Миф о "союзе" СССР и Третьего рейха к 70-летию Победы

Дубль можно в комменты?

> Дубль статьи? Очень много букв. Боюсь порвать комменты.

В Казахстане ЖЖ закрыт, чтоб посмотреть надо 10 минут с бубном плясать. Тяжело дубль кинуть в комменты?

В преддверии 70-летия Победы на площадке организованной Пермским краеведческим музеем проходят лекции о том, что СССР и фашистская Германия были союзниками и вместе ответственны за развязывание Второй мировой войны. Мы побывали на одной из таких лекций, которую читал доцент кафедры новейшей истории историко-политологического факультета ПГНИУ Леонид Аркадьевич Обухов.

Леонид Обухов известен нам в первую очередь как сотрудник скандальной АНО «Пермь-36», оправдывающий бандеровцев.



Напомню, что основными условиями, в которых вынужден был действовать Советский союз в конце 30-х были следующие:- провал попыток выстроить систему коллективной безопасности;
- отказ Великобритании заключать антигитлеровские соглашения с СССР;
- Мюнхенский сговор по которому Чехословакию порвали на куски;
- лютый антисоветизм Польши и Прибалтики;
- опасность использования Прибалтики в качестве плацдарма для атаки на Ленинград;
- опасность использования оттяпанных Польшей западных областей Украины и Белоруссии для создания там марионеточных правительств с целью оторвать остальные украинские и белорусские территории от СССР, с помощью разогревания межнациональных конфликтов;
- недостаточная готовность нашей страны к войне с фашистской Германией.
Все эти тезисы будут подтверждены далее цитатами историков, но здесь они необходимы, чтобы сразу погрузиться в контекст. Кстати, лектор этот неудобный для него контекст умолчал.


Ложка протоколов в бочке Пакта

Лекция началась с критики пакта Молотова-Риббентропа: «Не нужно отделять Пакт от секретных протоколов. Это единый документ. А то получается, что Пакт — это хорошо, мы отсрочили начало войны и т.д., а секретные протоколы — это раздел Восточной Европы между Советским союзом и фашистской Германией, т.е. по сути дела это чисто империалистический подход!» Вот ведь какие мы негодяи!

Несколько лет назад прошел по телевидению цикл передач «Суд истории», где два выпуска были посвящены пакту Молотова-Риббентропа, в одном из них С.Е.Кургинян дал вполне иллюстративную сжатую справку:

«26 января 34 года заключается договор о ненападении между кем и кем, как вы думаете? Между Польшей и Германией. Польшей и Германией. 12 сентября 38-го премьер-министр Великобритании Чемберлен заявляет: «Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма. И потому необходимо мирным путем преодолеть наши трудности. Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех», – внимание! – «кроме России». Понимаете? Кроме России. 30 сентября Мюнхенский сговор – Чемберлен начинает это осуществлять. 15 марта 39-го Гитлер, растоптав мюнхенские соглашения, оккупирует Чехию. Ни Англия, ни Франция не реагируют. Начинается раздел Чехословакии. Между кем и кем, как вы думаете? Между Польшей и Германией. При этом немцы сетуют на то, что Польша проявляет ненасытность во всем, что касается пожирания чешских территорий. 23 августа 39 года, буквально в день подписания пакта о ненападении между СССР и Германией, Геринг готовится лететь на встречу с Чемберленом для подписания аналогичного англо-германского пакта»

Т.е. во-первых, подобные пакты и договоры о сферах влияния — это нормальная практика того времени. А кроме того, как мы видим, «нормальной» практикой для того времени, видимо, следует считать и раздербанивание непричастных, типа Чехословакии.

