В школе для одаренных детей учителя 25 лет растлевали учениц

Школа для особенных
«Лига школ» (средняя общеобразовательная школа № 1199) открылась в 1994 году в небольшом двухэтажном здании желтого цвета — раньше оно принадлежало типовому детскому саду — в районе Ясенево на юге Москвы. С самого начала здесь проповедовали особый подход к обучению — большинство образовательных сайтов называли «Лигу» школой для одаренных детей. Выпускница Кристина (имя изменено по ее просьбе — прим. «Медузы»), учившаяся там с 2007 по 2010 год, вспоминает, что школьникам часто говорили, что в будущем они должны стать «новой элитой России». «Мы ходили в школу с ощущением, что мы особенные, [и поэтому] очень много учились. Преподаватели пропагандировали идею, что мы все — эксклюзивные, а чтобы получить еще более эксклюзивные знания, нужно быть ближе к [их] источникам, то есть к [учителям]», — рассказывает она.


На заборе, окружающем здание, где располагалась «Лига школ», до сих пор висит вывеска с ее названием
Фото: Семен Кац для «Медузы»
В школу принимали с 7-го класса, каждый год в ней учились около 60 человек — в десять раз меньше, чем в средней московской общеобразовательной школе. Поступить было непросто. Помимо собеседования, во время которого школьников расспрашивали об их жизни, друзьях и любимых книгах, абитуриентам приходилось сдавать письменный тест с заданиями по логике, литературе, искусству и играть со старшеклассниками в игру «Крокодил», которая «раскрывала их характеры». «В школу в итоге попадали не самые добрые подростки, считающие себя особенными. И среди них хотелось быть лучшей», — говорит одна из выпускниц.

Занятия в «Лиге школ» сильно отличались от занятий в обычных школах: там, например, изучали латынь, а уроки ботаники проходили только в сентябре и мае, когда цветут растения. История, литература и история искусств были синхронизированы друг с другом: сначала Античность, потом Средневековье, Возрождение и так далее. Два раза в год проводились конференции, для которых школьники готовили серьезные доклады. Все опрошенные «Медузой» выпускники сказали, что учиться в «Лиге школ» было очень интересно.

В образовательной программе «Лиги школ» (она выложена на сайте департамента образования) сообщалось, что «неформальные человеческие отношения в школе в высшей степени плодотворно влияют на образовательный процесс». «В школе есть только одна догма, звучащая парадоксально: „Никаких догм“», — провозглашала программа.

Поведение в «Лиге школ» регулировалось собственной конституцией. В разделе с «базовыми понятиями» в ней указывалось, что свобода — «это отсутствие запретов или ограничений какой бы то ни было ненасильственной деятельности; иначе говоря, не спрашивая разрешения, можно делать все, что хочешь, если при этом не наносится вред другим». Также был пассаж о том, что «действия, вызывающие применение насилия, должны быть известны заранее, а процедуры применения насилия по возможности неизменны». «У преподавателей могут быть „любимчики“, — сообщалось в конституции. — Но, в отличие от других школ, у нас с „любимчиков“ спрос больше и строже».

Большинство учеников хотели стать «любимчиками» Сергея Бебчука и Николая Изюмова, двух руководителей «Лиги школ».

Бывший преподаватель театральной студии «Лиги школ» Ирина Дмитриева сказала «Медузе», что Изюмова «в шутку называли педофилом». При этом, по ее словам, никто не подозревал, что за этими поцелуями могут скрываться систематические сексуальные домогательства. Поцелуи выглядели так, «будто отец встречает детей», добавляет школьный психолог Лебедев. «Изюмов не скрывал этого, не делал из этого тайну. На одном из выступлений он сказал: „Какие красивые девочки, как я вас люблю“, — вспоминает он. — Это казалось обыденным».

Обыденным, говорит Дмитриева, казалось и то, что Бебчук во время занятий в ее театральной студии иногда сажал учениц на колени. Он говорил, что так учит девочек общаться с мальчиками. «Бебчук считал, что без близкого общения невозможно передать идеи и взгляды, — добавляет одна из выпускниц. — Все быстро сломалось — и отношения стали очень близкими».

