Как-то читал книгу об одном сисадмине (Ю. Бригадир, "Мезенцефалон"). Ушедшем в запой после продолжительной каторжной работы.
Но он основательно подготовился, воспитал заранее себе замену, предупредил задолго до того начальство...
Но это не о Лехе
"- Я в отпуск, - сказал я.
- Да но проблемо!, - повеселел еще больше генеральный Костя. - До какого?
- Я в СВОЙ отпуск...
- Блядь. - Костя нервно застучал по столу пальцами. - Ну вот на хуя, скажи ты мне, мне эта петрушка???
Я улыбнулся. Не очень, кстати, весело.
- Костя, я тебе еще две недели назад сказал - может быть, забухаю. Ты знаешь, что я бы не стал это делать без предупреждения, я тебе еще два года назад говорил, что бухло - это только вопрос времени и когда мне будет невмоготу - я уйду. Ты знал - кто я, что я и где я...
- Да знал я... - Костя перестал стучать по столу. - и то, что бухаешь ты не по-детски, и то что сорвешься рано или поздно, все знал... Все равно... хуево как-то...
- Ты не переживай. Больше чем надо. Серегу - сам знаешь - я натаскал тоже не по-детски, а сейчас он, чтобы доказать тебе, что он тоже не хуй в стакане, - я покачал головой, - без меня вырастет на глазах... Да и не тебе он будет доказывать, а себе. Это ты для него хуй в стакане и промежуточная стадия. Береги его.
Серега - новый, быстрорастущий, совершенно оторванный от мирской жизни компьютерщик, которого я полгода назад порекомендовал в штат. Он не был нужен ни тогда, ни сейчас. Он будет нужен завтра. Когда уйду я.
- Вернешься? - спросил Костя. Я помолчал. Солнце било прямо в жалюзи, пронзая плотную ткань вертикальных полос. Полосы вспыхивали золотом. Там, за ними, а еще за стеклами бесновался май. Асфальт обжигал, наверное, ноги, если пройтись по нему босиком. Или еще не обжигал? Май - не июль... земля еще холодная... Босиком...
- Я тебе нужен?, - спросил я.
Костя встал, не отвечая, со своего роскошного, кожаного, регулируемого хуй знает в скольки направлениях кресла и пошел к офисному холодильнику, открыл его, посмотрел тупо внутрь, достал один пузырь - поставил, другой - поставил, потом залез в морозилку и вытянул оттуда ледяную бутылку подарочной "Сибирской", ноль семьдесят пять.
Постучавшись, зашла Таня с кофе на подносике - две чашечки, как обычно, поставила на край стола. Босиком... А солнце ласкает снаружи землю - как в последний раз... Птицы, поди, щебечут... Коты валяются на крышах, как сельди...
- Таня, это... Совещание у меня...
- Вам, Константин Григорьевич, что-нибудь еще к совещанию?, - спросила умная Таня, увидев в руке у босса ледяной пузырь с водкой.
- Рюмки, хлеб, минералку... Стаканы еще. Никого не пускать. Нет меня.
Распорядившись таким образом Костя опять сел в кресло, покачался на нем и заговорил:
- Я тебе вот что, Бриг, скажу... Нужен, не нужен - это все лирика. Вполне может быть, что и не нужен. Вот и Серега тебя заменит. А вот... выйди я сейчас в соседнюю комнату - тишина, все работают, слова лишнего не скажут, разъеби я кого - утрутся молча, неправ я буду - все равно промолчат, сидеть будут, очереди своей ждать... Что, трудно им людьми остаться? Не дрожать, не лизать жопу, глаза не опускать? Из, блядь, ста или - сколько там сейчас? - людей, не людей - не знаю, единиц, в общем - из этих ста кто мне в ебало правду скажет? Ну, Петрович, да Гена, да ты вот... Из ста! Сколько раз было - рушится все, боятся признаться, пока, блядь, сам говна не увижу... А уж как вкладывают друг друга! Пока я в силе - так и будет. А представь, развалится завтра "Циклон", все на улице окажемся - банкротство там, или еще какая хуйня. Да элементарно - каждый мне в морду плюнет и детям своим накажет. Эксплуататор, блядь, трудового народа. А я пешка, Бригадир. Просто - пешка. Надо мной такие люди, что лучше бы тебе не знать...
Зашла опять Таня, уже с большим подносом. Сгрузила все это на стол, расставила и исчезла. Костя взял со стола пачку "Честерфильд", вытащил сигарету, закурил...
- Я, Бриг, устал не меньше, а может и больше твоего. Вот тут у меня уже этот "Циклон"! - Костя провел ребром ладони по горлу, - Но я, в отличие, от тебя никуда не могу уйти. Ты такого рабства, Юра, ни в каком, блядь, учебнике не видел, в каком я нахожусь... "Нужен"... Да не нужен ты мне, как работник, до хуя таких, извини, блядь, сисадминов... Просто... Ты уйдешь, и уже останется двое. Двое, с кем я могу человеком себя почувствовать... А потом, например, один. А там уже.., - он махнул рукой, - ... эх, да что, блядь, говорить!
Костя взял бутылку и нацелился в рюмку, которая стояла ближе ко мне.
- Я не буду! - сказал я.
- Не понял! Ты ж забухал!
- Не забухал... Забухаю. Завтра...
Я сел на диван и закрыл глаза. Под веками проносились цифровые головастики. Два с половиной года информационного безумия... Без отпуска, без больничных и с редкими выходными. Иногда мне казалось, что я тоже имею сетевые имена, как и любой другой компьютер. Виндовское, новелловское, линуксовое.. не мой комп, не желязяка, а я сам. Глюк такой, посетив меня однажды, почти не уходил, я пытался по ночам менять себе айпишники, ставить на себя самбы и расшаривать желудок. Я бывал дома только для того, чтобы спать. Я заметил, что жены нет только через неделю после ее ухода, по внезапно посетившему меня сексуальному желанию - ночью вдруг хуй встал, как дед мороз и так и простоял до ура, хотя сам я спал, витая в тридцатидвухбитном облаке. Еще через неделю я вспомнил ее сотовый и позвонил по причине отсутствия в доме жрачки, чистого белья и еще невиданного в природе свинарника. Оказалось - ее нет уже месяц... или два месяца. И - вообще нет. Для меня. В ту ночь у меня был повод напиться, но не было желания..."
Уйти бы в запой по той же схеме, что Бригадир... И проснуться в СССР детства. Бля, я с радостью пойду на завод, честно трудится - и который честно мне отплатит за мой труд
Сейчас, сейчас