Я дочь слесаря 6 разряда

Про другую Катьку, из какого-то ЖЖ, не помню какого:

В 1993-м Катьке было 16. Она была из самой что ни на есть пролетарской семьи, а точнее – воспитывалась самой что ни на есть пролетарской мамой, потому что папы у Катьки никогда не было, а вроде как были какие-то алименты, и то не всегда, и то Катька их не видела. Мама вкалывала на щебзаводе, а Катька, вечная троечница, после 8-го класса подалась в ПТУ на повара. Она была самая что ни на есть обычная деваха-пэтэушница, с самыми обычными мечтами про самого обычного принца на белом «мерседесе», море –пальмы- акапульки. То, что сейчас вызывает пренебрежительную усмешку у пресыщенных дарагихрасеян, в те годы казалось несбыточными , полумифическими атрибутами семейства Кэпвеллов, не меньше. Красавицей ее было не назвать – средненького росточку, круглолицая, курносенькая простушка, с густой гривой длинных черных волос и хорошей, надо признать, хотя и неухоженной фигурой. Но в 16 лет очень трудно быть несимпатичной, и принц для Катьки нашелся очень быстро. Естественно, принц оказался с того же ПТУ, мозгов у парня не было от слова совсем, а «мерседес» для него был достижим по тем временам, ровно так же, как и покупка острова на Карибах, ну или рукоположение в Папы Римские. Но мечты есть мечты , в ПТУ пацан (убей бог, не помню, как его звали) авторитетом особо не пользовался, несмотря на неплохую физическую форму и шавочную агрессивность, но особо от этого не страдал. Плюс смазливая мордалица и рассуждения про «вырваться из этой дыры». Катька влюбилась по уши, хуле там надо-то, для влюбиццо, в 16 лет-то? Гормоны брызжут же ж… Пацан казался ей многообещающим вариантом, а что еще надо бестолковым девчонкам. Многообещающ же парень ей казался из-за того, что постоянно выражал стремление к социальному росту и повышению уровня материального благосостояния , при этом заявлял об отвержении им устаревших и немодных ограничений морального плана при достижении вышепоименнованных целей. Как в то время характеризовалось подобное прикладное ницшеанство: «Видиков насмотрелся». Шварценеггеровская крутизна, которую необходимо было годами накачивать тяжелым трудом в спортзале, уступила место крутизне тарантиновской . Зачем быть сильным, когда достаточно быть «опасным»? Компании у пацана своей не было, да и в чужие компании его особо никто не звал, то ли он интравертом законченным был, то ли другие чувствовали в нем нехорошее, то ли что-то еще – неважно. Факт в том, что пацан был одиночкой, и только верная Катька ходила за ним хвостиком и таращила на него влюбленные глазищи.

Но время идет, окружающая реальность не спешит сама по себе трансформироваться в Акапульку и материализовывать «мерседесы», так что пацан пришел к вполне закономерному и даже, можно сказать , заранее предопределенному решению о порядке реализации своих мечт, мечтей и мечтюшек про повышение благосостояния и социального статуса - пацан собрался «на делюгу». С планами пацан щедро делился с Катькой, и она от этих планов плыла и млела – Бонни и Клайд, настоящая Маккой, чо там еще? Можно ж один раз рискнуть – и вот она, акапулька! Но грабить банки пацан не стал, все-таки к собственным силам он подходил более трезво с оценкой, нежели к собственным желаниям. Поэтому бомбить решил соседку по дому, про которую весь город знал, что она «коммерсантка», тетка челночила напропалую и торговала шмотьем на двух точках на городских рынках. Тетке был уже под полтос, и шмотки она любила нежно, наряжалась как йолка, вызывая у нищих пролетарских соседей приступы сплетен про несметные богаццтва. Ну, барыга так барыга, с чего-то ж надо начинать? Не сразу же ж с банков? Катьке банки не впирались, она хлопала ресницами готова была за любимым хоть куда – хоть на край света, хоть в преисподнюю, хоть выставлять хату барыгам. Мозгов-то не было, я говорил уже?