Бозрова вспоминает, что перед началом учебного года на собрании новых учеников Изюмов предупреждал, что с некоторыми учащимися у него «близкое общение», — но о сексуальных домогательствах она тоже не подозревала. Когда Бозрова была в 10-м классе, до нее доходили слухи, что Бебчук приставал к ученице — но тогда все в школе были уверены, что эти слухи распустили представители Департамента образования Москвы: директор и зам часто рассказывали ученикам, что чиновники хотят закрыть необычную школу.

Каждый Новый год учеников «Лиги школ» вывозили в детский лагерь «Поречье» недалеко от подмосковного Звенигорода. Там школьники ставили спектакли и гуляли по лесу. Ученики жили в комнатах по три-четыре человека. Каждое утро Изюмов появлялся в спальнях школьниц. «Доброе утро, птенчики», — говорил он при входе в комнату. Он садился на кровати и целовал каждую школьницу.

Другим местом, где, по рассказам бывших школьников, происходили домогательства, была деревня Боброво. «Бебчук крайне харизматичен и очень-очень умен, — объясняет Бозрова. — В отличие от Михалыча, он в школе особо ничего себе не позволял, поэтому ученики крайне ценили неформальные моменты на даче».

В январе 2017 года корреспондент «Медузы» побывал в Боброво. В доме Бебчуков никого не было; их сосед Валерий (единственный, кто живет в деревне зимой) рассказал, что бывший директор «Лиги школ» провел в Боброво все праздники. В новогоднюю ночь они играли в хоккей мячом и запускали фейерверки. Бебчука Валерий описал как «хорошего человека у себя на уме». «Привозит мне продукты, а я ему взамен снег чищу, — пояснил он. — Школьниц к нему всегда много приезжало. Он себя с ними и с женой всегда очень серьезно вел — все должно было по-его. Ругался, когда кто-нибудь перекладывал его вещи».

В 2006 году 14-летняя Лида (имя изменено по ее просьбе — прим. «Медузы») отправилась на новогодние праздники в лагерь «Поречье». Однажды вечером после отбоя к ней в комнату зашел «Михалыч». Он прилег к ней в кровать, обнял, у него была эрекция. Лида замерла, думая только о том, чтобы ничего больше не произошло. Изюмов вышел из комнаты.

Летом 2007 года ее отправили подтягивать математику в деревню Боброво. К тому моменту Бебчук стал для Лиды «родной фигурой и наставником, помогал, слушал», они беседовали о жизни. В первые дни он парил ее голой в бане.

В доме Бебчука вместо кроватей стояли большие полати — двухэтажная деревянная конструкция, на которой помещалось до 15 человек. Лида спала на втором этаже, Бебчук внизу. В одну из ночей ей не удавалось заснуть, она ворочалась. Бебчук услышал. «Не можешь уснуть? Иди сюда, будем вместе засыпать». Лида спустилась. «Забирайся под одеяло», — сказал ей преподаватель.

Так и не сумев заснуть, Лида вышла из дома и отправилась гулять по ночной деревне. Около шести утра она увидела на крыльце Бебчука. Он был взволнован и предложил пойти в баню. «Зачем?» — спросила Лида. «Надо помыться», — сказал Бебчук. Когда они зашли внутрь, преподаватель сказал ей раздеться. Лида отказалась. «А как же ты будешь так мыть голову?» — спросил Бебчук, но ученица ушла из бани.

В следующие несколько дней они с директором регулярно оставались наедине, чтобы позаниматься математикой. Иногда, разбирая уравнения, Бебчук обнимал ее и переводил тему на их отношения. «Мы должны с тобой дружить», — говорил он.

Когда в Боброво приехала другая ученица «Лиги», Лида рассказала ей, что Бебчук к ней приставал. Через минуту оказалось, что учитель слышал разговор — он сидел под открытым окном на улице. Директор никак не прокомментировал услышанное. В начале следующего учебного года Лида перешла на обучение экстерном.