А во-вторых, почему данный вопрос рассматривается как некая советская блажь («империалистическая», позорная и т.д.), а не как нечто необходимое для выживания СССР? Агрессия и воинственность Германии всем были видны. Все хотели от них защититься. А западные партнеры ещё и мечтали перенаправить эту агрессию на восток, т.е. на нас. И какие у Советского союза были альтернативы? Известный историк Александр Дюков перечисляет их (в отличие от Обухова, который кроме пацифистских заклинаний на данный вопрос ничего не ответил):

«Вариант первый: Советский Союз не подписывает соглашения с Германией, продолжает безуспешные переговоры с Великобританией и Францией. Лондон тем временем договаривается о разграничении сфер влияния с Берлином. Происходит новое издание Мюнхенского сговора; Польша лишена Данцига и «коридора», окончательно превращена в нацистского сателлита. Германия укрепляется в Прибалтике, на Западной Украине под германским контролем создается марионеточное «украинское государство», в Западной Белоруссии – марионеточное «белорусское государство». Гитлер получает возможность проводить политику по отрыву от СССР западных территорий при нейтралитете Великобритании и Франции. Безрадостная перспектива, и как не печально, очень реальная: 22 августа в Лондон для переговоров должен был лететь ближайший соратник фюрера Герман Геринг.

Вариант второй: Великобритания, Франция и СССР заключают соглашение и блокируют нацистскую агрессию. Вариант великолепный, но, увы, нереализуемый: Великобритания не хочет связывать себе руки соглашением с СССР, и переговоры провалены.

Вариант третий: Советский Союз не подписывает соглашения с Германией, Гитлер нападает на Польшу. Великобритания и Франция ограничиваются дипломатическими демаршами, но делом в события не вмешиваются. Советский Союз остается нейтральным и в германо-польскую войну не вмешиваются. Польские войска разбиты, Германия либо полностью оккупирует Польшу, либо (что вероятнее) делит ее на части как Чехословакию. Последствия все те же: укрепление Германии в Прибалтике, возможность появления марионеточных украинского и белорусского «государств». Путь к продолжению агрессии в восточном направлении открывается Гитлеру и в этом варианте, причем с возможным подключением ресурсов марионеточного польского режима наподобие словацкого.

Вариант четвертый: Гитлер нападает на Польшу, Советский Союз остается нейтральным, Великобритания и Франция вступают в войну не на словах, а на деле. Германская агрессия предотвращена. Это хороший вариант, но одновременно – самый маловероятный. Как мы помним, на самом деле Великобритания и Франция хоть и объявили войну Германии, на практике боевых действий не вели, ограничившись лишь их имитацией для успокоения общественного мнения.

Вариант пятый: Гитлер нападает на Польшу, Великобритания и Франция ограничиваются дипломатическими протестами, Польша просит о помощи Советский Союз, Москва начинает войну с Германией в союзе с Польшей. Для Кремля вариант опять-таки не самый радостный, поскольку никто не может дать гарантии, что после вступления в войну Советского Союза Лондон и Париж не договорятся с Берлином. И тогда Варшава и Москва окажутся перед перспективой вести войну с Германией и ее союзниками в одиночку. Между тем, опыт Испанской войны в Кремле хорошо помнят. Да и во время Мюнхена подобный сценарий уже был опробован: подписавшие приговор Чехословакии державы уведомили Прагу, что если она примет советскую помощь и будет сопротивляться, то начавшаяся война «сразу превратится в войну со всей Европой». Ситуация усугубляется тем, что на Дальнем Востоке Советскому Союзу придется воевать с входящей в Антикоминтерновский пакт Японией.

Вариант шестой: Гитлер нападает на Польшу, Великобритания и Франция в войну практически не вмешиваются, Польша советской помощи не просит и терпит поражение в войне. Советский Союз вводит войска на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, дабы не допустить создания там немцами марионеточных государств. С Германией в этом случае опять-таки приходится воевать в одиночку, рискуя потерпеть поражение; кроме того, вопрос об укреплении позиций Берлина в Прибалтике остается нерешенным, а на Дальнем Востоке опять-таки приходится воевать с Японией.

Как видим, разумная альтернатива пакту Молотова-Риббентропа существовала лишь одна: заключение англо-франко-советского соглашения. Однако Лондон заключать это соглашение не пожелал» (А.Дюков. Пакт Молотова-Риббентропа в вопросах и ответах. С. 55).

Так спасли людей или нет?