?На делюгу они пошли вдвоем. Будем честны, Катька, когда ей ее парень предложил поучаствовать – не сильно колебалась. Ей тоже надоела невозможность купить сраные колготки, не говоря уже о новой куртке, а тут делов-то - парень взломает дверь, когда хозяйка умотает в очередной раз в Финку за шмотьем, зайти с ним внутрь, помочь собрать в баул барахло и уйти. Все казалось очень просто, и все пошло совсем не так. Торговка действительно уехала, и ее отьезд видел весь двор, но по дороге до Аллакурти ушатанный микрик решил сломаться и дальше не ехать, и на попутках она вернулась обратно, и вот возвращения ее практически никто, включая наших злодеев, не заметил.
Катька шлепала на своих каблучках за любимым, таща под мышкой большой баул «мечта оккупанта», любимый опасливо зыркая по сторонам из-под шапочки, грел под курткой монтажку. Пока он выносил монтажкой дверь, Катька стояла на лестнице, и ей, наверное, было не столько страшно, сколько волнительно – первое в жизни Приключение, ога. С картонно-дермантинной советской дверью любимый справился быстро, и они, войдя в хату , сразу разбрелись по комнатам, но ничего взять не успели.. Хозяйка обнаружилась в спальне, добравшись домой, она легла прикорнуть после утренних приключений с поломкой и ездой автостопом, но когда тебе выносит дверь неумелый пэтэушник – трудно не проснуться, если ты не под наркозом. Увидев Катькиного любимого, хозяйка начала визжать и даже попыталась стукнуть его. Раскоровевшая пятидесятилетняя агрессивная визжащая женщина с накрашенными ногтями полуметровой длины – плохой противник для 17-ти летнего пацана в условиях тесной комнаты, хотя бы по причине разницы в весе. Поняв, что спалились они бесповоротно и взад уже не отыграть, да еще и на нерваке, пацан сделал то, что делать никак не стоило – взялся за ножик. Ножик он всегда таскал на кармане, с ножиком он чувствовал себя опаснее. Первые удары пришлись торговке в заплывшее салом пузо, и удары-то с перепугу были слабенькие, порезы, а не удары, тетка лезла ногтями к его лицу, к глазам, и из-под ее рук ему было неудобно бить ее в живот. Попытка ударить ее ножом в грудь также была неудачной – бюст у тетки был тот еще. И тогда, перехватив нож, парень начал бить ее в самое доступное в его положении и в самое опасное место - в шею. Хрен его знает как, но ударив тетку несколько раз, он не убил ее – тетка вертелась и отмахивалась, да и ножик-то был тупой, и несколькими ударами пробив ей трахею и пищевод, изрезав заднюю поверхность и задев позвонки – он ухитрился не попасть в артерию, хотя кровищи с тетки брызгало, как с поросенка.
Катька на все это смотрела, как парализованная. Она вообще не поняла, что происходит, ноги не гнулись, да она и не знала что делать - бежать, кричать… После очередного удара в шею тетка рухнула, но коню было понятно, что она живая, а значит – палево, и парень решил ее добить. Добивать он стал ее алюминиевой трубой от пылесоса, стоящего в углу, но в дрожащих руках не было силы, да и какое орудие убийства из тонкостенной алюминиевой трубки? После первых ударов, пришедшихся по голове, хозяйка квартиры только вскрикивала, зато начала кричать Катька. Она не хотела больше на это смотреть, она не хотела больше видеть, как брызгает кровь, она не хотела даже акапульки, она хотела уйти, просто уйти отсюда скорее, и чтоб ОН перестал… Парень, поняв, что идея с трубой была неудачной, снял с себя ремень, накинул лежащей на полу тетке на шею, и стал душить, и у него бы это, пусть не сразу, но получилось, но Катька прыгнула ему на спину, и , схватив за куртку, стала тянуть в сторону выхода. Поняв, что оттащить не получится, перехватила ему руки и изо всех сил мешала ему стягивать ремень на шее тетки. Он был намного сильнее Катьки, и тогда она стала царапать ему кисти рук и кричала, кричала, кричала… «Не надо, не надо, не надо», что она еще могла кричать.
Катькины крики услышал поднимавшийся по лестнице сосед, соотнес их с выломанной дверью, щепки от которой были разбросаны по двум пролетам, и вломился в квартиру. Катькин парень сообразил, что соотношение сил изменилось, и резво дунул на выход. Сосед не стал ему препятствовать, не будем судить его строго. Катька тоже попыталась щемануться, но она была перепугана и зарёвана, потеряла туфлю, непослушные ноги подломились, и, сделав несколько шагов, была схвачена соседом за воротник куртки, после чего просто рухнула на пол и так и сидела, пока не приехал наряд ППС.
