Сейчас, сейчасВоенный коммунизм. Французская версия.
vk.com — Земля промерзла на метр глубины. Крякнули яблони, сливовые и оливковые деревья. Виноградная лоза приказала долго жить. Начался массовый падеж скота. Люди замерзали целыми селеньями. Потом оттепель до +15, и поля утонули в воде. Урожай погиб примерно на 60-70%. Текст в первом.
надзор »
Земля промерзла на метр глубины. Крякнули яблони, сливовые оливковые деревья. Виноградная лоза приказала долго жить. Начался массовый падеж скота. Люди замерзали целыми селеньями. Потом оттепель до +15, и поля утонули в воде. Урожай погиб примерно на 60-70%.
Еще зимой торговцы зерном и сеньоры начали придерживать в запасниках хлеб и дрова, понимая, что цена взлетит на них неимоверно. Уже в феврале вязанка дров стоила 100 ливров вместо обычных 10-15 су. Цены на хлеб взлетели в 10 раз. Только за зиму 1709-1710 годов Франция потеряла 600 тысяч человек.
Начались голодные бунты. Крестьяне собирались в ватаги, и начали нападать сначала на сеньорские замки в поисках зерна и хлеба, а потом и на госхранилища. 15 марта недалеко от Лимузена рота французских солдат приняла целый бой с крестьянами, в результате которого полегло 30% ее численного состава. О потерях крестьян не сообщается, но они были скорее всего очень большими. Читать такие вещи просто страшно. Какой там голливудский зомби-апокалипсис? Описание типа «черные как тени люди в рваной одежде безмолвно шли на нас, шатаясь от голода и бормоча проклятия синими замерзшими губами» - это страшно.
Людовик понял, что если сейчас не предпринять меры – то будет полный писец. Далее, уважаемые читатели, не следует обвинять меня в коммунизме, поддержке деспотии и так далее. Я просто перечислю меры, которые предпринял уже старый король Франции для хоть какого-то исправления ситуации.
Первое, что решили сделать – описать и реквизировать все запасы зерна в стране, чтобы понять, сколько этого зерна есть. В борьбе против баронов и купцов Людовик на тот момент мог опереться только на армию и интендантов-комиссаров. В результате обычно к роте солдат прикреплялся один интендант, один комиссар, и один контролер (оглядываясь – кто сказал «продотряды»???). Далее эта рота подходила к замку какого-нибудь условного сеньора де Рогана и требовала предоставить допуск в кладовые. При отказе – штурм. Иногда штурмы с первого раза не получались, и в ход пускали артиллерию. Тех, кто сопротивлялся, после взятия замков расстреливали прям у стен их владений, что вызвало неистовый батхерт у дворянства, поскольку оно считало почетной только смерть от меча. 1710-й обошелся французскому дворянству в потерю примерно 50 носителей знатных фамилий. Их поместья и ценности были конфискованы в королевскую казну, что дало деньги на содержание армии и закупку зерна заграницей (прям « в левой руке Сникерс, в правой руке - Марс, мой пиар-менеджер - Карл Маркс»).
В Лионе спекулянтов зерном просто вздернули на оглоблях на Ратушной площади. Евреев Нанта, тоже пойманных на спекуляциях, утопили в ближайших прудах с мельничными кругами на ногах. Здесь тоже проводились обширные конфискации, ибо уже к апрелю было ясно – зерна не хватит.
С ноября 1708 по апрель 1710 года умерло 1.8-2.2 миллионов человек. Еще около 3-5 миллионов находились на грани голодной смерти. К лету их количество возросло до 6-7 миллионов.
Была реализована централизованная раздача зерна и бесплатные обеды для разорившихся. Конечно, торговцы и сеньоры были недовольны такими жестокими методами, вербовали отморозков, которые сбивались в шайки и нападали на государственные хранилища зерна. Однако солдаты и местные жестоко отбивали такие атаки, и попавших в плен не щадили, выкалывая глаза, отрубая руки и ноги, вырывая ноздри и т.д..
К апрелю умерли почти все старики и дети. Толпы голодающих, подпитываясь непонятными слухами, шатались по стране и христарадничали. Начались эпидемии, Париж за зиму-весну потерял 100 тысяч населения, умерло 32 тысячи лионцев, 4-5 тысяч человек – потери Дижона, и т.д.
Король, чтобы остановить рост цен, директивно установил цену на пшеницу в 6 ливров за буассо, на ячмень – 4 ливра за буассо, за овес – 3 ливра за буассо. Продававшие выше этой суммы могли поплатиться не только конфискациями, но и жизнью. Продажу хлеба ограничили на одного человека в день (да, да, те самые продуктовые карточки). Естественно, поскольку спрос в разы превышал предложение, торговцы зерном ушли в тень. Их хранилища находили, конфисковывали, их самих вешали – по сути зима-весна 1710 года – это военный коммунизм «по-французски».
