Северная Осетия, январь 92 года, 2 часа ночи, поднятый посыльным, со злобными комментариями прибегаю в батальон. Начальник штаба, оставшийся за комбата, а потому еще более злючий и озабоченный: «Значит так. Вечером на Транскаме* сошли лавины, дорога перекрыта. Дивизии поставили задачу выделить людей и технику, помочь спасателям искать живых, откапывать погибших и чистить дорогу. От нас - две ИМР-ки**, их уже готовят к маршу, ты - старший. Колонна УРАЛов и БТРов соседнего полка выходит через час, идешь с ними». Короткие препирательства типа «на кого я свою роту брошу, какого хрена с чужой техникой пойду - а больше некого послать и вообще в парк за мной бегом марш!». Сотрясая окрестности ругательствами, хватаю в каптерке самое нужное из «тревожного» вещмешка и скачками в парк.
Там уже суета вокруг ИМР-ок. Здороваемся с зампотехом: «Чего ИМР-ки решили гнать?». «А это все, что в дивизии на ходу есть с бульдозером. БАТы*** списаны, а от ПЗМ-ок**** там толку не будет». «Дойдем своим ходом?» «Должны, они недавно из ремонта». Котлы-подогреватели уже гудят, надо масло, антифриз проверить и запас взять. Среди метельной ночи возникает зампотыл с двумя УРАЛами-топливозаправщиками (е-мое, даже деда Ермакова с койки выдернули):
- Ну-ка быстро в эту бочку всю соляру из баков выкачать, а из этой заправиться под завязку!
- Тарьщ майор, зачем? В баках зимняя!
- А это - арктическая!
- Не успеем же!
- Делай, что говорят, салабон!
Успели. Пошла колонна. Идем не быстро, ИМР-ки держат, но на рассвете уже прошли Алагир и по ущелью к Мизуру подходим. В Буроне нас встречают спасатели и дорожники, базовый лагерь - здесь. Вводят в обстановку: за вечер и ночь сошло больше 40 лавин, в том числе несколько мощных, т.к. в эту зиму склоны не обстреливали и планово лавины не спускали. (Для этого есть 100-мм орудия службы противолавинной защиты, установленные и законсервированные на постаментах в ущелье на лавиноопасных участках, но в прошлом году во время войны часть из них выкрали, а часть покурочили). Дунул теплый ветер, принес оттепель - снег и поехал. Лавиноопасность дали еще позавчера и формально шлагбаумы закрыли на блок-постах в Буроне и со стороны Цхинвала. Кто, с кем и как договаривался - разбираться поздно, но машины на трассе были. Уже известно, что недалеко от Зарамага лавина сбила в пропасть автобус, 90 метров обрыва никому шансов не оставили (потом выяснилось - 53 человека в автобусе было), часть машин засыпало на дороге, остальным повезло больше - заблокированы между лавинами. Вертолеты из-за метели работать не могут, а потому - все возлагается на пехоту и спасателей.
Идем в сторону Зарамага небольшой колонной: разведчики и пехота с лопатами на двух БТРах-восьмидесятках вместе со спасателями и две ИМР-ки. Где-то впереди два бульдозера гражданских дорожников, ответственных за эксплуатацию и содержание Транскама. Добираемся до первого небольшого «языка», перекрывшего дорогу (метров 5 в высоту и 20-30 в ширину), и, почесав репы, решаем: бульдозеры дорожников начнут пробивать дорогу поверху лавин, а мы ИМР-ками за ними будем зачищать снег до асфальта. Лавина в момент остановки твердеет, по ней ходишь, как по очень твердому, почти каменному насту. БТРы смогли перебраться через первый «язык» и ушли вперед, оставив на нем елочки следов. Как и что дальше - хрен его знает, видимость не больше 100 метров.