Обухов начинает рассказывать о вводе советских войск в Польшу: с 1 сентября началась подготовка к войне. Когда 9 сентября пришло ложное сообщение о занятии Варшавы — Молотов отправил преждевременную поздравительную телеграмму фашистам (здесь слушателей должен обуять праведный гнев).

Здесь сразу прервусь. Обухов всю лекцию пытается продемонстрировать лицемерие советской дипломатии. Вот ведь гады какие, поздравления шлют друг другу! Ясное же дело после такого, что фашизм и коммунизм — это одно и то же. У меня только один вопрос к гражданину Обухову. А надо было послать матерную записку: «Сдохните, гады, мы вас ненавидим!»? А подкрепить такое заявление делом были возможности?

Обухов издевается над советской нотой польскому послу, где было сказано, что части РККА вошли в Польшу, чтобы защитить украинский и белорусский народ. Немцы, по словам Обухова, узнав о ноте, спросили, от кого планируется защита, после чего в советской печати был дан ответ: «От польских панов».

А что случилось на оккупированных немцами территориях Польши? Только в период с 1 сентября по 26 октября 1939 года, пока территория Польши находилась под управлением немецкого военного командования, военнослужащие вермахта совершили 311 массовых казней польских военнослужащих и гражданских лиц. А всего в период оккупации (не от военных действий) Польша потеряла 5 384 тыс. человек. На принудительные работы в Германию были вывезены 2 841,5 тыс. польских граждан. Так, получается, СССР действительно спас людей (по крайней мере, на какой-то срок), заняв восточные территории Польши?

Наталья Нарочницкая, доктор исторических наук, член Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России, именно так и считает: «Мы спасли десятки тысяч евреев на этой территории, иначе бы они все погибли бы в топке».

На этих фотографиях видны печальные поляки, которых порабощает Красная армия, изгнавшая их немецких гостей и защитников.







Видишь Польшу? А формально она есть.

Обухов обвиняет Молотова в том, что тот оправдал введение наших войск несостоятельностью польского государства. По словам лектора, «Варшава ещё защищалась, и польское командование ещё находилось на территории Польши, президент польский находился на территории Польши — т.е. формально государство ещё продолжало борьбу и существовало».

Т.е. Обухов в этом вопросе проявляет формализм. А в вопросе о выборах в Прибалтике (до которых мы ещё дойдем) он ни малейшего формализма допускать не желает, хотя признает, что они были законными.

Однако утверждения, содержащиеся в ноте, переданной польскому послу, совершенно верны по сути:

«Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договоры, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам».

Историк Павел Сутулин в статье «Был ли Сталин союзником Гитлера?» пишет: «Показательно, что даже английский и французский генеральные штабы в подготовленном 22 сентября рапорте отмечали, что СССР начал вторжение в Польшу только тогда, когда ее окончательное поражение стало очевидным». Даже сам лектор признает, что Сталин долго тянул время, надеясь, что Польша окажет немцам более сильное сопротивление и что, возможно, вмешаются Англия с Францией.

Слова vs дела + перевранная цитата

В коммюнике Сталина и немцев от 18 сентября говорилось об «общей задачи СССР и Германии в войне против Польши», возмущается Обухов.

А теперь собственно цитата из этого документа:

«Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез интересов Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР. Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования».

Т.е. во-первых, про «войну» Леонид Аркадьевич просто соврал. Кроме того, смотрите, Обухов приводит пример советской дипломатической риторики, пытаясь обосновать им некие фактические советские мотивы. Это и само по себе бред, а в условиях, когда цитата неверна, это вообще epic fail.



Во-вторых, коммюнике — совсем о другом. Это документальное подтверждение Германией, что она не претендует на области, которые согласно Пакту являются сферой советских интересов (к вопросу о пользе Пакта).

Ещё раз, подход Обухова заключается по большей части в демонстрации неких заявлений и слов руководства СССР, которые якобы подтверждают его союз с Гитлером против Польши. Но есть одни заявления, а есть другие, и наконец, есть настоящие мотивы. Почему, например, Обухов не приводит следующие слова Сталина: «Война идет между двумя группами капиталистических стран (бедные и богатые в отношении колоний, сырья и т. д.). За передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга»? Наверное, потому что этот пример советской риторики недостаточно удобен?

