Сейчас, сейчасПострадавшая за пгавду
fontanka.ru — К https://vott.ru/entry/602695 "Учительницу уволили за чтение стихов Хармса". Серафима Сапрыкина признает что раньше ее звали Сима Чингизовна Казимова. А паспорт в 2016 году получила новый, потому что старый потеряла. «имея умысел на причинение телесных повреждений, взяла со стола кухонный нож и умышленно нанесла ему два удара ножом в туловище…» Но при этом она решительно отрицает что в ее биографии был эпизод с распитием, поножовщиной и уголовным делом.
Итак, понедельник, 29 октября 2007 года, на часах было чуть за полночь. В квартире на улице Зорге в Волгограде отдыхали четверо молодых. Симе тогда только исполнилось 19 лет. Она пришла в гости к хозяину квартиры Антону вместе с подружкой Верой, а Антон пригласил Серегу. Вот такая привычная пастораль. Кстати, не водку они там жрали. В приговоре отмечено — «пили пиво и курили кальян». С чего вообще начался тот конфликт, наверняка не помнят уже сами участники. Мы же можем предположить исходя из фразы приговора: «…Казимова сделала замечание С. Антону по поводу его неправильного поведения…» Так что понеслось не из-за идеологических разногласий. Назовем это по-русски — полез под юбку.
Другое дело, что сказала Сима. Наверняка что-то очень обидное для ранимой мужской чести. Предположим — козел, кобель, скотина (женщины сами могут подставить любимый термин). И вдруг: «…на что С. Антон нанес Казимовой удар кулаком в лицо…» Казимова приняла горизонтальное положение на кушетке, а обалдевший Серега, «пытаясь пресечь действия С. Антона, схватил его, и они вдвоем упали на пол». Но Сима не была нокаутирована напрочь.
Пока ребята валялись и пыхтели, Сима пошла на помощь Сереже. Все же побеждал С. Антон, и он «пытался подняться с пола», так что девушка, «имея умысел на причинение телесных повреждений, взяла со стола кухонный нож и умышленно нанесла ему два удара ножом в туловище…» Если кратко донести заключения медиков, то ему прилетело проникающее в левую сторону груди. И режущее туда же. То есть тяжкий вред здоровью.
Когда всю эту могучую кучку собрали в суде (Казимова была на подписке), то вспоминали они по-разному. Никто, да и сам Антон не отрицал кулачное нападение первым, но жаловался, что ведь оскорбила. Сергей и Вера отрицали, что Сима орудовала ножом. Сама Казимова тоже от этого отказывалась, но российская Фемида разобралась.
Показания свидетелей в пользу Казимовой признали приятельскими и не выдерживающими критики. Ее приговорили к условному сроку на два года. Судья объяснил почему — «противоправность поведения потерпевшего». То есть назвал его тем же козлом. Далее идут оценочные мнения — права/не права.
Серафима Сапрыкина признает, что раньше ее звали Сима Чингизовна Казимова. А паспорт в 2016 году получила новый, уже после переезда из Волгограда в Петербург, потому что старый потеряла — рассеянный человек, что есть, то есть. Но при этом Сима-Серафима решительно отрицает, что в 2007 году в ее биографии был эпизод с распитием, поножовщиной и последующее уголовное дело.
«А как же я тогда получаю справки об отсутствии судимости? — удивляется она. — Посмотрите, какой лайфхак для серийных маньяков: сменил фамилию, имя и отчество — и получаешь чистую справку. Выдавая мне такие справки, они сами свою несостоятельность выказывают. Со мной можно делать что угодно. Кто-то же за этим стоит. Уверена, что тот, кто пустил этот слух, может добиться любых пресс-релизов, каких ему хочется. Даже если бы я была судима, эта информация получена незаконным путем. Кто запросы в МВД посылал? Никто, кроме меня, такого права не имеет. Это конфиденциальная информация. Но судиться я ни с кем не буду. Я опубликовала справку об отсутствии судимости. Она подлинная».
Еще один аргумент, к которому апеллирует Сима-Серафима: если бы уголовное дело в 2008 году действительно было, зачем так долго ждать со сменой имени и паспорта? Можно было и раньше решить этот вопрос, не дотягивая до 2013 года. Перемены в анкетных данных, по словам Сапрыкиной, были связаны исключительно с супружеством — гражданка Казимова решила взять фамилию мужа. А раз уж все документы и так пришлось менять, решила переделать и остальное.
«Я уже тогда собиралась работать в школе, — говорит женщина. — Смешно же звучит — Сима Чингизовна. Мне это никогда не нравилось».
Биологический отец ее воспитанием не занимался, а видела Сима его всего три раза в жизни, поэтому отчество взяла по своему духовному отцу, священнику по имени Олег. С новым отчеством, по мнению Симы, благозвучно женилось и новое имя — Серафима.
