Алексей Ермолов в 1893 году был назначен управляющим Министерством государственных имуществ, которое ему было поручено преобразовать в Министерство земледелия. С чем он успешно справился. Барином он был компетентным. И не жадным — выделял, например, в безвозмездное пользование участки земли для строительства благотворительных оздоровительных учреждений, в том числе детских.
Еще до того, как стать министром, вел регулярную рубрику "Современные сельскохозяйственные вопросы" в журнале "Русское Обозрение". И его мнение о деревенских ростовщиках, занятых грабежом крестьян, весьма показательно.
Ермолов опровергает либеральную чушь о том, что кулаки были якобы "умелыми хозяйственниками", которые "кормили страну". Будущий царский министр тут как раз солидарен с большевиками: кулаки были грабителями, ворами и мироедами, вредившими развитию сельского хозяйства (что, впрочем, по нынешним временам как раз и характеризует "умелых хозяйственников").
"Дѣйствуя векселями, неосторожно ему выданными и вооружась исполнительными листами, которыхъ очень часто судъ не вправѣ не выдать, сельскій ростовщикъ въ то же время развращаетъ, спаиваетъ слабыхъ членовъ зажиточныхъ семей, опутываетъ ихъ фиктивными долговыми обязательствами, выданными на сумму въ 10-20 разъ большую противъ дѣйствительнаго долга, и разоряетъ массы крестьянъ въ самомъ полномъ смыслѣ этого слова. Трудно повѣрить, до какихъ размѣровъ доходятъ тѣ проценты, которыя взимаются съ крестьянъ за ссуженныя имъ деньги и которыя находятся главнымъ образомъ въ зависимости отъ степени народной нужды.
Такъ, въ лѣтнее время, особенно въ виду благопріятнаго урожая, ссуда дается не болѣе, какъ изъ 45-50% годовыхъ, осенью тѣ же кредиторы требуютъ уже не менѣе 120%, а иногда и до 240%. Иногда земля, отобранная заимодавцемъ за долгъ по расчету 3-4 р. за десятину, обратно сдается въ аренду владѣльцу ея за 10-12 рублей. Однако, и такіе проценты въ большинствѣ случаевъ признаются еще недостаточными, такъ какъ сверхъ того выговариваются разныя работы, услуги, платежи натурою, — помимо денежныхъ и т.п. При займахъ хлѣбомъ — за пудъ зимою или весною, осенью возвращается два.
Оцѣнить всё это на деньги — весьма трудно, тѣмъ болѣе, что счеты должника со своимъ кредиторомъ обыкновенно такъ запутаны, — (большею частью умышленно запутываются послѣднимъ), — что разобраться въ нихъ почти невозможно.
Въ послѣдніе годы особенно распространяется кредитъ подъ залогъ имущества, причемъ ростовщикъ не брезгаетъ ничѣмъ, — въ дѣло идутъ и земледѣльческія орудія, и носильное платьѣ, и хлѣбъ на корню, и даже рабочая лошадь и скотъ. Когда же наступаетъ время расплаты и крестьянину платить долга нечѣмъ, то всё это обращается въ продажу, а чащѣ уступается тому же кредитору, причемъ онъ же назначаетъ и цѣну, по которой заложенная вещь имъ принимается въ уплату долга, такъ что часто, отдавъ залогъ, крестьянинъ остается по прежнему въ долгу, иногда въ суммѣ не меньшей, противъ первоначальной цифры долга.
Мѣстами, обязательныя работы крестьянъ-должниковъ на кулака-кредитора принимаютъ характеръ совершенной барщины, еще гораздо болѣе тяжелой, нежели прежняя господская, потому что въ прежнее время помѣщики были заинтересованы въ сохраненіи благосостоянія своихъ крестьянъ, теперешнему же кулаку-кредитору до нихъ никакого дѣла нетъ".
Ермолов с этим положением вещей пытался по возможности бороться, за что с министерского поста его сняли, после чего #Столыпин начал свою "аграрную реформу", сделав ставку на усиление кулацкого ростовщичества и грабежа, а потом и на тотальный террор в отношении тех, кто не в силах был этого вынести и, помирая с голоду, — брался за вилы. За эту кровавую реформаторскую дурь и "столыпинские галстуки" анархо-коммунисты Столыпина к расстрелу и приговорили.
