Как только Чубайс будет освобожден от должности, он сядет

- Анатолий Сергеевич, ваша книга воспоминаний называется "Тяжелые звезды". Собственно, уже это говорит о том, что ваш жизненный путь не был усеян розами. Но оказывались ли когда-нибудь эти звезды, звезды на ваших погонах, настолько тяжелыми, что вы жалели, что выбрали эту стезю?

- Ответ - отрицательный. В каких бы тяжелых ситуациях я ни оказывался, никогда не жалел, что ношу погоны. Откровенно говоря, я счастливый человек, потому что с детства мечтал стать военным. В первую очередь - под влиянием своего отца, его рассказов о войне. Он был военным водителем. Прошел всю войну, был дважды ранен.

Страшно боялся, по его словам, попасть в плен, поскольку до этого был осужден по 58-й, "политической", статье - за "подрыв кооперативного движения". Переживал не столько за себя, сколько за семью, на которую могли обрушиться репрессии. Из лагеря отец вышел в 1941 году, после начала войны: был срочно амнистирован в связи с нехваткой водителей и сразу же направлен в действующую армию.

Я был долгожданным послевоенным ребенком, пятым, последним в семье, и, конечно, отец во мне души не чаял. Практически все каникулы я провел в кабине его автомобиля. Из его рассказов я настолько хорошо знал то, что было с ним на фронте, что мне стало казаться, что я был рядом с ним все эти годы. Такое вот странное чувство. Оно и сегодня во мне присутствует.

Кстати, 1 сентября я был в поселковой школе, которую закончил (поселок Айгурский, Ставропольский край. - А.К.), - на Дне знаний И когда рассказал мальчишкам, которые пошли в первый класс, о своей службе, о жизни, о том, что уже в их возрасте знал, что буду офицером, командиром, четверо из пяти сказали, что тоже хотят стать военными.

Значит, не все потеряно: идея патриотизма, которую я бы назвал национальной идей, жива. Патриотизм - я не устаю это повторять, - это не просто любовь к своей родине, а готовность встать на ее защиту. В этом его суть.

- Есть ли у генерала Куликова какой-то свод жизненных правил, какие-то установки, заповеди, определившие его судьбу?

- Правила очень простые: не лгать, быть честным и по отношению к себе самому, и ко всем людям. И любить свою страну и свою семью.

- А о чем больше всего жалеете?

- Жалею?.. Ну, наверное, мне стоило проявлять больше настойчивости по отношению к моему руководителю, верховному главнокомандующему, в том, что касается ситуации в Чечне. После буденновских событий (теракт в Буденновске - массовый захват заложников группой боевиков под предводительством Шамиля Басаева, июнь 1995 года. - А.К.) нужно было настоять на введении там режима чрезвычайного положения.

Я пытался это сделать - через Олега Лобова (секретарь Совета безопасности РФ в 1993-1996 гг. - А.К.). Мы даже подготовили проект указа. Но Ельцин не пошел на это.

Думаю, следовало поставить вопрос ребром - так же, как в марте 1996 года. Тогда Буденновск не повторился бы в Кизляре (рейд группы Салмана Радуева, во многом повторивший буденновский сценарий, январь 1996 года. - А.К.) и не произошло всего того, что случилось после. Не было бы хасавюртовского позора.

- Кстати, Хасавюртовским соглашениям исполнилось на днях 25 лет. А четверть века назад, получается, они почти совпали с вашим 50-летием. Не самый радостный, думаю, это был ваш день рождения.

- Конечно. У меня не было никаких сомнений в том, что это не мир, а отложенная война. А по большому счету - предательство. За несколько дней до подписания соглашений у нас была встреча с Лебедем в кабинете у Черномырдина. На ней присутствовали также министр юстиции, министр обороны и руководитель административного департамента правительства. И все говорили, что этого нельзя делать. Но Ельцин дал Лебедю полный карт-бланш, запретил нам мешать ему - на этот счет было прямое указание президента.

Сам президент, однако, находился в то время в очень тяжелом физическом состоянии, и мне было очевидно, что Лебедь намерен воспользоваться этим. Мир с сепаратистами был нужен ему для того, чтобы он мог сказать: "Я остановил войну в Приднестровье, я остановил войну в Чечне. Я тот человек, который нужен вам на посту президента".

