Судья знакомая рассказывала.
Вызывала на суд свидетеля. Мастер цеха. Задавала ему вопросы вместе с остальными присутствующими. Но ничего из его речи не поняла. Бессвязный сумбурный набор слов в стиле Черномырдина. Объявила перерыв. Показания данного свидетеля были решающими. Потом оказалось, из беседы с кем-то знакомым из заводского руководства, что мастер начинал с простого работяги до высокой ступени карьеры в заводской иерархии и без мата разговаривать не умеет. Вообще. Потому его никогда публично не поднимали на совещаниях. На собраниях он или матом разговаривал, или читал по бумажке.
В итоге разрешила судья, при устном уведомлении прокурору, говорить так как мастер привык. Речь, вместо максимум пяти минут свидетельских показаний, превратились в полуторачасовой монолог что присутствующие в суде на животах катались от стиля изложения им всего многообразия великого и могучего русского языка. Даже судья с прокурором не могли сдерживать эмоции. А адвокаты обвиняемых вообще забыли чего им было надо для запутывания свидетеля. Так красиво выступил мастер что даже мат в его устах не был матом, а был для связки слов с соблюдением всех приличий.
Сейчас, сейчас
Вызывала на суд свидетеля. Мастер цеха. Задавала ему вопросы вместе с остальными присутствующими. Но ничего из его речи не поняла. Бессвязный сумбурный набор слов в стиле Черномырдина. Объявила перерыв. Показания данного свидетеля были решающими. Потом оказалось, из беседы с кем-то знакомым из заводского руководства, что мастер начинал с простого работяги до высокой ступени карьеры в заводской иерархии и без мата разговаривать не умеет. Вообще. Потому его никогда публично не поднимали на совещаниях. На собраниях он или матом разговаривал, или читал по бумажке.
В итоге разрешила судья, при устном уведомлении прокурору, говорить так как мастер привык. Речь, вместо максимум пяти минут свидетельских показаний, превратились в полуторачасовой монолог что присутствующие в суде на животах катались от стиля изложения им всего многообразия великого и могучего русского языка. Даже судья с прокурором не могли сдерживать эмоции. А адвокаты обвиняемых вообще забыли чего им было надо для запутывания свидетеля. Так красиво выступил мастер что даже мат в его устах не был матом, а был для связки слов с соблюдением всех приличий.