Но официальная справка из органов — документ серьезный. Материалы уголовного дела хранятся в архивах. Если в них фигурирует не полная тезка, то кто? Поэтому «Фонтанка» спросила снова: так все-таки был эпизод с двумя ударами ножом в грудь или нет?
«Ножом? В грудь? Господи, какой кошмар! Конечно, не было такого! — восклицает Серафима. — Но те, кто хочет меня очернить, видимо, обладают возможностями, чтобы связаться с МВД и так далее. Понятно, что они не скажут, что я подделываю справки. Справки реальные. Они сами мне их выдавали. Если бы я хотела скрывать уголовное преследование, я бы каждый год стабильно теряла паспорта и меняла имена и фамилии».
За этой историей начинает забываться, с чего, собственно, все началось — со скандала про якобы прозвучавшие на экстренном совещании в гимназии № 168 слова о том, что Введенский и Хармс — «враги народа» и «пособники фашистов». Оба были арестованы в 1941 году по доносам и погибли — один в тюрьме, другой — на пересылке. Реабилитированы в 60-е.
По официальной версии школы и администрации Центрального района, все было не так. Поэтов никто не шельмовал. А вот Серафима Сапрыкина в декабре прошлого года самовольно изменила учебный план и вместо урока о битве под Москвой провела занятие об обэриутах. Дело было на неделе памяти героев Отечества. Именно это критическое несоответствие заставило директора Светлану Лебедеву провести с педагогом беседу о важности соблюдения трудовой дисциплины. И вообще, Сапрыкина за короткую свою педагогическую карьеру сменила четыре школы (кроме 168-й гимназии был опыт в школах № 133, 70 и 155) и нигде надолго не задержалась. В 155-й школе Сапрыкина заведовала музеем почти три года, из них половину — в декретном отпуске. В школе № 133 также заведовала музеем, преподавала культурологию и фольклористику. В декабре, перед тем как уволиться из 168-й гимназии по собственному желанию, устроилась в гимназию № 70 Петроградского района. Но уже 25 января ушла и оттуда. А 6 февраля посмотрела на Youtube документальный фильм Екатерины Гордеевой «"Мамы больше не будет". Женщины ГУЛАГа».
Именно после этого, как призналась Серафима Сапрыкина в интервью «Фонтанке», она и решилась написать в Facebook эмоциональный пост о том, что директор 168-й гимназии Светлана Лебедева «потребовала» от нее уволиться. Поводом, по словам Сапрыкиной, стал проведенный ею урок о Хармсе и Введенском, которых 80-летний руководитель гимназии якобы назвала «врагами народа» и «пособниками фашистов». В соцсетях немедленно вспыхнул пожар, которого Серафима, по ее словам, не предвидела. Думала, обойдется парой-тройкой комментариев в ее адрес, возможно ругательных.
Общество
Система знает, что вы сделали в прошлой жизни. Как «петербургская учительница», уволившаяся из-за Хармса, оказалась «волгоградской уголовницей Симой»
«Фонтанка» напряглась и достала полный текст приговора Краснооктябрьского районного суда Волгограда в отношении нашей героини. Документ датирован 19 декабря 2008 года. Целиком цитировать судью Забровского неуместно, потому как скучновато, но мы перевели казенные фразы в репортаж. Серафима Сапрыкина признает, что в былые годы в Волгограде ее звали Симой Казимовой и паспорт был другой. Но поножовщину и уголовку уверенно отрицает.
Итак, понедельник, 29 октября 2007 года, на часах было чуть за полночь. В квартире на улице Зорге в Волгограде отдыхали четверо молодых. Симе тогда только исполнилось 19 лет. Она пришла в гости к хозяину квартиры Антону вместе с подружкой Верой, а Антон пригласил Серегу. Вот такая привычная пастораль. Кстати, не водку они там жрали. В приговоре отмечено — «пили пиво и курили кальян». С чего вообще начался тот конфликт, наверняка не помнят уже сами участники. Мы же можем предположить исходя из фразы приговора: «…Казимова сделала замечание С. Антону по поводу его неправильного поведения…» Так что понеслось не из-за идеологических разногласий. Назовем это по-русски — полез под юбку.
Другое дело, что сказала Сима. Наверняка что-то очень обидное для ранимой мужской чести. Предположим — козел, кобель, скотина (женщины сами могут подставить любимый термин). И вдруг: «…на что С. Антон нанес Казимовой удар кулаком в лицо…» Казимова приняла горизонтальное положение на кушетке, а обалдевший Серега, «пытаясь пресечь действия С. Антона, схватил его, и они вдвоем упали на пол». Но Сима не была нокаутирована напрочь.