Бульдозеры режут «полку» в лавине, сгребая снег до приемлемого подъема-спуска на «язык» и ползут дальше. ИМР-ки тяжеловаты, под 40 тонн, нам крутиться на лавине нельзя, чтобы не сесть на брюхо и не закупорить дорогу. Одна ходит вдоль дороги назад-вперед, выгребая снег к небольшому уширению дороги (главное - «подруливать» механику на заднем ходу, это не бульдозер и из люка назад ничего не видно), вторая сбрасывает снег вниз. Ночью валенок моего размера не нашлось (потом вдогонку прислали), а в сапогах по снегу больше получаса не побегаешь, лезешь на трансмиссию ИМР-ки, минут десять погрелся на движке и обратно, весь первый день так и прыгал туда-сюда.
Начинают спускаться вниз люди, у кого бензин-соляра в машинах кончилась и греться стало нечем. Кто пешком, кого БТРы вывозят. Сейчас главное - живых вывезти и откопать тех, кого легко найти, все остальное - потом. Спасатели говорят, больше 3-5 часов засыпанныем в лавине не выживешь.
Начинает темнеть, пора вниз. Утром наверх мы долетели шустро, а вниз страшнее и вдвое дольше. В один из поворотов первая ИМР-ка не вписывается, успевает затормозить, качаясь, два левых катка зависают над обрывом. Адреналин бьет фонтаном, шапка над головой поднимается... «Ну давай, родимый, давай назад не дыша, потихоньку...». Выдохнул струю черного дыма, заурчал, выполз на дорогу... Уффф,отпустило...
В Буроне проверяемся, не хватает одного БТРа старлея Сереги Гриценко, который еще днем ушел дальше всех и исчез, связи с ним нет. Курим, сверлим десятками глаз темноту на пустой дороге, бегаем погреться в кочегарку, начальство нервничает, мысли у всех мрачные. Вроде фары замелькали, но едет что-то бесформенное, как копна сена. Она, наша восьмидесятка!!! Только людей на ней куча, гроздьями висят. Спрыгивают, сползают, обнимают и тискают солдат и Серегу, а начальство с облегчением материт старлея на чем свет стоит. Ему, оказывается, мужик встретился и рассказал, что совсем недалеко люди между лавинами есть. «Недалеко» оказалось чуть ли не у Рокского тоннеля. Как и через что они пробирались - одному Уастырджи известно. Народу нашлось больше 20 человек, женщин и кого послабее утрамбовали внутрь, остальных - на броню, по краям «обгородили» солдатами и, молясь и крестясь, поползли по темноте вниз, к Бурону.
К утру ветер стих, видимость стала «отсюда и до бесконечности», но мороз перевалил за 20. С ИМР-ками проблем не было (зампотех не соврал и аккумуляторов хороших не пожалел): по утрам заводились с полтыка после прогрева котлами-подогревателями, днем мелкие неисправности устраняли в ходе работы, а крупных не случалось. Отдельное спасибо и земной поклон зампотылу за арктическую соляру, дедов надо слушаться. У дорожников бульдозеры вообще на летней соляре работали, они по утрам грели баки паяльными лампами, а у нас брали по ведру арктической соляры, трубку топливную откручивали и в ведро, запускали движок, а потом уже на бак переключались.
Через пару дней добираемся до самой мощной лавины. Она сошла с противоположной стороны ущелья, накрыла реку, потом дорогу, поднявшись концом «языка» вверх по склону метров на 150 (если брать по вертикали, от уровня реки). Длина завала по дороге - 600 метров, толщина снега над дорогой - до 20 метров. Впереди «языка» метров до 100 все деревья вырваны, поломаны и разбросаны по ущелью. Как объяснили спасатели, впереди лавины идет снеговоздушная волна и сносит все, как ударная волна ядерного взрыва. Силища неимоверная (в ущелье местами валяются опоры ЛЭП, сбитые лавинами в прошлые годы - сталь скручена, как фольга). Вода в реке начала подниматься, опасались, что она ударит через плотину-лавину, но обошлось: вода потихоньку пробила путь под лавиной между камнями и сошла постепенно, видно решила, что хватит нам снежных проблем и великодушно помиловал. (После командировки при первой же возможности заново перечитал «Белое проклятье» и «72 градуса ниже нуля» Владимира Санина, рекомендую...).
