"А что, разве так можно было?!"

> Живут прошлым и гадят прошлым.

Скоро и мы. Да уже нынче. Мало кто признается, что его предки из крестьян, минимум из кулаков. Из рабочих тоже никого. Все дворяне, купцы, сыновья дочерей офицеров императорской армии. Ну или казаки.

> дрязги

Не про это речь
Про владение средствами производства.
Земли 100га (заливных лугов, чернозёма)
Мельница.
Доходный дом в центре ТомсЪка.
Орловский рысачий конезавод.
Пальтовая фабрика.
И т.д.

> Орловский рысачий конезавод.
> Пальтовая фабрика.

А, так вы родственники.

> А, так вы родственники.

Не. У меня все предки крестьяне. И удмурты, и эстонцы, и чалдоны.

Камрады, а может кто-нибудь скопипастить текст в комментарии? А то, походу, ньюзфронт в/на залочен.

Однажды Георгий пил пиво в Варшаве, и напряжённо беседовал о политической ситуации.

«Вот, — сказали ему поляки. — Ваша-то страна с берёзками какова. Разделала Польшу в конце XVIII века, словно курицу на обед. И мы это помним».

«Это, конечно, да, — согласился Георгий, запивая пивом имперские амбиции. — А вот в начале XVII века, во время Смутного времени, Польша разграбила города России, прислала к нам кучу наёмников, сгноила в плену русского царя. Нам тоже не надо это забывать?».

«Нуууу…- слегка смутились поляки. — А зачем это помнить-то? Дело, знаете ли, прошлое». «То есть, раздел Польши не прошлое, а оккупация Москвы поляками прошлое?» — удивился Георгий. Поляки в ответ серьёзно углубились в пиво.

«А вот ещё Катынь» — напомнили Георгию. — «Там расстреляли большевики десятки тысяч пленных польских офицеров. Вы за это извинились, но сие очень плохо». «Безусловно, — согласился Георгий. — Но как быть с польским концлагерем Тухоль, где во время гражданской войны умерло от голода и болезней более 20 000 красноармейцев? Это были пленные. Но почему-то у вас никто не извинился». Поляки чуть расплескали пиво в возмущении. «Там не доказано ничего, — сказали они. — И извиняться не за что. А может, красноармейцы умерли от плохого настроения просто. Да и давно это было. Стоит ли ворошить прошлое? Кроме Катыни, разумеется. Катынь вот надо».

Срочно заказали ещё пива.

«Пан Ежи, — сказали Георгию поляки. — В 1945 году — это не было освобождение. Просто немецкая оккупация заменилась русской, а так вообще никакой разницы». «Вот вообще полностью согласен, — сказал Георгий. — У меня только пара небольших поправок. Перестал работать концлагерь Освенцим, где был убит 1 миллион человек. Граждан Польши за 6 лет нацистской оккупации погибло 6 миллионов. Еще 24 года — и вашей нации могло бы вообще не быть. При немцах у вас не было своего государства, запрещали польский язык, вам нельзя было ездить в одном трамвае с немцами. Действительно, ведь в Польской Народной Республике было то же самое. Как приеду в Польшу, так и сразу выгоняю поляков из трамвая. Чтобы от немцев не отличаться». По лицам поляков было видно, что он готовы перейти на водку. Лишь бы не слышать Георгия.

«А есть ещё один странный вариант, — сказал Георгий. — Вообще не стоило начинать попрекать друг друга событиями х** знает какой давности. Без конца говоря «а вот вы», окаянные оккупанты. И жить просто как добрые соседи. Не трогать могилы и памятники солдат, пусть спят спокойно. Я в Афганистане работал много раз, и там люди, воевавшие против нас, говорили — «Война закончена, надо строить отношения с чистого листа, дружить и торговать». Народ с гор с этого дошёл своим умом, а вы никак не можете».

Лица поляков вытянулись.

В их глазах читалось — «А что, разве так можно было?!»

> почему-то

Ага.