Едешь прижавшись к стеклу и считаешь столбы. Громко кричат, продавая несохнущий маркер. Переживаешь: зелёный трансформер забыл. Мама жуёт пирожок. Спит под лавкой собака.
Самое страшное горе: забыли сачок где-то в вагоне (стояли всего лишь минуту). Бабушка, дедушка, лето и твой рюкзачок. Целая летняя жизнь впереди - это круто.
Едешь, привычно считая столбы за окном. Мама осталась, решила, что сам доберёшься. Выехал утром - на месте окажешься днём. Бабушка встретит на станции в 2:38. Самый отчаянный страх, если бабушки нет. Вот ты приехал и вышел, а некому встретить. Топчешься в тамбуре, крепко сжимая билет в потной ладошке ещё остановок за десять.
Едешь. Чем больше столбов - тем печальнее жизнь. Там, позади, остаётся всё то, что привычно. Город, трамваи, качели, асфальт, этажи, лифты, балконы, тарзанка и друг закадычный. Самое грустное: всё решено за тебя. Хочешь, не хочешь, садись, вот твоя электричка. Завтра ты встретишь своих "деревенских" ребят, а послезавтра забытое станет привычным.
Мимо несутся столбы, их считаешь не ты. Ты в этот раз не поехал, и мама не против. Ты поступаешь. Экзамены, планы, мечты - зассанный тамбур легко это может испортить. Самое главное - что происходит сейчас. Ты это чувствуешь и напиваешься летом. Бабушка как-нибудь годик сумеет без нас. Нужно проспаться и выучить восемь билетов.
Снова столбы, но считать их вообще недосуг. Тамбур, гитара, трясёт и баклажка по кругу. Сколько на этом пути замыкается круг, вовсе неважно, ведь рядом друзья и подруги. Бабушку с дедушкой мама решила забрать. Самое срочное - это помочь перебраться. Быстро справляетесь. Летние плюс двадцать пять (или холодно-вечерние плюс восемнадцать) располагают к беседам, кострам и вину. Весело, ярко и шумно несутся недели. Ты почему-то чуть-чуть ощущаешь вину: бабушка с дедом уехали, но вот хотели?
Незачем ехать, считая столбы за окном. Там никого, а за домом присмотрит соседка. Ты отгулял на последнем своём выпускном. Вырвался в жизнь канарейкой из маленькой клетки.
Самое страшное для канарейки - зима. Странно узнать, что к зиме календарь непричастен. Бабушка деда на свадьбу твою не взяла. Много эмоций для дедушки слишком опасно.
Едешь, считаешь столбы и жуешь пирожок. В заднем кармане ужасно мешает трансформер. Смотрит в окно и считает столбы твой сынок. Громко торгуют целебным лекарственным корнем. Дедом и бабушкой стали теперь называть маму и папу. И вышло-то как незаметно! Где-то в вагоне сачок потерялся опять. Ровно минуту стоянка, согласно билету.
Сын закапризничал: мол, у меня тут друзья. Что за каникулы в этой паршивой деревне? Не понимает пока, что не ехать нельзя. Ноет, но едет. Так надо, ты точно уверен. Самое страшное он осознает потом. Если не ехать - то будет мучительно больно. Лишнее может уехать забытым сачком, всё остальное случится, чтоб было, что вспомнить.
Остановились столбы, можно их рассмотреть. Время завязло и одновременно несётся. Ты выплетаешь ажурную тонкую сеть и надеваешь на тонкую палку и кольца. Этот сачок ты приносишь с собой на вокзал, зная, что здесь после лета случается осень. Ты себя мысленно дедом сегодня назвал.
Внук приезжает. Ты ждёшь его в 2:38.
Сейчас, сейчас
Самое страшное горе: забыли сачок где-то в вагоне (стояли всего лишь минуту). Бабушка, дедушка, лето и твой рюкзачок. Целая летняя жизнь впереди - это круто.
Едешь, привычно считая столбы за окном. Мама осталась, решила, что сам доберёшься. Выехал утром - на месте окажешься днём. Бабушка встретит на станции в 2:38. Самый отчаянный страх, если бабушки нет. Вот ты приехал и вышел, а некому встретить. Топчешься в тамбуре, крепко сжимая билет в потной ладошке ещё остановок за десять.
Едешь. Чем больше столбов - тем печальнее жизнь. Там, позади, остаётся всё то, что привычно. Город, трамваи, качели, асфальт, этажи, лифты, балконы, тарзанка и друг закадычный. Самое грустное: всё решено за тебя. Хочешь, не хочешь, садись, вот твоя электричка. Завтра ты встретишь своих "деревенских" ребят, а послезавтра забытое станет привычным.
Мимо несутся столбы, их считаешь не ты. Ты в этот раз не поехал, и мама не против. Ты поступаешь. Экзамены, планы, мечты - зассанный тамбур легко это может испортить. Самое главное - что происходит сейчас. Ты это чувствуешь и напиваешься летом. Бабушка как-нибудь годик сумеет без нас. Нужно проспаться и выучить восемь билетов.
Снова столбы, но считать их вообще недосуг. Тамбур, гитара, трясёт и баклажка по кругу. Сколько на этом пути замыкается круг, вовсе неважно, ведь рядом друзья и подруги. Бабушку с дедушкой мама решила забрать. Самое срочное - это помочь перебраться. Быстро справляетесь. Летние плюс двадцать пять (или холодно-вечерние плюс восемнадцать) располагают к беседам, кострам и вину. Весело, ярко и шумно несутся недели. Ты почему-то чуть-чуть ощущаешь вину: бабушка с дедом уехали, но вот хотели?
Незачем ехать, считая столбы за окном. Там никого, а за домом присмотрит соседка. Ты отгулял на последнем своём выпускном. Вырвался в жизнь канарейкой из маленькой клетки.
Самое страшное для канарейки - зима. Странно узнать, что к зиме календарь непричастен. Бабушка деда на свадьбу твою не взяла. Много эмоций для дедушки слишком опасно.
Едешь, считаешь столбы и жуешь пирожок. В заднем кармане ужасно мешает трансформер. Смотрит в окно и считает столбы твой сынок. Громко торгуют целебным лекарственным корнем. Дедом и бабушкой стали теперь называть маму и папу. И вышло-то как незаметно! Где-то в вагоне сачок потерялся опять. Ровно минуту стоянка, согласно билету.
Сын закапризничал: мол, у меня тут друзья. Что за каникулы в этой паршивой деревне? Не понимает пока, что не ехать нельзя. Ноет, но едет. Так надо, ты точно уверен. Самое страшное он осознает потом. Если не ехать - то будет мучительно больно. Лишнее может уехать забытым сачком, всё остальное случится, чтоб было, что вспомнить.
Остановились столбы, можно их рассмотреть. Время завязло и одновременно несётся. Ты выплетаешь ажурную тонкую сеть и надеваешь на тонкую палку и кольца. Этот сачок ты приносишь с собой на вокзал, зная, что здесь после лета случается осень. Ты себя мысленно дедом сегодня назвал.
Внук приезжает. Ты ждёшь его в 2:38.