На этой "главной" лавине мы копались несколько дней. Под солнцем на сплошном белом поле начали ловить «зайцев», как сварщики. Сначала спасались от «снежной слепоты» подручными средствами (самопальные очки из проволоки, вместо стекол - бумага с крестообразными прорезями, в эти «плюсы» видно хреново, но все-таки меньше солнца глазам достается), потом начальство выручило, приславши ящик темных очков. Морды лиц за эти дни сильно загорели. Чешется под носом и под подбородком, оказывается, там тоже обгорело от солнца, отраженного снегом. Некоторые умудрялись во время перекуров солярии устраивать: в безветренную погоду при небольшом морозе на солнечном склоне в снегу откапывается яма, в нее кидается матрас, солнце его нагревает - загорай, как на пляже.
Наше квартирование в Буроне несколько усложнило жизнь поселку. Войско расселили куда могли. Офицеров - в здание сельсовета. Нам на троих старлеев-капитанов (инженер, медик, разведчик) досталась комната два на три метра с тремя "спальными" местами: на столе, под столом и на четырех сдвинутых стульях. Справедливости для меняемся каждую ночь местами, что создает проблемы начальству. Утро начинается одинаково: в соседней комнате слезает со скрипучего дивана начальник инженерных войск корпуса полковник Крамской (дед Вооруженных Сил, старшой над буронским войском) и, сотрясая сельсовет прокуренным кашлем «Кхам-ахам-ухам! Вашаеу!!!», идет откапывать нас в комнате из-под бушлатов, т.к. сами мы после лавин дрыхнем как убитые. Наконец находит свою «правую руку» - разведчика Рината Вашаева (старшего поисковой группы): «Кхам-ахам-ухам! Вашаеу, людей подымай!». Через неделю вся лавинная братия, подражая прокуренному басу Крамского, при виде Рината называла этот «пароль», а через две - уже и без Рината, между собой, вместо «здрасте».
Водка в местном магазине кончилась за три вечера (ибо не чаем единым согрет человек после возвращения сверху), завмаг в ожидании внеплановых объемов поставки «горючего» сильно переживал из-за упущенной прибыли. Иногда медслужба в лице капитана выручала, выделяя по сто граммов заначки (спирта с раствором глюкозы впополаме).
А потом начальник штаба замучался воевать с ротой, офигевшей от самостоятельности (кот с порога - мыши в пляс) и прислал мне замену. Так что до Рокского тоннеля я в тот раз не дошел.
Эпилог: Москва, лет через пять, воскресенье, Третьяковская галерея, зал с картиной «Явление Христа народу», знакомый профиль в толпе. Вполголоса назыаю "пароль" у него за спиной: «Кхам-ахам-ухам! Вашаеу!!!». Разворачивается - точно, свой! Сгребли друг друга в охапку. «Здорово! Откуда свалился? - В академии учусь, в инженерной, гостей вот привел на культурпрограмм. А я - в медицинской, из Питера на выходные семейство вывез. А помнишь...? - А помнишь...? - А где тот? А про этого слыхал?...». Пойти посидеть бы вспомнить дела минувших дней, да с обеих сторон благоверные настороженными взглядами буравят, подозревая возможные варианты развития событий. Жена для офицера - не только крепкий тыл и боевая подруга, а еще и тормоз его алкогольных и милитаристских устремлений. «Ну, бывай здоров, Земля имеет форму чемодана, где-нибудь на углу еще встретимся. - Удачи!»
P.S. Прошу извинить за выбранный стиль рассказа. Это взгляд на трагические события с другой стороны. Во время службы к прогулкам по лезвию ножа привыкать не приходится. Погибшим - вечная память, а о живых надо думать и заботиться. «Человеку, пока он жив - человеково.» (генерал-лейтенант А.И.Лебедь, «За державу обидно»).
