Люди говорят много, а в протокол суть вписывает следователь, оформляя текст для удобоваримости чтения. После чего подследственный прочитывает и ставит подпись, что с его слов записано верно, замечания отсутствуют.
Это вообще текст без опознавательных знаков, с чего я должен поверить, что это "из протокола допроса"? В топку, короче.
Вообще я не понимаю этих потуг очернить имя Мейерхольда. При всех возможных недостатках, он является знаковой фигурой в истории мирового театра (грубо говоря, режиссерский театр, каким мы его знаем (когда режиссер является автором спектакля), начался именно с него). К тому же, ему в свое время и так крепко досталось. Зачем теперь лишний раз плясать на его могиле - решительно непонятно.
> Вообще я не понимаю этих потуг очернить имя Мейерхольда. При всех возможных недостатках, он является знаковой фигурой в истории мирового театра (грубо говоря, режиссерский театр, каким мы его знаем (когда режиссер является автором спектакля), начался именно с него).
Вспомнилось:
"Театр имени покойного Всеволода Мейерхольда, погибшего, как известно, в 1927 году, при постановке пушкинского «Бориса Годунова», когда обрушились трапеции с голыми боярами, выбросил движущуюся разных цветов электрическую вывеску, возвещавшую пьесу писателя Эрендорга «Куриный дох» в постановке ученика Мейерхольда, заслуженного режиссера республики Кухтермана."
> Вспомнилось:
>
> "Театр имени покойного Всеволода Мейерхольда, погибшего, как известно, в 1927 году, при постановке пушкинского «Бориса Годунова», когда обрушились трапеции с голыми боярами, выбросил движущуюся разных цветов электрическую вывеску, возвещавшую пьесу писателя Эрендорга «Куриный дох» в постановке ученика Мейерхольда, заслуженного режиссера республики Кухтермана."
В дополнение[censored]
Свидетельством того, что на создание образа театра Колумба могли повлиять сценические эксперименты Всеволода Мейерхольда, является заготовка, обнаруженная в записных книжках Ильфа: «Один стул находится в театре Мейерхольда»[103]. За год до начала работы соавторов над «Двенадцатью стульями» Всеволод Эмильевич представил публике «Ревизора». Спектакль вызвал неоднозначную реакцию критиков, многие из которых вменяли в вину режиссёру «злонамеренное искажение классики». В «Двенадцати стульях», по замечанию Одесского и Фельдмана, воспроизведены элементы мейерхольдовских новаций: к примеру, термины, использовавшиеся на его афишах, присутствуют в тексте романа: «Автор спектакля — Ник. Сестрин, вещественное оформление — Симбиевич-Синдиевич»[104]. В то же время Юрий Щеглов считает, что не только «Ревизор» послужил прообразом колумбовской «Женитьбы»:
> Театр имени покойного Всеволода Мейерхольда, погибшего, как известно, в 1927 году, при постановке пушкинского «Бориса Годунова», когда обрушились трапеции с голыми боярами, выбросил движущуюся разных цветов электрическую вывеску, возвещавшую пьесу писателя Эрендорга «Куриный дох» в постановке ученика Мейерхольда, заслуженного режиссера республики Кухтермана.
Почти сотня доносов на коллег по цеху.
Предложение расстреливать "врагов народа" на сцене театра, оформив это как красочное зрелище.
В общем, замечательный человек был тов. Мейерхольд.
Да, а дущещипательное "письмо Мейерхольда Молотову из Бутырки" выдумал писатель Анатолий Рыбаков (автор "Детей Арбата") в другом своем романе - "Прах и пепел". Тот самый Рыбаков, который придумал приписываемое Сталину выражение "Нет человека - нет проблемы".
Сейчас, сейчас