>Кох Альфред
>Почитал тут свои высеры двадцатилетней давности про приватизацию в Питере...
>Мы были молоды, у нас не было сомнений, мы быди убеждены, что мы правы. Жизнь казалось простой и ясной, как на фронте: вот друзья, вот враги, наше дело правое...
>Это вранье, что мы были смелы. Это не так. Мы просто не чувствовали опасности. Мы были беспечны и веселы.
>Лично я четко помню тогдашние свои ощущения: бесконечная, веселая, круглосуточная активность. Экзальтированная трудоспособность. Без устали. Нас надо было выгонять с работы. Уходить не хотелось...
>Это неправда, что мы делали реформы для людей. Наверное так это тогда объяснялось нами для самих себя. Но это был какой-то второй, нарочитый слой мыслей.
>Мы делали реформы прежде всего - для себя. Нам физически был противен совок. Вонючая тюрьма духа. Власть серых, тихих ничтожеств. Мы верили, что делая их для себя мы делаем их для всех.
>Мы верили в то, что все хотят вырваться из этого мрака очередей и расписанных за нас на десятилетия вперед наших биографий. Мы были убеждены, что люди хотят сами творить свою судьбу. Ошибатья, натыкаться на препятствия, преодолевать их...
>Мы верили в то, что люди просто хотят, чтобы им не мешали, чтобы для них открылись окна возможностей...
>Святая простота... Мы думали, что свобода кому-то нужна. Честно-честно! Наивные, правда?
>Наверное, будет банальностью написать, что мы оказались неправы? Мягко выражаясь... Люди предпочли заново сочинить себе красивое и могучее прошлое и снова встать в стойло...
>А что - мы? А ничего... Кого - убили. Кто умер раньше времени. Кто спился. Кто уехал в эмиграцию. А кто и скурвился, стремясь остаться на плаву...
>Страшно было расставаться с властью? Нет. Лично для меня это было легко. Я вообще - легкомысленный человек. Что впереди? Наверное, уже не так много чего...
>Но то, что я тогда сделал для себя - я выбрал свободу. С ней и останусь. Мой выбор опять прост и ясен: тюрьма или воля. И для меня он однозначен: конечно - воля.
>Надеюсь, что и для вас тоже.
Самое страшное, что они все искренне верят в то, что они делали и делают хорошее дело. Они верят в свои убеждения, как сектанты-самоубийцы и требуют всех обратить в свою веру
Сейчас, сейчас
>Почитал тут свои высеры двадцатилетней давности про приватизацию в Питере...
>Мы были молоды, у нас не было сомнений, мы быди убеждены, что мы правы. Жизнь казалось простой и ясной, как на фронте: вот друзья, вот враги, наше дело правое...
>Это вранье, что мы были смелы. Это не так. Мы просто не чувствовали опасности. Мы были беспечны и веселы.
>Лично я четко помню тогдашние свои ощущения: бесконечная, веселая, круглосуточная активность. Экзальтированная трудоспособность. Без устали. Нас надо было выгонять с работы. Уходить не хотелось...
>Это неправда, что мы делали реформы для людей. Наверное так это тогда объяснялось нами для самих себя. Но это был какой-то второй, нарочитый слой мыслей.
>Мы делали реформы прежде всего - для себя. Нам физически был противен совок. Вонючая тюрьма духа. Власть серых, тихих ничтожеств. Мы верили, что делая их для себя мы делаем их для всех.
>Мы верили в то, что все хотят вырваться из этого мрака очередей и расписанных за нас на десятилетия вперед наших биографий. Мы были убеждены, что люди хотят сами творить свою судьбу. Ошибатья, натыкаться на препятствия, преодолевать их...
>Мы верили в то, что люди просто хотят, чтобы им не мешали, чтобы для них открылись окна возможностей...
>Святая простота... Мы думали, что свобода кому-то нужна. Честно-честно! Наивные, правда?
>Наверное, будет банальностью написать, что мы оказались неправы? Мягко выражаясь... Люди предпочли заново сочинить себе красивое и могучее прошлое и снова встать в стойло...
>А что - мы? А ничего... Кого - убили. Кто умер раньше времени. Кто спился. Кто уехал в эмиграцию. А кто и скурвился, стремясь остаться на плаву...
>Страшно было расставаться с властью? Нет. Лично для меня это было легко. Я вообще - легкомысленный человек. Что впереди? Наверное, уже не так много чего...
>Но то, что я тогда сделал для себя - я выбрал свободу. С ней и останусь. Мой выбор опять прост и ясен: тюрьма или воля. И для меня он однозначен: конечно - воля.
>Надеюсь, что и для вас тоже.