Тетка выжила, и даже выписалась из больницы, но даже до суда не дожила – хайдакнул ее то ли инфакрт, то ли инсульт. Почти год Катька просидела на СИЗО – пока следствие, пока суд. Мать ей передачки не носила. На суде Катькиному парню, не долго думая, дали то ли десятку, то ли восьмерку, и он уехал на этап, и больше его в городе никто не видел. Катьке дали шесть с чем-то лет за соучастие в разбое. Сразу реально, несмотря на первую судимость. Суд был впечатлен фототаблицей с места происшествия и описанием телесных повреждений у потерпевшей, опять же сыграло роль, что потерпевшая до суда умерла. Вообще-то по уму, у Катьки состава разбоя вообще не было, был бы хороший (или хотя бы просто небезразличный) адвокат – осталась бы соучастие в покушении на кражу, часть вторая тогда еще 144-ой статьи, там шестерик был максимумом. А вся эта «Техасская резня» - это в чистом виде эксцесс исполнителя, то бишь Катькиного парня. Но адвокат у Катьки был бесплатный, и то только потому, что она была нелеткой, и ему Катька вообще не впиралась. А вначале следствия Катька понаподписывала протоколов, в которых ее показания излагались вполне себе двояко. А ее парень тоже на допросах наговорил много лишнего, и понапризнавался про то, что он, дескать, таки да, еще на стадии планирования кражи , допускал применение насилия, если бы его попытались остановить, дескать, ножик для того и взял с собой, и дескать, да, Катьке про свои планы якобы тоже говорил. А следак не стал заморачиваться и гадать: «А покушение на кражу тут или все таки разбой? А есть ли тут эксцесс исполнителя или нету?». Следак тупо вменил Катьке соучастие в разбое и отправил дело в суд, ибо суд может с более тяжелой статьи перейти на более мгякую, нежели в обвинении, а вот наоборот – не может. И если суд таки усмотрит там разбой, тогда как следак вменил покушение на кражу – то дело вернется на допрасследование, а значит следаку – от прокурора по шапке и в УВД за нагоняем, и вообще выговорешником дело пахнет. А в суде взяли и не стали усматривать там эксцесс исполнителя, и оставили Катьке разбой. А областной суд на кассатке проштамповал решение городского, будут они там вникать, что ли?
Катька вышла условно-досрочно и вернулась в город, к матери. С работой было плохо в городе, а у Катьки ни образования , ни навыков, только одна судимость, с которой даже на рынок не возьмут. В больших городах такие девчонки пополняют собой ряды улично-придорожных проституток, но у нас в тундре даже проституция не развита. Катька перебивалась как-то вместе с матерью, но дело ж молодое… Молодой организм еще продолжал выкидывать в кровь гормоны, а Катька и так несколько лет провела без нормальной ласки и мужских рук. Компании старых знакомых, квартирные посиделки под пивко… В общем, Катька быстро залетела не поймешь от кого, и аборт делать не стала. Папаня не то что сдулся, он даже проявляться не стал, так что Катька с ребенком на руках осталась одна. А спустя некоторое время и мать у Катьки умерла, рак, что ли…
Это был, если не ошибаюсь, где-то 1998 год. Катька отдала ребенка в ясли, а сама устроилась на две работы. Санитаркой в больницу и уборщицей в школу. Ей шли навстречу и как-то совмещали графики. Нашла себе парня, она еще была очень даже ничего, 20 лет, все –таки, какой это возраст? Парень был из приличной рабочей семьи, жениться на «уголовнице» не спешил, материально тоже не особо помогал – родители мягко говоря, категорически не одобряли. Приходил потрахаться, да ребенку кое-когда какой гостинец, может притащит, яблочко там или кивинку. Может быть оно бы все и вырулилось – но тут стукнул тот самый дефолт 98-го, рубль посыпался, посыпалось вообще все, перепуганный премьер-министр Кириенко что-то лопотал невнятное с экрана про ГКО, а городские коммерсы, позанимавшие друг другу деньги в долларах, натравливали друг на друга бандитов в попытках выяснить, по какому курсу надо долги отдавать. Все внезапно перестали курить «Мальборо» , а самым популярным товаром стали мундштуки, потому что только через них можно было курить те опилки в бумажных трубочках, которые продавались под маркой «сигареты «Прима». Что уж говорить о Катьке?