Читать отчеты и описания священников и интендантов того периода – просто страшно. Вот кюре из Симар-ан-Бресса пишет: «Каждый день мы видели бесконечный людской поток, растянувшийся на 20-25 миль, который тянулся к городу за хлебом. Овсяная лепешка по приказу короля стоила 3 ливра, но обычно к обедне овес заканчивался, и большинство ели лепешки с лебедой, опилками и даже конским навозом».
Было понятно, что на своих запасах не прожить. Людовик путем конфискаций, повышения налогов и немыслимого напряжения всей страны собрал необходимые деньги для закупки в Турции 1 миллиона сетье пшеницы, ржи и ячменя. Расчет велся в парижских сетье – это мера, равная 156 литрам. Чтобы понять, сколько это зерна в тоннах, давайте введем простую пропорцию – 25 литров зерна – это 19.25 кг. То есть 1 сетье – это 120 кг зерна. Таким образом, денег хватило на 120 тысяч тонн. Этот объем зерна считался достаточным для прокорма 4 миллионов голодающих на месяц. Такое количество зерна турки смогли собрать только к сентябрю.
По всей Южной Европе фрахтовались крупнотоннажные суда для перевозки зерна из Смирны в Марсель и Тулон. Удалось собрать 84 корабля средним водоизмещением 250-350 тонн.
12 июня 1710 года король обратился к нации. Он сказал, что Франция окружена врагами. Что надеяться нам не на кого кроме нас самих. Что он, как отец всех французов, и далее будет поддерживать порядок в хлебораздаче и распределении зерна. Что уже почти закуплены в Турции пшеница и рожь.
Король умолчал только об одном – как их доставить. Англичане и голландцы вполне понимали, что надеяться Франции остается только на Турцию. Поскольку сухопутной границы у них нет – значит доставка зерна будет морем. Перехвати этот конвой – и ты можешь диктовать любые условия Людовику.
Король же в августе месяце посетил генерального контролера Поншартрена и попросил (для Людовика, привыкшего приказывать, это было немыслимо!) привлечь к эскорту конвоя Жака Кассара. Причем формулировка была такой, что, типа, «если не сможет Кассар – не сможет никто».
А что же творилось у сопредельной стороны?
Проблема в том, что в Испании в 1709-1710 году тоже был голод, усугубленный войной и большим количеством шастающих туда-сюда армий. Кроме того, из-за диких морозов 1709-10 годов в Испании и Франции началась эпидемия цинги (по обеим сторонам фронта), что как вы понимаете, показатели смертности сделало запредельными.
Это усугубилось неразберихой в руководстве Роял Неви. В марте 1710 года с Средиземного моря был отозван адмирал Эдвард Уитакер (Whitacker), сначала командование получил Джордж Бинг, а в апреле в Западный Левант прибыли отряды адмирала Норриса и коммодора Бейкера, задачей которых была блокада французских перевозок к Каталонии, а так же – сюрприз! – закупка пшеницы в Турции. Бейкер в июне 1710-го проследовал до Хиоса и обратно, приведя в Испанию конвой из 62 транспортов с зерном, тем самым решив проблему провианта для 23-тысячной группировки эрцгерцога Карла.
В это время голодные и холодные войска Людовика XIV и Филиппа V Испанского перешли в наступление на всех фронтах, армия Стэнхоупа, хотя и достигла Мадрида, была вынуждена капитулировать в битве при Бриуэге, австрийцев Штарремберга так же не избежала сия горькая чаша. В Великобритании Мальборо потерял своё политическое влияние, попав в немилость из-за ссоры его супруги и королевы Анны.
Именно поэтому французский конвой начал комплектоваться поздно – только в августе. В середине сентября 84 нагруженных доверху транспорта с 1 миллионом сетье пшеницы и ржи покинули Смирну и под эскортом 4 малых кораблей Алжирцев, и так же двух испанских галер, тронулись в путь.
В начале октября 1710 года конвой был перехвачен соединением адмирала Джона Норриса (9ЛК +3 ФР) и был вынужден укрыться в Сиракузах. В ночь на 9 октября одна из испанских галер сумела вырваться из порта, пройти вдоль итальянского побережья, соединиться с галерами герцога де Турси у Корсики и принести в Тулон страшную весть – весь купленный хлеб под угрозой захвата англичанами.