Фамилии и имена участников событий изменены.
* Транскавказская магистраль, дорога из Северной Осетии в Южную через Рокский перевал (тоннель).
**ИМР, ИМР-ка - инженерная машина разграждений, можно сказать - танк с бульдозером.
***БАТ-М - путепрокладчик на базе артиллерийского тягача АТ-Т.
**** ПЗМ - полковая землеройная машина
Сейчас, сейчас
Там уже суета вокруг ИМР-ок. Здороваемся с зампотехом: «Чего ИМР-ки решили гнать?». «А это все, что в дивизии на ходу есть с бульдозером. БАТы*** списаны, а от ПЗМ-ок**** там толку не будет». «Дойдем своим ходом?» «Должны, они недавно из ремонта». Котлы-подогреватели уже гудят, надо масло, антифриз проверить и запас взять. Среди метельной ночи возникает зампотыл с двумя УРАЛами-топливозаправщиками (е-мое, даже деда Ермакова с койки выдернули):
- Ну-ка быстро в эту бочку всю соляру из баков выкачать, а из этой заправиться под завязку!
- Тарьщ майор, зачем? В баках зимняя!
- А это - арктическая!
- Не успеем же!
- Делай, что говорят, салабон!
Успели. Пошла колонна. Идем не быстро, ИМР-ки держат, но на рассвете уже прошли Алагир и по ущелью к Мизуру подходим. В Буроне нас встречают спасатели и дорожники, базовый лагерь - здесь. Вводят в обстановку: за вечер и ночь сошло больше 40 лавин, в том числе несколько мощных, т.к. в эту зиму склоны не обстреливали и планово лавины не спускали. (Для этого есть 100-мм орудия службы противолавинной защиты, установленные и законсервированные на постаментах в ущелье на лавиноопасных участках, но в прошлом году во время войны часть из них выкрали, а часть покурочили). Дунул теплый ветер, принес оттепель - снег и поехал. Лавиноопасность дали еще позавчера и формально шлагбаумы закрыли на блок-постах в Буроне и со стороны Цхинвала. Кто, с кем и как договаривался - разбираться поздно, но машины на трассе были. Уже известно, что недалеко от Зарамага лавина сбила в пропасть автобус, 90 метров обрыва никому шансов не оставили (потом выяснилось - 53 человека в автобусе было), часть машин засыпало на дороге, остальным повезло больше - заблокированы между лавинами. Вертолеты из-за метели работать не могут, а потому - все возлагается на пехоту и спасателей.
Идем в сторону Зарамага небольшой колонной: разведчики и пехота с лопатами на двух БТРах-восьмидесятках вместе со спасателями и две ИМР-ки. Где-то впереди два бульдозера гражданских дорожников, ответственных за эксплуатацию и содержание Транскама. Добираемся до первого небольшого «языка», перекрывшего дорогу (метров 5 в высоту и 20-30 в ширину), и, почесав репы, решаем: бульдозеры дорожников начнут пробивать дорогу поверху лавин, а мы ИМР-ками за ними будем зачищать снег до асфальта. Лавина в момент остановки твердеет, по ней ходишь, как по очень твердому, почти каменному насту. БТРы смогли перебраться через первый «язык» и ушли вперед, оставив на нем елочки следов. Как и что дальше - хрен его знает, видимость не больше 100 метров.
Бульдозеры режут «полку» в лавине, сгребая снег до приемлемого подъема-спуска на «язык» и ползут дальше. ИМР-ки тяжеловаты, под 40 тонн, нам крутиться на лавине нельзя, чтобы не сесть на брюхо и не закупорить дорогу. Одна ходит вдоль дороги назад-вперед, выгребая снег к небольшому уширению дороги (главное - «подруливать» механику на заднем ходу, это не бульдозер и из люка назад ничего не видно), вторая сбрасывает снег вниз. Ночью валенок моего размера не нашлось (потом вдогонку прислали), а в сапогах по снегу больше получаса не побегаешь, лезешь на трансмиссию ИМР-ки, минут десять погрелся на движке и обратно, весь первый день так и прыгал туда-сюда.