«Они поддерживали в школе состояние эксклюзивности, — говорит Лида. — Казалось, чем ближе ты к руководству, тем лучше получишь образование».

«Я все время обучения пыталась завоевать внимание Бебчука, — рассказывает Светлана Бозрова, которой домогательства не коснулись. — И когда узнала обо всем этом насилии — на мгновение у меня промелькнула мысль: „А почему он меня обошел?“».

Кроме перечисленных выше случаев бывшие ученики и сотрудники «Лиги школ» рассказали «Медузе» о сексуальных домогательствах Бебчука и Изюмова в 1994 году (целовал колени, обнимал, предлагал «любовь»; в походе прижимался в палатке, спрашивал разрешения поцеловать), 2004 году (предложение заняться сексом в лесу недалеко от Боброво), 2005 году (раздевание в бане, поцелуи; приставания в автомобиле, предложение ученице раздеться и поехать вместе в лес), 2006 году (поцелуи; требование раздеться), 2007 году (поцелуи в здании школы), 2009 году (признание в любви, поцелуи), 2010 году (поцелуи, прижимание, эрекция), 2013-м и 2014-м (требование раздеться, поцелуи, признание в любви). Жертвы не готовы рассказывать о них публично. Многие собеседники «Медузы» говорят, что в течение многих лет обсуждают сексуальные домогательства, которым они подверглись в «Лиге школ», с психотерапевтами.

«Замечательная литературная история»
На протяжении нескольких лет в «Лиге школ» существовала театральная студия, которой руководила Ирина Дмитриева. Осенью 2014 года она ставила с учениками пьесу «Пер Гюнт». После репетиции они вместе шли до метро с Татьяной Карстен — та недавно внезапно ушла из школы (такое в «Лиге» происходило редко), но продолжала ходить на репетиции, — и она рассказала учительнице, как в Боброво к ней приставал Бебчук. Через несколько недель Дмитриева от знакомых узнала, что Бебчук несколько лет занимался сексом со своей ученицей Верой Воляк.

Дмитриева решила выяснить, было ли насилие систематическим. Она начала искать жертв среди симпатичных выпускниц, обзванивала выпускников и приглашала их к себе в гости, разговаривала с учителями. Одна из выпускниц в ответ на вопросы Дмитриевой заплакала: она вспомнила, как Бебчук сажал ее на колени, защищал на собрании по отчислению, а потом говорил: «Будешь моей должницей».

В конце 2014 года Воляк, одна из первых выпускниц «Лиги школ», по просьбе расследователей записала видеообращение. «Меня мучило все это много лет, — рассказала Воляк. — Почему я говорю об этом через 20 лет? Мне 35, тогда было 14. Мне сейчас столько же, сколько было [Бебчуку и Изюмову], когда [они] делали это со мной. И для меня совершенно неприемлемо, что я с каким-то ребенком буду… Я переехала в Англию и шесть лет работала учителем. И я теперь понимаю, что для учителя, человека в позиции власти, неприемлемы сексуальные отношения [с учениками]. У меня самой родилась дочка. Если бы я узнала, что мужик, которому я должна доверять, лапает и трахает мою 14-летнюю дочку, я бы не задумывалась, что нужно сделать с этим мужиком. Я хочу, чтобы они больше никому не испортили годы жизни».

Со временем к поиску жертв присоединились выпускники «Лиги школ» разных лет, включая тех, кого коснулись посягательства учителей. За два месяца они составили по итогам опроса своих одношкольников таблицу из десятков случаев (есть в распоряжении «Медузы»). Активная группа написала ультиматум Бебчуку и Изюмову — и 22 января 2015 года они отправились на встречу с руководством «Лиги школ».

У входа в школу они встретили Николая Изюмова и жену Бебчука Анастасию Лосеву. Дмитриевой показалось, что они догадались о смысле их внезапного появления. Изюмов проводил их в кабинет и вышел, чтобы позвать Бебчука. Он попытался убежать из здания школы, но один из взрослых выпускников поймал его за капюшон куртки и привел в кабинет.

