И. Ефремов о "динамической" западной литературе

Кризисные процессы в современном капиталистическом мире породили усиленный спрос на низкопробное чтиво для "массового" употребления. Не будучи в силах привлечь массового читателя к бесперспективному будущему буржуазного мира, авторы всяческих "детективов" и "комиксов", естественно, свернули с пути реализма и гуманизма. Им оставалось лишь "динамически" усилить до предела прежние конфликтные линии, то есть ненормальных людей и ненормальную обстановку жизни, что и привело к расцвету массовой литературы о маньяках, бандитах, чудовищных режимах, патологическому изображению войны и общества, порнографии и т. д. Так и произошла удивляющая нас метаморфоза: благородный либеральный герой вытеснен бандитом и садистом, место гуманизма занял фашизм с его разделением на высших и низших, красоту природы затмили ее отвратительные стороны и ужасы, красоту любви и тела человека заменила порнография.

"Динамизм" характерен для всей последней четверти века развития литературы, театра и кино Запада и иной раз находит, — правда, только как прием, — сторонников и последователей у нас, в странах социализма. Само собой разумеется, что типический отбор событий и известное "уплотнение" времени необходимы для всякого произведения художественной литературы. Однако существует определенный предел типизации, за которым концентрация ярких, волнующих, потрясающих случаев жизни становится искусственной, нарочитой, и "сжатие времени", нужное для всякого повествования, переходит все границы правдивости. Насыщение произведения потрясающими событиями на всем протяжении повествования делает произведение легко читающимся, сильно действующим на эмоции и воображение, но это — наркотическая увлекательность. Все было бы не столь страшно, если бы не массовое, гигантское распространение "динамической" литературы.

Естественно, что приключенческая, фантастическая, военная и т. п. литература, в которой особенно сжат и насыщен отбор событий, пользуется большим успехом, и прежде всего среди молодежи. Но в ней же, по-моему, таится серьезная опасность, плоды которой уже сейчас начинают пожинать западноевропейские страны. Обычная трудовая жизнь вовсе не так сильно насыщена большими впечатлениями и переживаниями. Жизнь — это долгие дни, наполненные простыми радостями труда, отдыха, скромных, но отрадных "маленьких" впечатлений, ласкового слова, красивого цветка, облака, дуновения ветра. В череду трудовых будней, как звезды, вкраплены ослепительно яркие переживания и впечатления больших событий (которые, кстати, потому и ярки, что редки!). В "динамической" перспективе выпадает основа обыденной жизни, жизнь представлена состоящей лишь из ярких "звезд", и (в этом вторая вредная ложь такой литературы!) человек якобы полностью сохраняет свежесть впечатлений и переживаний, какая возможна лишь при полном отдыхе нервной системы и по законам физиологии не может иметь места при частом повторении очень сильных ощущений. Они просто перестанут действовать и перейдут в надоевшую обыденность.

У воспитанной на "динамической" литературе, пьесах, фильмах молодежи (особенно той, которая читает только этот сорт литературы) притупляется качество, в древности считавшееся самым главным для человека, — трудовое терпение, способность выжидать результатов своей работы. Главная особенность сбившейся с пути молодежи Запада (да и наших "стиляг") — различных "битников", тедди-бойз, раггаров — это погоня за яркими впечатлениями и переживаниями, при полном отсутствии привычки к обыденной жизни. Начинается погоня за миражем, за призраками ощущений, заканчивающаяся серьезными разочарованиями и психологическими надрывами. Последние почти неизбежны, ибо "битники" потому и таковы, что принадлежат к наиболее психически неустойчивой части молодежи. Небольшая часть "битников" — дети очень состоятельных родителей, которые могут обеспечить себе "динамическую" насыщенность событиями в жизни, — вскоре убеждается, что эта насыщенность не имеет ничего общего с напряженными и яркими переживаниями героев призрачной жизни книг. Усталая психика отказывается получать удовольствие от смены впечатлений, приходится повышать их "силу", и это кончается нелепейшими извращениями и психологическим срывом, тюрьмой или больничной койкой.

Очень характерно, что одичание молодежи — "тедди-бойз" и "раггаров" — получило наибольшее развитие в странах с высоким уровнем жизни и с массовым развитием "динамической" литературы — в Англии, Америке, Скандинавских странах.