Так было ли остановлено немецкое продвижение?

Обухов говорит, что у поляков была иллюзия, что части РККА идут не воевать с ними, а останавливать немцев, и поэтому они почти не сопротивлялись.

И мне интересно, почему Обухов не раскрывает причины такой «иллюзии»? И почему это названо «иллюзией»? А если бы не было Пакта, в котором часть областей оговорена как сфера советских интересов — докуда дошли бы немцы? А что, разве немцы не вернули нам в итоге часть захваченных польских территорий? Так получается, мы действительно остановили немцев, да ещё и отодвинули их с определённых позиций (см. то самое коммюнике хотя бы). Вот, например, цитата из протокола советско-германских переговоров 21 сентября:

«§ 2. Части Германской армии, начиная с 22 сентября, отводятся с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход, примерно в 20 километров, закончить свой отход на западный берег р. Вислы у Варшавы к вечеру 3 октября и у Демблина к вечеру 2 октября; на западный берег р. Писса к вечеру 27 сентября, р. Нарев, у Остроленка, к вечеру 29 сентября и у Пултуска к вечеру 1 октября; на западный берег р. Сан, у Перемышля, к вечеру 26 сентября и на западный берег р. Сан, у Санок и южнее, к вечеру 28 сентября».

Удержаться от столкновений любой ценой

С особой радостью Обухов мусолит тему «парада в Бресте», многократно подчеркивая, что в Бресте прошел «совместный советско-германский парад», который принимали Гудериан и Кривошеин. Это была не просто смена частей, настаивает лектор. Нет! Нет! Это был общий парад!!! Общий! Да! «И в воспоминаниях Кривошеины, и в воспоминаниях Гудериана говорится о совместном параде»!

Однако реально воспоминания Кривошеина звучат так (он передает свое обращение к Гудериану): «В 16 часов части вашего корпуса в походной колонне, со штандартами впереди, покидают город, мои части, также в походной колонне, вступают в город, останавливаются на улицах, где проходят немецкие полки, и своими знаменами салютуют проходящим частям. Оркестры исполняют военные марши».

А воспоминания Гудериана — так: «Наше пребывание в Бресте закончилось прощальным парадом и церемонией с обменом флагами в присутствии комбрига Кривошеина». Каким образом могли советские части участвовать в «прощальном параде», если они только входили в город?

При этом в воспоминаниях Кривошеина действительно упоминается о некоем соглашении руководства, по которому должен был состояться именно совместный парад. Однако, как видно из воспоминаний комбрига, его дипломатическими усилиями всё оказалось несколько иначе.

Кстати, любителю удобных формальностей Обухову следовало бы заметить, что «парад» в Бресте просто по определению не являлся таковым, поскольку элементарно не были выполнены требования строевого устава пехоты, регламентирующие проведение таких мероприятий.

Леониду Аркадьевичу так сильно хотелось выставить СССР и фашистскую Германию союзниками, что он опять ухватился за ничего не значащий факт, но и его умудрился переврать.



При этом, например, про факты взаимных обстрелов немецких и советских частей и про потери в результате этих обстрелов Обухов не говорит.

«23 сентября у Видомля конный разъезд разведбата 8-й сд был обстрелян пулеметным огнем 6 немецких танков, в результате чего 2 человека было убито и 2 ранено. Ответным огнем советские войска подбили один танк, экипаж которого погиб [51] . 29 сентября в районе Вохыни 3 немецкие бронемашины открыли огонь по саперному батальону 143-й сд [52] . 30 сентября в 42 км восточнее Люблина с немецкого самолета был обстрелян 1-й батальон 146-го спи 179-й ran 44-й сд. Восемь человек получили ранения» (Павел Сутилин. Был ли Сталин союзником Гитлера?)