Тотчас же в Тулоне начала формироваться «зондеркоманда» для спасения транспортов с хлебом. Ибо без хлеба и наступление в Испании, и вообще будущее Франции было под угрозой. Благодаря распорядительности и энергии командира Тулонского порта монсеньору д’Альжеру де Сент-Ли (Monsieur d'Aligre de Saint-Lié) удалось снарядить 4 корабля – 74-пушечный «Parfait», 58-пушечный «Sérieux», 60-пушечный «Toulouse», 60-пушечный «Sirène» и флейт снабжения «Phoenix». Судя по донесениям вырвавшегося испанца врагов у Сиракуз было гораздо больше, но рассуждать не приходилось. Единственно, что смогли сделать – попросили командующего корпусом галер де Турси провести отвлекающую вылазку у берегов Испании, чтобы хоть как-то отвлечь силы англичан от конвоя.
Галеры вышли из Марселя 17 октября. 1 ноября выдвинулся из Тулона Кассар. К тому времени эскадра Норриса терпела большую нужду в провианте и многие корабли требовали починки после штормов. Еще бы, те, кто читал «Роял Неви ЛТД» помнят, что без пополнения фруктами и свежей провизией через 2 недели начиналась цинга, а через три – тиф. Британце же уже блокировали Сиракузы месяц, вокруг были местности враждебные, и за пополнением запасов приходилось гонять суда снабжения на Балеарские острова, в Порт-Магон. И Норрис, думая, что после начала сезона штормов французы уже не придут на помощь конвою, 6 ноября решился – он оставил на блокаде конвоя только 64-пушечный «Пэмброк» (кэптен Эдвард Рамси, Ramsey, а не Rumfry, Википедию выкиньте нафиг!) и 36 пушечный «Фалькон» под командованием кэптена Джона Констебля.
Утром 9 числа, разминувшись с кораблями Норриса буквально на день, у Сиракуз появился Кассар. Не долго думая он на полном ходу ринулся на англичан, те даже не успели поднять все паруса и выиграть ветер, «Пэмброк» был атакован с двух сторон «Парфэ» и «Серен», а «Фалькон» - «Серье» и «Тулуз» (есть так же противоречащие этому описанию данные, что Кассар атаковал англичан тремя кораблями, два оставив в дозоре). Не зная, что Норрис увел корабли в Магон, Кассар решил действовать быстро, сблизившись на пистолетную дистанцию и давая залп за залпом, причем часто двойными ядрами, он просто выбил уже через 20 минут все орудийные расчеты на верхней палубе «Пэмброка», там же был убит осколком Эдвард Рамси, и французы пошли на абордаж Вообще потери только на «Пэмброке» составили 140 человек убитыми и раненными из 450-ти. К этому времени потерявший две мачты «Фалькон» уже был захвачен. Бой длился всего 30 минут. Далее «Фенни» с корсарами был послан к конвою, было приказано срочно ставить паруса, и несмотря на противные ветер строиться в колонны. Остальные французские моряки из отряда Кассара спешно в довольно бурном море латали призы и комплектовали для них команды, ибо задачей «Пэмброка» и «Фалькона» было прикрытие сзади конвоя. К вечеру 9 ноября конвой покинул гавань и под сопровождением военных кораблей взял курс на Тулон. Пройдя между Корсикой и Сардинией 15-го Кассар счастливо привел корабли в Марсель.
И тут начались пляски с деньгами. Обещанные 10 тысяч ливров (за спасение конвоя стоимостью в 8 миллионов ливров) купеческая община Марселя платить отказалась. Даже после того, как ее попросил об этом Поншартрен. Даже после того, как к купцам обратился король. Часть зерна была принята в закрома купеческих гильдий Марселя с целью «спекульнуть», а Кассару так и не удалось добиться выплат. Чтобы не обижать своих моряков, согласившихся на этот рейд смерти (кто ж знал, что Норрис уведет свои корабли ремонтироваться?) Кассар компенсировал своим матросам 7 тысяч ливров из собственных средств. Еще 3 тысячи собственных средств добавил для выплат де Сент-Ли.
Чуть позже, в январе 1711-го, к Кассару опять обратились с мольбой – на этот раз главнокомандующий армией в Испании герцог Вандом. Нужно было срочно сформировать конвой в 43 судна и сквозь английские патрули провести его в Пьенесколу, Испания (около Валенсии). Проблема была стандартная, я бы даже сказал Медведевская – «все хорошо, только денег нет». Кассар вложил 200 тысяч ливров из собственных и занятых средств, провел конвой, получил за это крепкое рукопожатие Вандома и обещание заплатить, когда-нибудь, как будет возможность и время. Денег этих он не увидел никогда.