Пора предостеречь наших поклонников "динамической" литературы, что она должна быть ограничена до какого-то равновесия с литературой правдивого отражения жизненного опыта. Следует оговориться, что сами факты еще ничего не образуют в литературе и эмпиризм, бытующий в ней, также вредное явление. Л. Толстой, склонный видеть деградацию искусства, писал: "Мне кажется, что со временем писатели, если они будут, то будут не сочинять, а только рассказывать то значительное или интересное, что им случалось наблюдать в жизни". С этим, однако, нельзя согласиться, понимая "сочинительство" в плане искусства. Воображение, вся его роль и "магическая" сила, относится ко всему искусству и к "главной линии" развития литературы никак не меньше, чем к приключенческой, фантастической или еще какой другой разновидности "динамической" литературы.

В нашей "динамической" детективной литературе тоже есть подражательство западному искусству — в книгах, которые покоятся на тех же принципах ненормальности (личности или общества — окружения) и потому не годятся для дальнейшего развития в плане коммунистической литературы. Динамика, столь привлекающая молодежь, должна быть принципиально другой, и найти ее — трудность немалая, хотя значение этой находки очень велико. Мне думается, что динамичность сюжета останется прежде всего у научной фантастики (с приключенческим оттенком), а вот динамичность в смысле силы и смены переживаний надо решительно искать в иной сфере, чем это делают книги, затрагивающие примитивные, животные стороны психики.

О!
Какой великолепный текст!
Честно, давно не испытывал этого забытого чувства.
"XXII съезд КПСС не только наметил..."
Как в юность вернулся...

Фрагмент специально для AndroidSav1:

"Мещанство, по природе своей ненасытное, всегда прикрывается такой "хорошей завистью", на самом деле тая одно из самых примитивных чувств жадного собственника. Мне думается, что для решительной борьбы с мещанством литературе надо понимать формулу коммунизма: "От каждого по способностям, каждому по потребностям", — расширительно, говоря о потребностях, ограниченных в материальном, вещевом отношении и не ограниченных в духовном — образовании, развлечении, творчестве, путешествии и т. д. Мещанство ничем не насытится. Дайте квартиру в пять комнат — потребуется десять! Дайте автомобиль серебряный — понадобится золотой, мебель красного дерева — будет просить черного. Но черного дерева, автомобилей и бездны прочих вещей, какие могут навыдумывать мода и жадность, все равно не хватит на будущее многомиллиардное население нашей планеты, — этого сделать невозможно, да и вовсе не нужно. Однако расточительность ежегодной смены мод, изготовление ненужных предметов — все это бушует сейчас в капиталистическом мире и заражает и наших людей. Наша литература прежде всего призвана научить наших людей удовлетворяться хорошими, но простыми вещами, освободиться — при материальном обилии! — от рабства вещей, заботиться об огромном расширении духовных потребностей. Одна из наших задач — создать свой, коммунистический, естественный и красивый стиль жизни и одежды. Поиски этого стиля — дело не малое и, в сущности, еще почти не начатое."

теперь это вроде называют "клиповое восприятие". а потом ставят детям диагнозы "дефицит внимания" и пичкают таблетками.

Топикстартеру спасибо за обращение к наследию Ивана Антоновича, но сам по себе отрывок может создать неверное впечатление о позиции Ефремова. Я приведу другой отрывок, чтобы напомнить, что под "динамической литературой" он понимал отнюдь не всю приключенческую литературу, а лишь ее подраздел, ориентированный на упивание всяческими извращениями:

Иван Ефремов - Да, ради приключений!
[censored]


В № 8 "ЛГ" была опубликована статья В. Ревича, затрагивающая некоторые проблемы научной фантастики.

Эта статья дала повод для размышлений и полемики известному писателю-фантасту.