Изюмову объяснили, что разговор будет о случаях сексуальных домогательств с участием «кошмарного количества народа». Выпускники предъявили Михалычу ультиматум с требованием уволиться из школы и больше не работать в образовании. Изюмов быстро согласился подписать требования, заявив, что «устал от всего этого».

Бебчука в здании не оказалось. Когда выпускники подъехали к его дому, тот позвонил и сказал, что находится в школе. Директор встретил их с улыбкой, сказал, что рад всех видеть.

Он отвел их в кабинет, в котором Изюмов во время «психологических бесед» приставал к школьницам. Встречу с директором школы выпускники записали на диктофон (запись разговора есть в распоряжении «Медузы»).

— Домогательства, насилие, ломание судеб должно прекратиться. Это не только преступления. Это не по-человечески. У нас есть требования, — сказала одна из выпускниц.

Она зачитала Бебчуку список этих требований: написать заявление об увольнении с должности директора, добиться увольнения Изюмова и Лосевой, «объявить о своем уходе и уходе вышеупомянутых педагогов из школы по причине, не связанной с имеющейся информацией», «не появляться в школе за исключением случаев, соответствующих соблюдению формальной процедуры увольнения», «не осуществлять в дальнейшем педагогической деятельности», «не приглашать, не привозить детей в загородный дом, расположенный в Боброво (и любые другие дома, квартиры)». Уволиться Бебчук должен 15 июня, когда заканчивается учебный год.

Услышав требования, Бебчук остался спокойным.

— Я хочу сказать, что начиная с Веры [Воляк] девять из десяти — это вранье, девять из десяти — это вранье, — заявил он. — Это замечательная литературная история. Я своей вины ни в чем не осознаю. И не понимаю, про какие поломанные судьбы идет речь. Что касается закрытия школы, то я только рад.

— Вы отрицаете? Кроме Веры никого не было? Ничего не было в Боброво? В машине? В бане?

— Что имеется в виду под «было»?

— Такое количество случаев не может быть неправдой. Люди, не сговариваясь, не зная друг друга, рассказывают идентичные истории.

— Давайте договоримся про что «было»?

— Случай с приводом в баню, с раздеванием, поцелуями не считается недопустимым, по-вашему? С точки зрения законодательства это развратные действия (имеется в виду случай Татьяны Карстен — прим. «Медузы»).

— Да, я считаю, что это нехорошо, — сказал Бебчук.

— У нас есть список из семи человек, которые готовы дать показания. Четверо из них несовершеннолетние до сих пор.

Бебчук долго молчал.

— Я допускаю, что человек, который ушел из школы, потому что у него проблемы с учебой, решил представить другую версию случившегося, — сказал Бебчук. — На самом деле девочка в какой-то момент расплакалась от того, что у нее не получилось [решать задачи]. Ее обняли, погладили и сказали, что не надо плакать. В Боброво были ежедневные занятия по много часов. Эта девочка занималась в бане. Я туда заходил и проверял.

— Вы ****** [с ума сошли] — занималась в бане? — выкрикнула одна из выпускниц.

— Алгеброй человек сидел и занимался! — ответил Бебчук.

Выпускницы потребовали от директора подписать ультиматум. «Согласен», — вывел ручкой на листке с требованиями.

Одна из жертв Изюмова объяснила «Медузе», что выпускники не хотели «устраивать шумихи, чтобы о школе осталась хорошая память».

В конце января на одно из школьных собраний пришел отец Татьяны Карстен. Когда он рассказал другим родителям о том, что Бебчук приставал к его дочери, ему почти никто не поверил — собравшиеся попросили его покинуть помещение.

Примерно в то же время группа расследователей разослала письмо выпускникам «Лиги школ». Оно было оформлено в виде опросника.

«Что они делали?

Домогались учениц школы и соблазняли их. Характер активности варьировался от психологического давления до петтинга и секса.

Можно ли верить тем, кто сообщил о домогательствах?

Мы давно и близко знаем этих людей и считаем их безусловно заслуживающими доверия. Это не может быть скоординированной акцией со стороны пострадавших, многие из которых друг с другом не знакомы.