Короче говоря, Катька долго думала, как дожить до следующей зарплаты , да еще и с ребенком. Ей тупо нечего было есть. А есть хотелось. А вечером надо было еще чем-то накормить ребенка. У Катьки не было, чем накормить ребенка. У Катьки были только долги, и про это все знали, и денег ей больше в долг не давали, так что зарплата, даже если б ее и дали раньше, ушла бы большей частью на возврат долгов. А есть хотелось. 20 лет – организм требует энергии, организм хочет белков, жиров, углеводов и витаминов. И Катька вновь совершила умышленное преступление, причем преступление – тяжкое, ибо тогда еще в статье кража был квалифицирующий признак «неоднократность», так что, с учетом Катькиной судимости за разбой, грозила ей часть вторая, которая, напомню – до шести лет. Умышленное Катькино преступление заключалось в том, что она, узнав, что другая санитарка не собирается идти домой на обед, а собирается перекусить прямо на месте, подрезала у той другой санитарки ключи от квартиры из кармана пальто. Отпросившись с работы на часик якобы к ребенку, Катька бежала со всех ног на квартиру своей коллеги, благо один раз там бывала. Открыв дверь ключами, Катька бросилась на кухню…
Ущерб от Катькиного преступления был чудовищен. Список похищенного , согласно заявлению, был примерно следующий: яйца куриные – 1 десяток, мука пшеничная – пол-пачки; сахарный песок – пол-пачки; чай – пол-пачки; кофе – пол-банки; масло сливочное – пол-пачки… И так далее… Самым дорогим, по моему, было кило мяса, ну рыба там еще, сгущенка… Как-то так… Она не брала все, и даже взяв из холодильника открытую пачку масла, она тщательно отрезала от нее половинку, чтобы не взять последнее. Она не кидала в баул всю пачку муки, а заботливо отсыпала себе половинку. Она хорошо понимала, что такое голод. Отнеся продукты домой, краденые ключи Катька выбросила, чтобы подруга подумала, что просто их потеряла. На большую конспирацию у нее фантазии не хватило. Похищенные ценности Катька цинично присвоила и распорядилась им по своему усмотрению, успев накормить ребенка до того, как к ней пришли усталые люди в серой форме.
Дело можно было замять. Заява была принята и зарегистрирована еще до того, как стало понятно, что это Катькиных рук дело, и уговорить потерпевшую забрать заяву было нельзя. Но ущерб там был на грани минимально-допустимого для состава, хотя считался он тогда, по-моему, в МРОТах, а МРОТ был смешной. Но закон что дышло, при желании можно было бы выставить продукты в деле, к примеру, как испорченные, то есть не имеющими ценности… Можно было всякого придумать, чтобы не отправлять Катьку под суд. Но потерпевшая пошла на принцип. Потерпевшая поначалу сама кричала Катьке : «Что ж ты, дура, по-нормальному не попросила для ребенка? Нешто мне ж жалко было б? Я б сама тебе дала, сколько попросишь!». Катька только молча глотала слезы и прижимала к себе ребенка, пока матерящиеся про себя менты описывали в ее квартире вещдоки: «рыба мороженая… молоко сгущеное – 2 банки…»… Но уже к вечеру потерпевшую нагнало чувство оскорбленности за порушенную неприкосновенность жилища, и она , преисполненная добродетели и законопослушности стала твердить: «Пусть все будет по закону», вгоняя в ментов нерешительность , столь пагубную для совершения таких должностных преступлений, как «укрывательство» и «незаконное освобождение от уголовной ответственности». А на следующий день потерпевшая с Катькой на работе разругались вхлам, скандал понесло по кочкам, потерпевшая собрала подруг и они начали травить Катьку так, как это умеют делать русские бабы, собравшиеся в кучу. Катьке пришлось уволиться. На суде ей дали по минимуму, хотя у нее только-только кончился срок УДО. Чо-та вроде как дали ей шесть месяцев условно с испытательным сроком шесть месяцев. Грубо говоря – придти шесть раз отметиться в уголовно-исправительной инспекции и не косячить в этот период. Еще проще говоря – обошлось… Хотя могло и не обойтись, рецидив , все-таки, не хухры-мухры…. Но судимость осталась.