Статья Всеволода Ревича "Приключений ради...", опубликованная в "Литературной газете", привлекла мое внимание не только критикой творчества А. и С. Абрамовых. Возможно, Абрамовы и заслуживают критики, но я не собираюсь, обсуждать их в общем-то неплохие книги. . Правда, от способного журналиста и знатока научной фантастики В. Ревича следовало бы ожидать более серьезного разбора книг А. и С. Абрамовых. Автор лишь в конце статьи вскользь отмечает хорошие литературные качества этих книг (в чем я с ним вполне согласен). Однако статья несет, как говорят об опасных лекарствах медики, и побочный эффект: удар, направленный против... приключений ради приключений, как то и возвещает заглавие. По Ревичу, издательство "Детская литература", очевидно, делает ошибку, публикуя чисто приключенческие произведения, и вообще: ради приключений не стоит писать, а тем более печатать книги.

С этой "установкой" В. Ревича никак нельзя согласиться.

В недавнем интервью с корреспондентом "Литературной газеты" я попытался рассказать о влиянии приключенческих книг на воспитание молодежи. Влиянии, куда более значительном, чем это кажется иным литературоведам, упорно считающим приключенческие вещи (впрочем, и научную фантастику) литературой второго сорта. Смотря для кого второй сорт! — следует прямо, без обиняков ответить поборникам бытовой литературы и отказаться от испытанного приема: сравнения с великими образцами. Все дело в том, что до понимания "большой" литературы мы, вполне естественно, дорастаем не вдруг. В начале нашей жизни и образования весьма заметную роль играют книги приключенческого характера. Причем, для ребят активных, энергичных, мечтательных и любознательных этот вид литературы на какой-то период жизни главный. Ничего в этом вредного или отупляющего нет, наоборот, есть определенная польза. Так было со мной, с целым рядом моих сверстников, с несколькими поколениями тех, кто был старше. Не говоря уже о Жюле Верне, Джеке Лондоне, Киплинге и Майн Риде, мы зачитывались Хаггардом, Луи Жаколио, Буссенаром, Сальгари, Эберсом, Марриэттом, Пембертоном, позднее Пьером Бенуа,— это были многотомные собрания сочинений, в сумме познакомившие нас с природой разных стран мира и с разными историческими эпохами.

Герои приключенческих книг (разумеется, я имею в виду такие книги, которые не отягощены грузом влияний колониалистской, захватнической идеологии) — всегда смелые, сильные, положительные (конечно, с поправкой на время), неутомимые, стремящиеся открыть новое, изменить в какой-то степени окружающую жизнь. Они увлекали нас своим примером. Им хотелось подражать, самим сделать что-то в жизни, искать и найти. По сравнению с ними герой или героиня дореволюционной или современной, зарубежной "большой" литературы почти неизменно — существо страдающее, пассивно зажатое в тиски судьбы, затертое неблагоприятным стечением обстоятельств. Не удивительно, что для прямого, не знающего компромиссов ребяческого восприятия герой приключенческого романа всегда будет привлекательнее.

Я могу перечислить десятки, скорее сотни имен видных революционеров, ученых, инженеров, путешественников, строителей и моряков, с детства увлекавшихся приключенческой литературой, которая настроила их на борьбу, активное вмешательство в жизнь, покорение природы и созидание. Ограничусь лишь напоминанием, что даже на столь мощном интеллекте и характере, как В. И. Ленин, сказалось обаяние Джека Лондона, причем именно в трудную минуту жизни.

Приключенческие книги, привлекавшие молодежь моего поколения (то есть тех, чье детство прошло при царизме, а отрочество и юность — при Советской власти), так же как и более старших, отвечают ребяческой романтической мечте тем, что действие их происходит в самых различных странах, знакомя читателей со всей необъятной широтой мира. Поэтому для романтика, например, роман Дюма "Три мушкетера" покажется менее привлекательным, чем "Граф Монте-Кристо".

Приключенческая литература героических свершений и дальних странствий не случайно имела такой большой успех именно в нашей стране с ее неизведанными в те времена просторами и непочатым краем открытий, борьбы с природой. В дореволюционное время у нас почти отсутствовала собственная приключенческая литература, и горсточка отечественных беллетристов, писавших в этом жанре, была незаметна в массе переводных изданий. Кроме того, в сравнении с народностью и идейностью "большой литературы" эти произведения по большей части были подражательными, невысокого уровня.

