Уходит поколение корифеев-шестидесятников

Уходит поколение корифеев-шестидесятников.
Какими же симпатичными они были в 60-е!
Юные, талантливые.
Со своей удивительной анти-тоталитарной правдой: «Возьмёмся за руки, друзья!».
И они брались за руки, дружили. Чтобы остаться друзьями навсегда.
*
Чтобы никогда-никогда уже не покинуть занятые ими в юности места и кресла.
Благодаря крепкой дружбе.
Чтобы досидеть в этих креслах до 100 лет, не пустив на них уже никого.
Ни юных, ни средних, никого.
Лучшее – только друзьям. А профессию – детям и внукам по наследству.
Удивительно.
Но антитоталитарный протест шестидесятников превратился в блат и коррупцию.
Да такую, что выковырять её оказалась невозможно.
*
Уж и рыночный капитализм приходил.
А они и его пересидели.
Взялись за руки.
Никого не пустили в свои музеи-театры-институты.
И пересидели. И дождались-таки путинизма.
И вот – снова: бюджет, ордена, грамоты, друзья-навеки – и всё за гос. счёт.
И никого чужого. Чужие? Нет, так нельзя. Можно – только свои. Друзья.
Нельзя предавать дружбу.
Возьмёмся за руки, друзья! И будем держаться за руки до гроба.
*
И вот, они уходят. Вот такие - они. Хотелось бы сказать – да и ладно. Какие есть. Жизнь прожили. И прожили хорошо. Но ведь не ладно. Вот в чём дело. Получилось в итоге очень плохо.
*
Возьмёмся за руки, друзья… Это строка из песни Окуджавы. Вообще-то он фронтовиком был. И, может быть, пел, имея в виду фронтовую дружбу. Мне очень нравятся песни Окуджавы. Было бы грустно думать, что и он пел про блат и коррупцию.
Пишет, рай настанет не для нас
И однако же, они, друзья-шестидесятники, хотели и получили свой коррупционный раёк. Пожизненный.

-
Песни у него хорошие. Честные. Но вот ведь как получилось с теми, кто вроде бы пел эти его песни, да и сам сочинял похожие.
Под песни о дружбе и молодости были захвачены пожизненные позиции с сословными по сути привелегиями.
Их руки стали круговой порукой...
Сцепились в паучью сеть. И так и не расцепились. Уж всё сгнило по три раза. А они всё держаться.
Вздохнули свободно. И сказали: "Дорогу - молодым!"- имея в виду себя.
И им открыли дорогу. Они проехали. И остановились, создав вечную пробку.
Дорогу - молодым. А на деле вышло: дорогу - сословным привилегиям и правам.
Хотели по-доброму прилипнуть навеки к благам, созданным в злые временя.
И мы теперь периодически именно про них читаем: "В возрасте 85 лет умер Хрюшкин, бессменный директор института/библиотеки/ и пр., находившийся на своей должности 55 лет."
романтики с Большой Дороги
Микаэл Таривердиев тоже как-то говорил об этом явлении с чувством утраты чего-то очень важного. В книге Веры Таривердиевой о нём приводятся эти невесёлые мысли. Притом сказано очень кратко и афористично. Не хочу переврать его слова.
*
похоже, они всё ещё живут в мире какой то советской (или несостоявшейся пост-советской) идитократии, когда у них особая привилегия: транслировать или комментировать системообразующее откровение о нашем общем счастливом завтра, заодно насаждая как эталон какие-то собственные личные фантазмы и вкусы

> Пальтоконь прошёл этот участок Пути.

Что Дальше?

Это вообще что?