Финский СС: "Могилы у Днепра. Страницы дневника эсэсовца"

Продолжаю перевод статью директора Национального архива Финляндии.

Говорят дневники самих добровольцев СС

Эхо желания поучаствовать в строительстве Новой Европы звучит во многих дневниках финских добровольцев СС. Жажда воевать против большевизма и строить великую Финляндию видна и в письме унтершарфюрера СС Олави Карпало (Olavi Karpalo) военному пастору Энсио Пихкале (Ensio Pihkala). Письмо Карпало впервые опубликовал в своей книге «Рыцари свастики» доцент Андре Сванстрём (André Swanström). Служащие в рембате Карпало и его товарищи стремятся на фронт и пишут Пихкале 24.7.1941: Мы тут уже доходим до кипения – остальные финны мочат иванов в буденовках изо всех сил – а мы тут сидим в ремонтной мастерской. Что же мы такого плохого сделали, что нас лишили той радости, которую испытываешь, когда берешь на мушку карабина Маузер русака. Не имеет смысла отсюда возвращаться в Финляндию, если мы не воевали за величие Финляндии с оружием в руках.

Дневники финских добровольцев СС хорошо показывают их мысли и действия во время войны. Они подтверждают, что финны знали о приказах на уничтожение, которые были отданы еще до начала вторжения. Например, унтершарфюрер СС Кейо Кяярияйнен (Keijo Kääriäinen) записал в своем дневнике дополнение, находясь в госпитале, о приказе перед началом наступления 23.6.1941: Сегодня мы получили указания по поводу ведения боевых действий: среди прочего, всех пленных расстреливать и т. д. и т.п. […]. Унтерштурмфюрер СС Ахти Пайккала (Ahti Paikkala) четырьмя днями позже вспоминал в дневниковой записи, что этот приказ был отдан уже 22.6. Он писал: Командир роты в своей речи дал указания по тому, как себя вести в России и сообщил, что эсэсовцы в плен не берут, а также призвал солдат роты советоваться с финнами по поводу русаков, их поведения в бою и так далее. Эта практика не ограничивалась только началом войны, ей следовали и в то время, когда финны стали отдельным батальоном. Унтершарфюрер СС Яакко Хинтикка (Jaakko Hintikka) записал в своем дневнике 25.1.1943: А вот теперь русаки атакуют очень сильно. 7000 человек пехоты и танки. Хорошо, что есть поддержка с воздуха. Штуки отбили попытки русаков. Много пленных.[…] Не знаю, расстреляли ли пленных, но до этого их всех пускали в расход.

О жестокости немцев с ужасом пишет унтерштурмфюрер СС Вейкко Халлавуо в начале июля 1941 года: Сегодня утром была небольшая стычка. Захватили обоз у русаков, пленных свыше 180 человек расстреляли всех: немцы ну очень жестоки. Мы увидели обоз и, разумеется, по нему стреляли, легкая добыча, но всем же нужно было пострелять! Как-то раз какой-то гражданский сказал, что у обочины еще есть русаки – и 4-5 солдат направились их искать. Когда мы были в 15-25 метрах, русаки встали с поднятыми руками, но эсэсовцы их всех расстреляли, совсем детей!

В финских дневниках много записей о личном участии в подобных событиях. Например, унтерштурмфюрер СС Мартти Койвула (Martti Koivula) записал у себя в дневнике 4.7.1941: Назад. В 11.30 мы были в каком-то лагере для пленных, где остались на позициях. В ближайшем городе эсэсовцы и украинцы расстреляли 300 евреев. Синагога пылает прямо сейчас, когда я пишу […] и затем 7.7.1941 записал о своих переживаниях следующее: Весь день дрались за Гусятин. Русаки сопротивляются отчаянно, безнадежно […] Двух русских, дезертиров, расстреляли. Я сходил поживиться в расстрелянный поезд, забрал мандолину и нижнее белье. Расстреляли восемь русаков. Я не почувствовал никакой жалости..

На основе дневников становится ясным, что финны в целом знали о массовых убийствах. Они упоминаются во многих дневниках. Обершарфюрер СС Таисто Куури (Taisto Kuuri) в своем дневнике в конце 1941 года упоминает о паре таких случаев: 10.12.1941 он писал: […] дошли до города Гайцин (Зайцин?) […] В этом городе жило 70% евреев, из них 5000 штук раздели догола и расстреляли, 200 квалифицированных рабочих пощадили. Неделей позже он пишет 16.12.1941: Жизнь в Кировограде продолжается […] Вчера разговорился с каким-то немцем в кабаке и он рассказал, что здесь тоже расстреляли 25,000 евреев, вывезли их на грузовиках за город целыми семьями, и на поле из пулемета всех перебили. […].

Описание убийств в Лемберге (Львове) в первые дни войны военным пастором Энсио Пихкала достаточно подробное. Он пишет в своем дневнике 25.6.1941: […] Рассказывали, как вчера какого-то еврея, который не поприветствовал немецкого унтер-офицера пытали, отрезали бороду и волосы, и, вроде бы, расстреляли. Преступления продолжались и в ходе захвата Лемберга. В них были виновны как немцы, так и местное население. 1.7.1941 Пихкала пишет: 6 утра Вперед! Направление – Тарнополь. Подходим к Лембергу, который взяли вчера. […] Разрушения там и сям. Люди выглядят освобожденными. В Лемберге поляки выискивали евреев по их домам, тащили их в подвалы под страшный крик женщин, били их, стегали кнутами, топтали ногами, пока эти бедные евреи не умерли. У женщин вспороты животы, вырваны волосы, черепа разбиты. И все это происходило на глазах еще живых евреев. В каком-то подвале около 200 убитых.– Немецкие солдаты, в свою очередь, врываются в еврейские магазины, забирают водку, соки, печенье и так далее. Поляки вешают на немцев венки из цветов, и кто-то уже научился кричать Хайль Гитлер! Сходил в тюрьму ГПУ, где 7000 расстрелянных большевиками лежит вповалку во дворе. Ужасная вонь, немецкие солдаты ходят там в противогазах. Убитые не расстреляны, а забиты, истерзаны, порезаны на части, включая женщин и детей. Очисткой занимаются евреи, которых поляки похватали на улицах. Их привели всех в крови, затолкали в этот двор с мертвецами, где они бесцельно бродили среди убитых или стояли, опершись спиной о стены. Они наверняка знали, что их в ближайшие часы расстреляют. Ужасное место, я поспешил прочь.

> Это меня учить не надо, что лучше сдохнуть вцепившись в глотку врагу, чем сдаться.

Глупое хвастовство.

7000 расстрелянных большевиками?
Кого они расстреляли и растерзали?