Отозвать посла!

> У нас каждая кухарка и государством хочет порулить и в футболистов тренировать могЁт.

речь все-же шла про кухаркиного сына. Который может получить хорошее образование и дойти до поста главы государства. Кухарке, может быть, уже поздно учиться(кроме поварского искусства) а вот ее сыну может быть и нет.

Не не, только хардкор. Жахнуть по Лондону бонбой ядреной, и дело с концом.

Никаких советов Путину они не дают. Это типичный зондаж общественного (читай, "элитарного") мнения. Ждем ответа в Новой газете.

Эх, как бы хотелось, чтобы моя страна была такой же сильной, как СССР, который вполне мог бы поступить именно так, ну или, хотя бы, как[censored]

Государь Николай Павлович тоже, большею частию, сам занимался дипломатией, и часто вице-канцлер не знал о его распоряжениях. Вот один пример из многих:
В Париже кто-то сочинил пиесу под заглавием: «Екатерина II и ее фавориты», где эта великая государыня была представлена в самом черном виде. Эту пиесу давали на театрах. Только-что Государь узнал об этом, как в ту же минуту написал собственноручно следующее повеление нашему послу при французском дворе, графу Палену:
— «С получением, в какое-бы то время ни было, нисколько не медля, явитесь к королю французов и объявите ему мою волю, чтобы все печатные экземпляры пиесы «Екатерина II» были тотчас же конфискованы и представления запрещены на всех парижских театрах; если же король на это не согласится, то потребуйте выдачи ваших кредитивных грамот и в 24 часа выезжайте из Парижа в Россию. За последствия я отвечаю».
Курьер, лично отправленный Государем с этим повелением, застав в Париже посланника за королевским обедом, тотчас же вызвал его и вручил депешу. Прочитав ее, граф Пален смутился; однако ж надобно было исполнить это повеление. Он возвратился в столовую, подошел к королю и объявил, что, по повелению императора, просит сию же минуту дать ему аудиенцию. Эта поспешность удивила короля.
— Нельзя-ли,– сказал онъ,– по крайней мере, отсрочить до после-обеда.
— Нет, ваше величество,– отвечал посол,— повеления моего Государя так строги, что я должен сию же минуту объяснить вам – в чем дело.
Король встал и пошел с посланником в другую комнату, где тот и вручил ему депешу.
Резкий тон ее и скорость, с которою требовалось дать удовлетворение, поразили короля Людовика-Филиппа.
— Помилуйте, граф,– сказал он Палену,– воля вашего императора может быть закономъ для вас, но не для меня, короля французов; притом-же вы сами очень хорошо знаете, что во Франции конституция и свобода книгопечатания, а потому, и при самом желании, я в совершенной невозможности исполнить требование вашего государя.
— Если это окончательный ответ вашего величества,– сказал Пален,– то, в таком случае, прикажите выдать мне мои кредитивные грамоты.
— Но ведь это будет знаком объявления войны?
— Может быть; но вы сами знаете, что император отвечает за последствия.
— По крайней мере, дайте мне время посоветоваться с министрами.
— Двадцать четыре часа я буду ждать, но потом должен непременно выехать.
Кончилось тем, что, чрез несколько часов после этого разговора, французское правительство запретило давать эту пиесу на театрах и конфисковало все печатные экземпляры. Разумеется, что граф Пален остался после этого по-прежнему в Париже.
В 1844 г., вышла в Париже вновь пиеса «Император Павел», которую хотели дать на сцене. Узнав об этом, Государь написал королю французов, что «если не конфискуют этой пиесы и не запретят ее представление на сцене» – то он «пришлет миллион зрителей, которые ее освищут».