Начинают спускаться вниз люди, у кого бензин-соляра в машинах кончилась и греться стало нечем. Кто пешком, кого БТРы вывозят. Сейчас главное - живых вывезти и откопать тех, кого легко найти, все остальное - потом. Спасатели говорят, больше 3-5 часов засыпанныем в лавине не выживешь.
Начинает темнеть, пора вниз. Утром наверх мы долетели шустро, а вниз страшнее и вдвое дольше. В один из поворотов первая ИМР-ка не вписывается, успевает затормозить, качаясь, два левых катка зависают над обрывом. Адреналин бьет фонтаном, шапка над головой поднимается... «Ну давай, родимый, давай назад не дыша, потихоньку...». Выдохнул струю черного дыма, заурчал, выполз на дорогу... Уффф,отпустило...
В Буроне проверяемся, не хватает одного БТРа старлея Сереги Гриценко, который еще днем ушел дальше всех и исчез, связи с ним нет. Курим, сверлим десятками глаз темноту на пустой дороге, бегаем погреться в кочегарку, начальство нервничает, мысли у всех мрачные. Вроде фары замелькали, но едет что-то бесформенное, как копна сена. Она, наша восьмидесятка!!! Только людей на ней куча, гроздьями висят. Спрыгивают, сползают, обнимают и тискают солдат и Серегу, а начальство с облегчением материт старлея на чем свет стоит. Ему, оказывается, мужик встретился и рассказал, что совсем недалеко люди между лавинами есть. «Недалеко» оказалось чуть ли не у Рокского тоннеля. Как и через что они пробирались - одному Уастырджи известно. Народу нашлось больше 20 человек, женщин и кого послабее утрамбовали внутрь, остальных - на броню, по краям «обгородили» солдатами и, молясь и крестясь, поползли по темноте вниз, к Бурону.
К утру ветер стих, видимость стала «отсюда и до бесконечности», но мороз перевалил за 20. С ИМР-ками проблем не было (зампотех не соврал и аккумуляторов хороших не пожалел): по утрам заводились с полтыка после прогрева котлами-подогревателями, днем мелкие неисправности устраняли в ходе работы, а крупных не случалось. Отдельное спасибо и земной поклон зампотылу за арктическую соляру, дедов надо слушаться. У дорожников бульдозеры вообще на летней соляре работали, они по утрам грели баки паяльными лампами, а у нас брали по ведру арктической соляры, трубку топливную откручивали и в ведро, запускали движок, а потом уже на бак переключались.
Через пару дней добираемся до самой мощной лавины. Она сошла с противоположной стороны ущелья, накрыла реку, потом дорогу, поднявшись концом «языка» вверх по склону метров на 150 (если брать по вертикали, от уровня реки). Длина завала по дороге - 600 метров, толщина снега над дорогой - до 20 метров. Впереди «языка» метров до 100 все деревья вырваны, поломаны и разбросаны по ущелью. Как объяснили спасатели, впереди лавины идет снеговоздушная волна и сносит все, как ударная волна ядерного взрыва. Силища неимоверная (в ущелье местами валяются опоры ЛЭП, сбитые лавинами в прошлые годы - сталь скручена, как фольга). Вода в реке начала подниматься, опасались, что она ударит через плотину-лавину, но обошлось: вода потихоньку пробила путь под лавиной между камнями и сошла постепенно, видно решила, что хватит нам снежных проблем и великодушно помиловал. (После командировки при первой же возможности заново перечитал «Белое проклятье» и «72 градуса ниже нуля» Владимира Санина, рекомендую...).