Пока ребята валялись и пыхтели, Сима пошла на помощь Сереже. Все же побеждал С. Антон, и он «пытался подняться с пола», так что девушка, «имея умысел на причинение телесных повреждений, взяла со стола кухонный нож и умышленно нанесла ему два удара ножом в туловище…» Если кратко донести заключения медиков, то ему прилетело проникающее в левую сторону груди. И режущее туда же. То есть тяжкий вред здоровью.
Когда всю эту могучую кучку собрали в суде (Казимова была на подписке), то вспоминали они по-разному. Никто, да и сам Антон не отрицал кулачное нападение первым, но жаловался, что ведь оскорбила. Сергей и Вера отрицали, что Сима орудовала ножом. Сама Казимова тоже от этого отказывалась, но российская Фемида разобралась.
Показания свидетелей в пользу Казимовой признали приятельскими и не выдерживающими критики. Ее приговорили к условному сроку на два года. Судья объяснил почему — «противоправность поведения потерпевшего». То есть назвал его тем же козлом. Далее идут оценочные мнения — права/не права.
Серафима Сапрыкина признает, что раньше ее звали Сима Чингизовна Казимова. А паспорт в 2016 году получила новый, уже после переезда из Волгограда в Петербург, потому что старый потеряла — рассеянный человек, что есть, то есть. Но при этом Сима-Серафима решительно отрицает, что в 2007 году в ее биографии был эпизод с распитием, поножовщиной и последующее уголовное дело.
«А как же я тогда получаю справки об отсутствии судимости? — удивляется она. — Посмотрите, какой лайфхак для серийных маньяков: сменил фамилию, имя и отчество — и получаешь чистую справку. Выдавая мне такие справки, они сами свою несостоятельность выказывают. Со мной можно делать что угодно. Кто-то же за этим стоит. Уверена, что тот, кто пустил этот слух, может добиться любых пресс-релизов, каких ему хочется. Даже если бы я была судима, эта информация получена незаконным путем. Кто запросы в МВД посылал? Никто, кроме меня, такого права не имеет. Это конфиденциальная информация. Но судиться я ни с кем не буду. Я опубликовала справку об отсутствии судимости. Она подлинная».
Еще один аргумент, к которому апеллирует Сима-Серафима: если бы уголовное дело в 2008 году действительно было, зачем так долго ждать со сменой имени и паспорта? Можно было и раньше решить этот вопрос, не дотягивая до 2013 года. Перемены в анкетных данных, по словам Сапрыкиной, были связаны исключительно с супружеством — гражданка Казимова решила взять фамилию мужа. А раз уж все документы и так пришлось менять, решила переделать и остальное.
«Я уже тогда собиралась работать в школе, — говорит женщина. — Смешно же звучит — Сима Чингизовна. Мне это никогда не нравилось».
Биологический отец ее воспитанием не занимался, а видела Сима его всего три раза в жизни, поэтому отчество взяла по своему духовному отцу, священнику по имени Олег. С новым отчеством, по мнению Симы, благозвучно женилось и новое имя — Серафима.
Но официальная справка из органов — документ серьезный. Материалы уголовного дела хранятся в архивах. Если в них фигурирует не полная тезка, то кто? Поэтому «Фонтанка» спросила снова: так все-таки был эпизод с двумя ударами ножом в грудь или нет?
«Ножом? В грудь? Господи, какой кошмар! Конечно, не было такого! — восклицает Серафима. — Но те, кто хочет меня очернить, видимо, обладают возможностями, чтобы связаться с МВД и так далее. Понятно, что они не скажут, что я подделываю справки. Справки реальные. Они сами мне их выдавали. Если бы я хотела скрывать уголовное преследование, я бы каждый год стабильно теряла паспорта и меняла имена и фамилии».
За этой историей начинает забываться, с чего, собственно, все началось — со скандала про якобы прозвучавшие на экстренном совещании в гимназии № 168 слова о том, что Введенский и Хармс — «враги народа» и «пособники фашистов». Оба были арестованы в 1941 году по доносам и погибли — один в тюрьме, другой — на пересылке. Реабилитированы в 60-е.
По официальной версии школы и администрации Центрального района, все было не так. Поэтов никто не шельмовал. А вот Серафима Сапрыкина в декабре прошлого года самовольно изменила учебный план и вместо урока о битве под Москвой провела занятие об обэриутах. Дело было на неделе памяти героев Отечества. Именно это критическое несоответствие заставило директора Светлану Лебедеву провести с педагогом беседу о важности соблюдения трудовой дисциплины. И вообще, Сапрыкина за короткую свою педагогическую карьеру сменила четыре школы (кроме 168-й гимназии был опыт в школах № 133, 70 и 155) и нигде надолго не задержалась. В 155-й школе Сапрыкина заведовала музеем почти три года, из них половину — в декретном отпуске. В школе № 133 также заведовала музеем, преподавала культурологию и фольклористику. В декабре, перед тем как уволиться из 168-й гимназии по собственному желанию, устроилась в гимназию № 70 Петроградского района. Но уже 25 января ушла и оттуда. А 6 февраля посмотрела на Youtube документальный фильм Екатерины Гордеевой «"Мамы больше не будет". Женщины ГУЛАГа».