После революции новая советская литература оказалась слишком занятой проблемами перестройки общественного сознания, классовой борьбой в городах и деревнях, чтобы обратиться к темам приключений, и это вполне понятно. Опять-таки недоставало писателей этого жанра, и неизбывная потребность молодежи в приключенческих книгах вынудила вновь переиздавать переводных авторов. Между тем романтика освоения огромных неисследованных пространств Советской страны должна была найти выход и в создании новой приключенческой литературы. Этого не происходило. Критика же, ощущая образовавшийся разрыв, вместо того чтобы ратовать за создание такой литературы, учиняла гонения на переводные приключенческие книги. Долгое время ни одно издательство не выпускало переводных приключений, и до сей поры живы, а временами и дают ростки корни недоброжелательства к приключенческой классике.

Большое и важное дело делают издательства, которые, подобно "Детской литературе", "Молодой гвардии", "Мысли", "Миру", знакомят нас, и особенно наших ребят, с великим многообразием мира и романтикой свершений, активной борьбы через приключенческую и фантастическую литературу в своих специальных сериях. Что же касается нашей Родины, то, пожалуй, излишне повторять не раз сказанное о тех неисчерпаемых возможностях, которые таит в себе революционное преобразование мира и человека, бесконечное разнообразие встреч, ситуаций, природных ландшафтов, открытий научных, этнографических и психологических, какие могут послужить темами приключенческих книг. Не меньше интереснейших тем в историческом прошлом нашей Родины, как давнем, так и в революционной борьбе за построение нового общества. И если наши писатели еще мало черпают из этого неистощимого, как море, источника, то здесь опять и опять мы натыкаемся на искусственно возведенную стену, отделяющую приключения от "бытовой" литературы. Мы обязаны не "цукать", а поддерживать авторов приключенческих книг, всячески помогать развитию этого жанра, занимающего в планах наших издательств поразительно малое место. Знают ли критики, что процентное соотношение выпуска молодежной приключенческой литературы и книг всех других жанров в нашей стране исчезающе мало и в десятки раз меньше, чём. в других странах (подчеркиваю, что я имею в виду лишь детскую н юношескую литературу приключений, а не детективы, издание которых очень развито за рубежом).

Вот почему мне кажется, что пренебрежительный рефрен "приключения ради приключений" в статье Всеволода Ревича исходит из ошибочной позиции или же возник от поспешности. Хотелось бы, чтобы в серьезных выступлениях авторы их перестали ради красного словца бросать непродуманные заявления.

Надо и пора, чтобы литературоведы поняли психологическое воздействие приключений и борющихся в них героев на воспитание характеров. Это куда более важно, чем определение переходной грани между фантастикой приключенческой, исторической или научной. Очень часто в хороших произведениях эти границы нечетки, сложно переплетены. Пора поставить критику, занимающуюся так называемыми "второсортными" жанрами, на строгую научную марксистско-диалектическую основу, что позволит глубоко анализировать эту литературу с учетом сильного воздействия ее на молодое поколение.

Я бы провозгласил здравицу за приключения для приключений, ради воспитания сильных, отважных людей, умеющих и романтически мечтать и добиваться своего во имя мечты, соответствующей коммунистическим идеалам. Не приключения, а плохая литература вообще — вот зло, с которым следует бороться. Мне думается, не случайно появление у нас немалого количества произведений "большой", "бытовой" литературы с негероическими героями, растерянными хлюпиками, пакостными осмеятелямн, злобными эгоистами совпало с уменьшением изданий приключенческого и путешественнического жанров. Совсем плохо дело с произведениями этих жанров, посвященными морю,— и это в такой великой морской державе, как наша страна! Нет отечественных произведений, не издается и переводных, вроде великолепных "Вокруг света на "Кашалоте" Буллена, "Птица рассвета" Мейсфильда. На положении с морской литературой наглядно отражается вся запущенность жанра вообще. Тут надо не клеймить приключениями, как знаком плохого качества, а бороться за широкое развитие издания приключенческих произведений. Потребность в них огромна. Жалею, что не могу в краткой статье передать, как помогла мне литература приключений в годы моего детства и юности, настроив меня на упорство в достижении романтических мечтаний.

Так поможем и мы теперь нашим ребятам, дав им интересную, приподнятую, советскую приключенческую литературу с ее мощным зарядом положительного отношения к жизни.

Неподдельный титан советской литературы!