Сейчас, сейчас
Еще до того, как стать министром, вел регулярную рубрику "Современные сельскохозяйственные вопросы" в журнале "Русское Обозрение". И его мнение о деревенских ростовщиках, занятых грабежом крестьян, весьма показательно.
Ермолов опровергает либеральную чушь о том, что кулаки были якобы "умелыми хозяйственниками", которые "кормили страну". Будущий царский министр тут как раз солидарен с большевиками: кулаки были грабителями, ворами и мироедами, вредившими развитию сельского хозяйства (что, впрочем, по нынешним временам как раз и характеризует "умелых хозяйственников").
"Дѣйствуя векселями, неосторожно ему выданными и вооружась исполнительными листами, которыхъ очень часто судъ не вправѣ не выдать, сельскій ростовщикъ въ то же время развращаетъ, спаиваетъ слабыхъ членовъ зажиточныхъ семей, опутываетъ ихъ фиктивными долговыми обязательствами, выданными на сумму въ 10-20 разъ большую противъ дѣйствительнаго долга, и разоряетъ массы крестьянъ въ самомъ полномъ смыслѣ этого слова. Трудно повѣрить, до какихъ размѣровъ доходятъ тѣ проценты, которыя взимаются съ крестьянъ за ссуженныя имъ деньги и которыя находятся главнымъ образомъ въ зависимости отъ степени народной нужды.
Такъ, въ лѣтнее время, особенно въ виду благопріятнаго урожая, ссуда дается не болѣе, какъ изъ 45-50% годовыхъ, осенью тѣ же кредиторы требуютъ уже не менѣе 120%, а иногда и до 240%. Иногда земля, отобранная заимодавцемъ за долгъ по расчету 3-4 р. за десятину, обратно сдается въ аренду владѣльцу ея за 10-12 рублей. Однако, и такіе проценты въ большинствѣ случаевъ признаются еще недостаточными, такъ какъ сверхъ того выговариваются разныя работы, услуги, платежи натурою, — помимо денежныхъ и т.п. При займахъ хлѣбомъ — за пудъ зимою или весною, осенью возвращается два.
Оцѣнить всё это на деньги — весьма трудно, тѣмъ болѣе, что счеты должника со своимъ кредиторомъ обыкновенно такъ запутаны, — (большею частью умышленно запутываются послѣднимъ), — что разобраться въ нихъ почти невозможно.
Въ послѣдніе годы особенно распространяется кредитъ подъ залогъ имущества, причемъ ростовщикъ не брезгаетъ ничѣмъ, — въ дѣло идутъ и земледѣльческія орудія, и носильное платьѣ, и хлѣбъ на корню, и даже рабочая лошадь и скотъ. Когда же наступаетъ время расплаты и крестьянину платить долга нечѣмъ, то всё это обращается въ продажу, а чащѣ уступается тому же кредитору, причемъ онъ же назначаетъ и цѣну, по которой заложенная вещь имъ принимается въ уплату долга, такъ что часто, отдавъ залогъ, крестьянинъ остается по прежнему въ долгу, иногда въ суммѣ не меньшей, противъ первоначальной цифры долга.
Мѣстами, обязательныя работы крестьянъ-должниковъ на кулака-кредитора принимаютъ характеръ совершенной барщины, еще гораздо болѣе тяжелой, нежели прежняя господская, потому что въ прежнее время помѣщики были заинтересованы въ сохраненіи благосостоянія своихъ крестьянъ, теперешнему же кулаку-кредитору до нихъ никакого дѣла нетъ".
Ермолов с этим положением вещей пытался по возможности бороться, за что с министерского поста его сняли, после чего #Столыпин начал свою "аграрную реформу", сделав ставку на усиление кулацкого ростовщичества и грабежа, а потом и на тотальный террор в отношении тех, кто не в силах был этого вынести и, помирая с голоду, — брался за вилы. За эту кровавую реформаторскую дурь и "столыпинские галстуки" анархо-коммунисты Столыпина к расстрелу и приговорили.
[censored]