Лебедь рвался к власти и был готов ради нее на все. Лично мне он предлагал: "Дайте фамилии тех людей, которые нам мешают жить, и мы их уберем". Спрашиваю: "А кто это будет делать?". Он: "Пусть вас это не волнует - у меня есть такие люди. Ваша задача - назвать фамилии".

- Да, серьезные планы были у Александра Ивановича.

- Считаю, что стране очень повезло в том, что они не реализовались, что удалось вовремя его остановить. Иначе последствия были бы очень тяжелыми. Лебедь прокатился бы по России огненным колесом.

- Ваша карьера в исполнительной власти прервалась на самом ее пике. Что вы из задуманного, запланированного на посту министра внутренних дел и вице-премьера вы не успели сделать?

- Ох... Много что было запланировано. Скажем, незадолго до отставки я написал докладную записку Ельцину, где обосновывалась необходимость создания правительственной комиссии по экономической безопасности. Главной ее задачей была борьба с коррупцией во власти.

У нас на тот момент накопилось достаточно много информации о зарубежном имуществе наших чиновников, об их виллах вокруг Женевского озера, на Лазурном берегу... Даже в Южно-Африканской Республике! И понятно было, что приобреталось все это не на зарплаты.

Резолюция президента была такая: "Согласен. Издать постановление правительства. Не затягивать". Но прошел месяц, а постановление так и не появилось. У этой идеи было слишком много врагов в коридорах власти - и в администрации президента, и в аппарате премьера. Причина, по которой они торпедировали постановление, мне была очевидной. Одному из этих господ я прямо сказал: "Вы так суетитесь, потому что знаете: в списке коррупционеров ваша фамилия будет первой".

Ну а после того, как меня уволили, постановление вообще "похоронили". Думаю, кстати, что эта моя инициатива стала одной из причин моей отставки. Во всяком случае, ускорила ее.

- Рекомендации Юмашева не последовали, не общались с Татьяной Борисовной и Чубайсом?

- Я позвонил Татьяне. "Юмашев, - говорю, - сказал, что для возвращения на работу мне надо поговорить с вами". Татьяна ответила, что сначала мне нужно поговорить с Чубайсом. Вроде как для того, чтобы помириться. Тогда мне все стало окончательно ясно: Чубайс остается у власти. Больше я эту тему не поднимал. Понял, что дорога на госслужбу для меня закрыта, что надо реализовывать себя где-то в другом месте.

В 1999 году я был избран депутатом Госдумы и провел там два созыва. И за эту часть своей биографии мне тоже не стыдно. Закон "О противодействии терроризму" - мой закон. Именно я придумал данное в нем определение терроризма и этим горжусь.

Терроризм - это не конкретный взрыв, поджог, захват заложников, а "идеология насилия и практика воздействия". Включение сюда идеологии позволяет принимать превентивные меры. Раньше этого не было.

Закон "Об участниках боевых действий" - тоже мой. Персонально мой. Им я тоже горжусь: благодаря ему, участники боевых действий в Чечне и в других горячих точках получили статус ветеранов. Ну и ряд других законов, не буду сейчас их перечислять.

А с 2007 года с занимаю должность президента Клуба военачальников Российской Федерации. Это общественная организация, поэтому я не получаю за свою работу никаких денег. Но она приносит большое моральное удовлетворение. Мы регулярно встречаемся, проводим свои конференции, вырабатываем рекомендации и силовым структурам, и политическому руководству страны.

- В своих воспоминаниях и в своих выступлениях, в том числе и в этой нашей беседе, вы выпустили немало критических стрел в адрес Бориса Ельцина. Но вот ведь парадокс - именно на ельцинскую эпоху пришелся ваш расцвет как государственного деятеля. Ельцин при всех своих недостатках не боялся назначать на ключевые должности людей, имеющих собственное мнение. Честно говоря, совсем не представляю вас в нынешней системе властных координат.

- Отвечу так. Вскоре после моего назначения министром было совещание у Черномырдина. И Нечаев, тогдашний наш министр здравоохранения, сидевший рядом со мной, сказал: "Анатолий Сергеевич, в трудное время ты стал министром внутренних дел". Я засмеялся, говорю: "В легкое время меня бы не поставили на эту должность. Был бы другой министр".