Парень ее, кстати, бросил не сразу. А вот где-то через год у нее умер ребенок. По городу бабы травили слухи, дескать, Катька сама ребенка придушила/отравила/заморозила, дескать он ей обузой был и содержать средств не было.. Но это шляпа. С ребенком там был в чистом виде несчастный случай.
Потом Катька на несколько лет пропала из города, и, честно говоря, удивительно, что вообще вернулась. Где была, чем занималась – бог ее знает… Где-то в середине 2000-х она работала официанткой в единственном в городе ресторане, разносила бутылки с водкой и антрекоты с картофелем фри всякому липкому сброду, пришедешему «культурно посидеть» под «Владимирский централ» и подснять бабца, вытирала с пола блевотину, терпела шлепки, оскорбления и хамство пьяных уродов, путающих буквы в чеке.
А потом она сошлась с одним нашим ментом, парнишка работал в ППС. Прожили они с ним недолго, не сложилось. Но через него она познакомилась с его другом, нормальным обычным парнягой, шоферюгой на ГОКе, непьющим и не криминальным. И вроде как все стало на рельсы. У Катьки теперь есть дом, есть муж, и есть двое детей. Муж возит ее за покупками на «Ладе – Калине», и по центральной улице города они по выходным вместе катают коляску с младшим, и даже вроде как ездили куда-то отдыхать на море, на юг, в Краснодарский край, и старшая девочка у нее уже ходит в школу….
И вот давеча зайдя по делам в мировой суд, вижу в списке дел к рассмотрению Катькину фамилию. Ст.115, ога. Спрашиваю судью – что случилось? «А вот!», говорит. Судья тоже Катюху еще по ментуре помнит.
Катька выходила гулять с ребенком. Точнее она выходила гулять с детьми, но старшая уже выскочила в подьезд, а Катька вошкалась с коляской по лестнице. Спустить коляску по нашим лестницам в хрущевке без лифта – это еще то упражнение для молодых мамаш, да. А старшая и не стала ждать маму, а поскакала вниз, где ее уже ждали подружки, игры, и много чудесных открытий, которые бывают каждый день у детей в возрасте 7 лет, если им не давать в руки планшеты и вовремя отгонять от телевизора. Девочка бежала быстро и в тамбуре подьезда налетела на тетку-соседку, бережно несущую свои мослы в свою гадючью нору. Тетка была уже глубоко за полтос, одинокая, нервная и скандальная, из числа тех, кто пишут сотни жалоб в управляющую компанию на протекающую ливневую канализацию в подьезде, а когда прибывшая по их жалобе комиссия начнет обсуждать порядок вскрытия кровли для ремонта, будут визжать «Мы не дадим вам портить крышу» и трясти стремянку, пытаясь сбросить с нее мастера. Такие тетки любят прикармливать бродячих собачечек и ненавидят людей. Короче, неадекват полный. А тут еще, видать и не в духе была, поэтому отвязалась на девочку по полной – с трехэтажным матом, оскорблениями по родословной до третьего колена, а в конце еще и оттолкнула девчонку так, что та отлетела и стукнулась об дверь. Это было последнее, что успела сделать тетка - Катька услышала маты и, бросив коляску, кинулась вниз, так что успела увидеть, как какая-то старая тварь толкнула ее ребенка. Катька, как пантера, совершила длинный прыжок через весь лестничный марш и, схватив тетку за волосы обеими руками, одним рывком бросила ее на пол подьезда, после чего начала охаживать ногами в ботинках. Молча. Без слов. Просто лупила куда придется, пока не устала
Отпинав тетку, Катька также молча спустила коляску, принесла из квартиры и уложила туда младшего, вытерла слезы и приласкала старшую, и они втроем пошли гулять на площадку, оставив побитую каргу валяться в подьезде. Карга кое-как поднялась, вытерла кровавые сопли и уползла писать на Катьку заявление. Теперь Катьку судят, там свидетели были, дверь в подьезд была открытая, да Катька и не отрицает ничего.

Вот как-то так…

[запевает голосом Владимира Семёновича]
Я был слесарь 6 разряда...
Йеэх

> Если они из одной среды плюс/минус, то он просто кретин - и, соответственно, нахрен ей не сдался.

Он простой еврейский мальчик, он учился на скрипкепианине, а не это вот все!!!