Почему вы не обратились в прокуратуру либо иные компетентные органы?

По многим эпизодам на момент огласки прошел срок давности. Семья ученицы, пострадавшей в 2014 году, консультировалась у юриста по этому вопросу, встречалась с местным депутатом, но приняла решение остановить все процессы по причине отъезда из страны».

В середине февраля 2015 года на сайте школы появилось объявление о скором закрытии. Как и требовали выпускники, в нем не было ни слова о настоящих причинах происходящего — текст объявления сообщал, что «школа в сегодняшних сузившихся рамках законодательного поля существовать больше не может». Под этим в первую очередь имелось в виду подушевое финансирование, в рамках которого бюджет государственных школ складывался по числу учеников: чем больше детей, тем больше денег (для совсем небольшой «Лиги школ» такая экономика работала плохо).

После встречи с активистами Изюмов перестал появляться в школе. Бебчук доработал в ней до 15 июня.

«Можно в соцсети написать что угодно»
Осенью 2015 года до выпускников «Лиги школ», проводивших расследование, дошла информация, что бывшие руководители школы продолжают работать с детьми.

Сергей Бебчук устроился в школу для одаренных детей «Интеллектуал» на должность заместителя директора. Там же (безуспешно) пытался получить работу бывший психолог «Лиги» Иван Лебедев — по его словам, администрация «Интеллектуала» сообщила ему, что Бебчук был переведен на новое место работы по распоряжению Департамента образования Москвы.

«Медузе» не удалось подтвердить или опровергнуть эту информацию. Руководитель департамента образования Исаак Калина не подошел к телефону. Пресс-секретарь ведомства сказала: «[„Лига школ“] в 2015 году закрылась? Сейчас уже 2017 год!» На официальный письменный запрос в департамент образования на момент публикации материала ответа не поступило.

Директором «Интеллектуала» в тот момент работал Юрий Тихорский. Он заявил «Медузе», что город не имел никакого отношения к назначению Бебчука. «Это было решение управляющих советов школ [„Интеллектуала“ и „Лиги школ“] об объединении организаций. С того момента Бебчук стал моим заместителем», — пояснил Тихорский. По его словам, это был первый случай, когда объединялись школы из разных административных округов (в рамках реформы московского образования в последние годы многие школы объединяют и укрупняют) — причем объединялись «не по территориальному признаку, а идеологическому». Бывший директор «Интеллектуала» уверен, что единственной причиной закрытия «Лиги школ» были финансово-экономические изменения в системе образования, поставившие школу «на грань выживания».

При этом Тихорский подтвердил «Медузе», что знал об обвинениях Бебчука в сексуальных домогательствах еще до того, как тот начал работать в «Интеллектуале». «В моем понимании это не имеет никакого отношения к реорганизации. Одно дело — обвинение. Другое дело — доказанное судебное решение. Можно в соцсети написать что угодно. Мне не казалось, что [обвинения в сексуальных домогательствах] помешают его работе», — сказал Тихорский.

Медуза против чадосластцев? Чой-та вдруг? Эдак они и до Венедиктова и Адагамова доберутся!

А че там слышно по поводу "ебаря-террориста" из 57 "еврейской школы"? Что там говорит полиция? Не окажется ли так, что мы имеем очередное дурналистическое расследование без конкретных задокументированных свидетельств, эксплуатирующее тему педофилии?

интересно, а существуют ли вообще элитные школы, где нет таких историй?

Своих сливают.

> где нет таких историй?

А что же в них тогда будет ылитного?

> > Гей Гармонике недосуг нынче.
>
> <Беременна?

Да вроде как уже и разродимшись.

> Да вроде как уже и разродимшись.

Ну это дело хорошее. Это тебе не всякую хню снимать

> Ну это дело хорошее. Это тебе не всякую хню снимать

Посмотрим, кого воспитает.

Сорян, но в топку. Еще бы саму еблю обсосали посекундно, кто, куда и кого делал. Журнашлюхи.