На этой "главной" лавине мы копались несколько дней. Под солнцем на сплошном белом поле начали ловить «зайцев», как сварщики. Сначала спасались от «снежной слепоты» подручными средствами (самопальные очки из проволоки, вместо стекол - бумага с крестообразными прорезями, в эти «плюсы» видно хреново, но все-таки меньше солнца глазам достается), потом начальство выручило, приславши ящик темных очков. Морды лиц за эти дни сильно загорели. Чешется под носом и под подбородком, оказывается, там тоже обгорело от солнца, отраженного снегом. Некоторые умудрялись во время перекуров солярии устраивать: в безветренную погоду при небольшом морозе на солнечном склоне в снегу откапывается яма, в нее кидается матрас, солнце его нагревает - загорай, как на пляже.
Наше квартирование в Буроне несколько усложнило жизнь поселку. Войско расселили куда могли. Офицеров - в здание сельсовета. Нам на троих старлеев-капитанов (инженер, медик, разведчик) досталась комната два на три метра с тремя "спальными" местами: на столе, под столом и на четырех сдвинутых стульях. Справедливости для меняемся каждую ночь местами, что создает проблемы начальству. Утро начинается одинаково: в соседней комнате слезает со скрипучего дивана начальник инженерных войск корпуса полковник Крамской (дед Вооруженных Сил, старшой над буронским войском) и, сотрясая сельсовет прокуренным кашлем «Кхам-ахам-ухам! Вашаеу!!!», идет откапывать нас в комнате из-под бушлатов, т.к. сами мы после лавин дрыхнем как убитые. Наконец находит свою «правую руку» - разведчика Рината Вашаева (старшего поисковой группы): «Кхам-ахам-ухам! Вашаеу, людей подымай!». Через неделю вся лавинная братия, подражая прокуренному басу Крамского, при виде Рината называла этот «пароль», а через две - уже и без Рината, между собой, вместо «здрасте».
Водка в местном магазине кончилась за три вечера (ибо не чаем единым согрет человек после возвращения сверху), завмаг в ожидании внеплановых объемов поставки «горючего» сильно переживал из-за упущенной прибыли. Иногда медслужба в лице капитана выручала, выделяя по сто граммов заначки (спирта с раствором глюкозы впополаме).
А потом начальник штаба замучался воевать с ротой, офигевшей от самостоятельности (кот с порога - мыши в пляс) и прислал мне замену. Так что до Рокского тоннеля я в тот раз не дошел.
Эпилог: Москва, лет через пять, воскресенье, Третьяковская галерея, зал с картиной «Явление Христа народу», знакомый профиль в толпе. Вполголоса назыаю "пароль" у него за спиной: «Кхам-ахам-ухам! Вашаеу!!!». Разворачивается - точно, свой! Сгребли друг друга в охапку. «Здорово! Откуда свалился? - В академии учусь, в инженерной, гостей вот привел на культурпрограмм. А я - в медицинской, из Питера на выходные семейство вывез. А помнишь...? - А помнишь...? - А где тот? А про этого слыхал?...». Пойти посидеть бы вспомнить дела минувших дней, да с обеих сторон благоверные настороженными взглядами буравят, подозревая возможные варианты развития событий. Жена для офицера - не только крепкий тыл и боевая подруга, а еще и тормоз его алкогольных и милитаристских устремлений. «Ну, бывай здоров, Земля имеет форму чемодана, где-нибудь на углу еще встретимся. - Удачи!»
P.S. Прошу извинить за выбранный стиль рассказа. Это взгляд на трагические события с другой стороны. Во время службы к прогулкам по лезвию ножа привыкать не приходится. Погибшим - вечная память, а о живых надо думать и заботиться. «Человеку, пока он жив - человеково.» (генерал-лейтенант А.И.Лебедь, «За державу обидно»).
Фамилии и имена участников событий изменены.
* Транскавказская магистраль, дорога из Северной Осетии в Южную через Рокский перевал (тоннель).
**ИМР, ИМР-ка - инженерная машина разграждений, можно сказать - танк с бульдозером.
***БАТ-М - путепрокладчик на базе артиллерийского тягача АТ-Т.
**** ПЗМ - полковая землеройная машина
Февраль 1992 г. - февраль 2012 г.