Именно после этого, как призналась Серафима Сапрыкина в интервью «Фонтанке», она и решилась написать в Facebook эмоциональный пост о том, что директор 168-й гимназии Светлана Лебедева «потребовала» от нее уволиться. Поводом, по словам Сапрыкиной, стал проведенный ею урок о Хармсе и Введенском, которых 80-летний руководитель гимназии якобы назвала «врагами народа» и «пособниками фашистов». В соцсетях немедленно вспыхнул пожар, которого Серафима, по ее словам, не предвидела. Думала, обойдется парой-тройкой комментариев в ее адрес, возможно ругательных.
Но на следующее утро ситуацию уже комментировал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, глава Минпросвещения Кравцов требовал восстановить Сапрыкину на работе, а Музей истории ГУЛАГа обещал за свой счет свозить директора Светлану Лебедеву на экскурсию. К ночи Иван Ургант предложил наградить Лебедеву «сталинской премией за бдительность», а все новости из Петербурга подавать в стилистике стихотворений Хармса. В группе 168-й гимназии в «ВК» не успевали подчищать комментарии с требованием отправить директора в отставку, а в Facebook Лебедеву и вовсе подвергли бескомпромиссному остракизму: мол, 80 лет, не засиделся ли руководитель в своем кресле, да и пиджак цвета хаки у нее был какого-то сталинистского толка.
На этом информационном фоне комментарий Лебедевой о том, что «девочка была хорошая, а про «врагов народа» и «пособников фашистов» я не говорила», прозвучал как шепот посреди артобстрела. Администрация Центрального района заявила, что в школе ничего особенного не произошло, просто молодой педагог уволилась по собственному желанию. В Минпросвещения рассказали, что Сапрыкиной после разразившегося скандала были «предложены варианты» педагогической работы, но она отказалась возвращаться в школу. В Смольном признали, что конфликт все же был, но исключительно на почве того, что Сапрыкина не умеет соблюдать правила, в частности следовать учебному плану.
«В неделю памяти, с 6 по 12 декабря, я вообще была на больничном по ковиду, — парирует Сапрыкина. — Это главный аргумент директора, что я нарушила программу. А у меня есть доказательство — больничный на «Госуслугах». На работу я вышла после болезни только 13 декабря, в понедельник. Тот самый урок я провела в неделю памяти Достоевского. Если меня пытаются уличить в привычке лгать, то такая привычка есть не у меня одной».
Между тем система, похоже, всерьез взялась за моральный облик больно уязвившей ее гражданки. В просмольнинских телеграм-каналах появился двухминутный видеоролик: женщина в павловопосадском платке утверждает, что она мать десятиклассницы из 168-й гимназии, и возмущается: педагог Сапрыкина настойчиво проводила с ее ребенком беседы на ЛГБТ-тематику. Своего имени свидетельница не называет.
«Ко мне пришла девочка, принесла стихи, посвященные женщине, и призналась, что она — лесбиянка. Я сказала ей, что это нормально. Только такой был разговор. Возможно, она дома сказала: «А Серафима Олеговна считает, что это нормально», и мама воспламенилась, — говорит Сапрыкина. — Я что, должна была ее в землю закапывать за то, что она лесбиянка? Еще был мальчик. Мальчик сказал, что он гей и родители его из-за этого не выпускают из дома, не разрешают ни с кем общаться. Я сказала ему, что, когда он вырастет, он будет сам решать, что делать и с кем дружить, а сейчас надо потерпеть. И что я его не осуждаю. Я не знаю, почему эти дети пошли ко мне. Я думаю, что следующая информация будет о том, что я либо наркоманка, либо на учете в психдиспансере. Вообще возмутительно, что мне педофилию не приписывают, ее же всем уважаемым людям шьют, а мне нет. Даже обидно. А если за мной придут, заметут и в тюрьму посадят, они еще больше мученицу из меня сделают».
«Фонтанка» отыскала в социальных сетях двоих однокурсников Симы Казимовой по волгоградскому философскому факультету, которые и сейчас числятся у нее в друзьях в социальных сетях. Возможно, кто-то из них мог бы подтвердить или опровергнуть слова Серафимы о том, что она не состояла и не привлекалась.
«На 1-м курсе мы действительно много общались, вместе учились, — написала в ответ на просьбу о комментарии Анастасия Торопова, окончившая ВолГУ в 2014 году. — Ничего такого не знаю».