А между тем, понятно, что и коммюнике и переговоры 21 сентября, и протокол, устанавливающий порядок отвода германских войск и занятия оставленных территорий Красной армией и все остальные мероприятия нужны были для того, чтобы избежать перерастания отдельных стычек в полномасштабные военные действия и для погашения возможных конфликтов. И даже договоренность о передаче радиостанцией в Минске специальных сигналов для наведения немецких бомбардировщиков на польские объекты можно трактовать именно как попытку избежать случайной бомбардировки нашей собственной территории с последующей эскалацией конфликта.

Польский «буфер», который мы потеряли

Особенно «радует» тезис лектора о том, что советские границы зря были отодвинуты на запад. В стратегическом плане существование польского государства было нам выгоднее, чем отодвигание границ, считает Обухов. По его мнению, пока существовало польское государство, оно было «буфером».

Здесь мне даже не нужны никакие ссылки, настолько это несостоятельное утверждение. Смотрите, во-первых, в этой же лекции Обухов говорит, что польская армия была слабой. На востоке, с его слов, 4000 наших танков были против 70 польских. 5500 наших орудий — против 500 польских. И зачем нам такой отстойный «буфер», на который нельзя положиться? Не лучше ли отодвинуть границу и разместить на ней стойкие и хорошо вооруженные советские войска вместо слабых польских?

Во-вторых, с чего Обухов взял, что поляки захотели быть каким-то там «буфером», если бы Гитлер обозначил своей целью именно поход на СССР? Разве поляки питали какую-то там любовь к Советскому союзу, чтобы за него умирать?

Наконец самое главное, Польша свою роль «буфера» итак исполнила! Мы полякам драться не мешали (см. начало статьи, Обухов сам отчасти это признает) — тянули время до 17 сентября. Вот это и был весь их потенциал. И когда этот потенциал был полностью исчерпан, мы (благодаря Пакту) сумели использовать часть бывшей Польши повторно в этих же целях.

Советское «жидоборство»

28 сентября был подписан советско-германский протокол о дружбе и границе, сообщает Обухов. К договору прилагалась карта и три протокола, предполагавших переселение в Германию населения германского происхождения с советских территорий. И наоборот — к нам украинцев и белорусов. «Представитель советской делегации от комиссии по переселению в октябре 1939 заявил, что советское руководство заинтересовано в том, чтобы переселялся только украинский и белорусский пролетариат и широкие народные массы, а не богачи и не евреи», — говорит Обухов. По его словам, евреев не пускали. А те, кто перешел, становились беженцами и их высылали в отдаленные районы СССР на лесозаготовки.

Если слова Обухова о советском жидоборстве (а что ещё он ими хотел сказать?) — правда, то как он объяснит следующее: «По данным ЦСУ СССР, из учтенного по спискам на 15 сентября 1941 г. эваконаселения (кроме детей из эвакуированных детских учреждений) доля евреев была равна 24.8% (они шли на втором месте после составлявших основную часть рабочих на заводах русских - 52.9%). Таким образом, процент эвакуированных от общей численности еврейского населения, проживавшего в западных областях СССР, был несколько выше, чем у представителей других народов, кроме русского» (М.Н. Потемкина. Эвакуация и национальные отношения в советском тылу в годы Великой отечественной войны)? Так СССР ненавидел евреев, что спасал их сразу после русских заводских специалистов.

Кстати, а как обстояли дела с приемом евреев в цитадель демократии? «На пресс-конференции в Белом доме, последовавшей за расправой над немецкими евреями в «Хрустальную ночь», один из репортёров спросил Рузвельта: «Собираетесь ли вы снять эмиграционные ограничения с тем, чтобы еврейские беженцы могли въехать в Америку?» «Это не подлежит пересмотру, - ответил президент. У нас существует система квот». По подсчётам Артура Морсе, автора книги «While Six Million Died. A Chronicle of American Apathy», за 10-летний период, с 1933 по 1943 годы, общее число неиспользованных квот в Соединённых Штатах составило 1.244.858. Каждое такое незаполненное место было по сути смертным приговором тем, кто надеялся на спасение» (Рабинер Я. Предисловие к трагедии).

Камрад, см. выше. Извиняй, картинки и форматирование расставлять не стал.

Не все еще уроды из Перми сбежали на Украину?