет логистика. Нап надеется к маю 1814 года полностью вооружить армию, поскольку считает, что французские мануфактуры производят по 30 тыс. ружей в месяц. Проблема в том, что... ну как бы сказать.... французские заводы никогда столько не производили. Например, в 1815 году годовое производство было 146 тыс. ружей, или по 12 тыс. штук в месяц. В 1812-м выдавали даже 14 тыс. единиц в месяц, но вот 30 тыс. не было никогда. Понятно, что собственный производитель не подвел, и ни хрена ничего не выполнил, поэтому в войска раздали:
а) все коллекционные ружья
б) все иностранные ружья
в) все... сломанные ружья.
Есть прекрасное письмо от января 1814 года, где офигевший Мармон спрашивает императора - а винтовки без курков - их действительно раздавать призывникам или как? Ну и отдельно упоминает пушки, рассказывая, что что-то очкует их использовать, ибо стволы их столь не надежны, что разорвутся в бою.
Знаете что в ответ пишет император? О, это прекрасно! "Качество оружия не имеет значения. Главное - чтобы оно было в наличии". Ну что сказать? Жрать ворон в Москве - это карма по ходу.
Отдельный прикол с боеприпасами. Промышленность и тут не подвела и завалила заказ. Вместо 300 тыс. ядер, 1.2 миллионов патронов и 600 тыс. фунтов пороха в армию попали 15 тыс. ядер, 300 тыс. патронов и... 160 тыс. фунтов пороха.
Вы уже чуете? Чуете чем пахнет?
Но это еще не все.
Чтобы восстановить свою мобильность на театре военных действий, французской армии необходимо перевооружиться лошадьми. Они нужны для кавалерийских частей, артиллерийских батарей и ящиков с боеприпасами. Однако русская кампания и кампания 1813 г. в Германии опустошили резервы. Для управления будет очень трудно найти ездовых животных, и для этого будут использованы все средства. Как в случае с ружьями и обмундированием, приходится скрести по сусекам. Первоначально, еще находясь в Майнце, Наполеон спросил военного министра, можно ли отозвать с испанского фронта 16 000 лошадей, чтобы отправить их на Рейн и в Италию. И далее... ну блин, я не знаю, как это писать... "Набрали воздуха в грудь?")))
Наполеон, столкнувшись с формирующейся на его глазах нехваткой лошадей, задумал сформировать два казачьих полка на... пони (на лошадях высотой до 4 футов и 3 дюймов, то есть до 1.29 метра). Однако проект, слава тебе господи, не вышел из стадии лабораторного)