Президент, кстати, даже не беседовал со мной перед тем, как меня назначить. Была только беседа с Черномырдиным. Премьер спросил у меня, кого я вижу министром после того, как ушел в отставку Ерин. Я сказал, что справятся и Абрамов, и Егоров (на тот момент - первые заместители министра внутренних дел РФ. - А.К.).

Черномырдин: "А ты справишься?" Я ответил, что я не оперативный и не следственный работник, что плохо знаю милицейскую специфику. Премьер на это сказал, что там сейчас в большей степени требуются организаторские способности, а следствие и оперативную работу есть кому вести. "Ты, - говорит, - подумай".

Вот и весь разговор. Я даже не сказал, готов ли к этой должности. А 6 июля (1995 года. - А.К.) вышел указ о моем назначении.

- То есть дело было не столько в ельцинской широте взглядов, сколько в остроте тогдашнего положения?

- Да, именно так. Так же, замечу, было и в годы Великой Отечественной войны. Военачальниками тогда становились те, кто умел воевать, принимать решения и добиваться их выполнения, а не те, кто хорошо красил бордюры в мирное время.

> Нестыдно мне и за свои действия во время октябрьских событий 1993-го года. Повторю то, что уже сказал вам однажды: мы не Ельцина тогда спасали, мы защищали страну от хаоса.

А вот здесь нельзя ли поподробнее?

> А вот здесь нельзя ли поподробнее?

Нельзя - сдует тонкое напыление боли за Отечество.

Помню, помню... был такой ген. прокурор Скуратов, который обещал всех-всех посадить, если его только с должности не снимут.

А когда рак на горе свиснет, вообще дофига чего интересного произойдёт.

Куликов А.С., генерал-лейтенант, командующий ВВ МВД России. Лично курировал работу штаба оперативной группы ГУКВВ МВД РФ в гостинице «Мир». Несет ответственность за принятие командованием внутренних войск решения о блокаде БД. Лично руководил расстановкой подразделений внутренних войск и установкой колючей проволоки («спирали Бруно»). Регулярно инспектировал войска оцепления. 3 октября 1993-го года в 16.05 отдал отряду «Витязь» приказ по радио «выдвинуться для усиления охраны Останкинского комплекса». Свидетели-журналисты (в том числе из газет пропрезидентской ориентации — «Известий», «Комсомольской правды»), рассказывали впоследствии, что бронетехника внутренних войск вела беспорядочный огонь как по демонстрантам, так и по Останкинской телебашне и окрестным домам. Сам А.Куликов утверждал, что «Витязь» открыл огонь по возглавляемым генералом А. Макашовым людям только после того как в 19.10 выстрелом из гранатомета был убит боец «Витязя» Н. Ситников и что правительственные силы «…не открывали первыми огонь. Применение оружия было целенаправленным. Не было сплошной зоны огня…». По результатам официального расследования, выстрела из гранатомета вообще не было (за него была принята вспышка взрывпакета, брошенного из здания телецентра одним из «Витязей»). В столкновениях у «Останкина» погиб 1 боец правительственной стороны, несколько десятков безоружных демонстрантов, два сотрудника «Останкина» и 3 журналиста, в том числе двое из них — иностранные (все сотрудники и журналисты были убиты подчиненными А.Куликова). В качестве благодарности за расстрел безоружных демонстрантов, А.Куликов получил в октябре 1993 звание генерал-полковника. С июля 1995 года — Министр внутренних дел РФ, с ноября – генерал армии. С февраля 1997 года — заместитель председателя Правительства Российской Федерации — Министр внутренних дел. Входил в состав Совета безопасности РФ (1995—1998), Совета обороны РФ (1996—1998). Именно при Куликове внутренние войска в РФ разрослись до невероятных масштабов — более 10 дивизий, превратившись, по сути, во вторую армию России. Во внутренних войсках, по утверждениям некоторых экспертов, военнослужащих всего в два раза меньше, чем в Российской армии, и при это финансирование ВВ происходит не в пример полнее и лучше. Как отмечала газета «Московский комсомолец» (13 февраля 1997 г.), то что «отечественный жандармский корпус» разросся до таких масштабов, может означать только одно: «наши власти боятся своего народа куда больше, чем какого-нибудь агрессивного блока НАТО».

> но качество то, качество то надеюсь, уже подтянули до 4[У]К[РФ] ?

некоторые матрессешпилеры угадываются в 5 ебучих Табаки из 10!