Николай Смоленцев
моей бабушке Кудриной Анастасии Дмитриевне (1904 года рождения)
прошедшей голод Поволжья,коллективизацию,Гулаг,Войну и послевоенную разруху.
* * *
Я маленький...я лезу на чердак
По лестнице от времени скрипучей ...
Там столько хлама сваленного кучей!
Там золотом расшит Советский флаг!
Там граммофон и самовар блестящий!
Там кожаные папки! Целый ящик
Бухгалтерских немецких стройных книг!
Там в рамке на стене висит старик
В парадном позолоченном мундире!
Фуражка ...серебристые усы ...
И грозных орденов ряда четыре…
И оспы на лице рябая сыпь…
Я вижу, засыпая по ночам,
Сквозь времени пронзительную сырость,
Как бабушка на тот портрет крестилась
Молитвы да акафисты шепча….
А я, гаденыш, матери стучал…
И мать на нас двоих нещадно злилась…
Рой подзатыльников отвесив мне,
Твердила бабка: « Он нас спас в Войне!»
(Несладка роль семейного врача,
Мужского не имея крепость тыла…
Расстрельной безотцовщины печать
Бредёт за мной упрямо до могилы)…
Она, сменив полтысячи квартир,
В холстине сухари всегда держала…
Пусть поднималась и цвела Держава
И новые вожди, в борьбе за Мир,
Вещали громогласно на трибунах,
Над толпами трудящихся угрюмых…
Но бабушка держала керосин
И соль, и спички, и запасы мыла…
Над лестницей портрет висел один,
(При всех властях она Его хранила)…
Я ж рос …и института колготня
Тянула в неизвестное меня…
Наш педагог, пронырливый еврей,
Все повторял, что «быдло» жаждет палки…
Но во дворах, среди простых людей,
Где мячики, резинки и скакалки
О Сталине вздыхали тяжело
И фото в «Волгах» клали под стекло…
Да, тот портрет «седого палача»,
Что деда с бабкой закалил в Гулаге
И похоронки …и арест… и лагерь…
И пайка под морковный стылый чай …
Когда ж "лапшу", вдруг, кто-то вешал мне -
Я помнил с детства: « Он нас спас в Войне!»
Она под «Перестройку» отошла…
Спокойно и достойно умирала…
Семья лишилась главного весла
Я плакал в голос… Бабушки не стало…
Никто Портрет не выбросил в сортир…
Мы жили! Но не знали бедолаги,
Что скоро, не какие-то варяги
Свои же подожгут наш дом и мир…
И ныне, пол Земли исколесив,
Пройдя туманы морока и фальши
Я все еще такой же дерзкий мальчик
Что лезет в сумрак, губы закусив,
К грузину…что помог родиться мне,
Страну поднять и выстоять в Войне!
>Она под «Перестройку» отошла…
>Спокойно и достойно умирала…
>Семья лишилась главного весла
>Я плакал в голос… Бабушки не стало…
Ком в горле. Дед умер в 88-м. Старый коммунист, упертый и безотказный муравей. Человек, для которого ни одна беда не была чужой. Такое чувство, словно ушел, не в силах видеть надвигающийся позор своей страны.
Прямо как моя бабушка по материнской линии, дай ей Бог здоровья. Ни разу дурного слово про Сталина от неё не слышал. И никогда ей не приходило в голову идти и хлопотать за льготы, ни за отца - моего прадеда, бежавшего из-под следствия, ни за отчима, погибшего в штрафной роте. Всегда говорила правду, что и тот и другой были осуждены справедливо.
Выражение "прошла коллективизацию" вызывает нездоровые ассоциации, типа "выжила строительство новой школы", "прожила возведение Днепрогэса", "прошла 70-летие Октября".
Сейчас, сейчас
шутил про красные линии »
моей бабушке Кудриной Анастасии Дмитриевне (1904 года рождения)
прошедшей голод Поволжья,коллективизацию,Гулаг,Войну и послевоенную разруху.
* * *
Я маленький...я лезу на чердак
По лестнице от времени скрипучей ...
Там столько хлама сваленного кучей!
Там золотом расшит Советский флаг!
Там граммофон и самовар блестящий!
Там кожаные папки! Целый ящик
Бухгалтерских немецких стройных книг!
Там в рамке на стене висит старик
В парадном позолоченном мундире!
Фуражка ...серебристые усы ...
И грозных орденов ряда четыре…
И оспы на лице рябая сыпь…
Я вижу, засыпая по ночам,
Сквозь времени пронзительную сырость,
Как бабушка на тот портрет крестилась
Молитвы да акафисты шепча….
А я, гаденыш, матери стучал…
И мать на нас двоих нещадно злилась…
Рой подзатыльников отвесив мне,
Твердила бабка: « Он нас спас в Войне!»
(Несладка роль семейного врача,
Мужского не имея крепость тыла…
Расстрельной безотцовщины печать
Бредёт за мной упрямо до могилы)…
Она, сменив полтысячи квартир,
В холстине сухари всегда держала…
Пусть поднималась и цвела Держава
И новые вожди, в борьбе за Мир,
Вещали громогласно на трибунах,
Над толпами трудящихся угрюмых…
Но бабушка держала керосин
И соль, и спички, и запасы мыла…
Над лестницей портрет висел один,
(При всех властях она Его хранила)…
Я ж рос …и института колготня
Тянула в неизвестное меня…
Наш педагог, пронырливый еврей,
Все повторял, что «быдло» жаждет палки…
Но во дворах, среди простых людей,
Где мячики, резинки и скакалки
О Сталине вздыхали тяжело
И фото в «Волгах» клали под стекло…
Да, тот портрет «седого палача»,
Что деда с бабкой закалил в Гулаге
И похоронки …и арест… и лагерь…
И пайка под морковный стылый чай …
Когда ж "лапшу", вдруг, кто-то вешал мне -
Я помнил с детства: « Он нас спас в Войне!»
Она под «Перестройку» отошла…
Спокойно и достойно умирала…
Семья лишилась главного весла
Я плакал в голос… Бабушки не стало…
Никто Портрет не выбросил в сортир…
Мы жили! Но не знали бедолаги,
Что скоро, не какие-то варяги
Свои же подожгут наш дом и мир…
И ныне, пол Земли исколесив,
Пройдя туманы морока и фальши
Я все еще такой же дерзкий мальчик
Что лезет в сумрак, губы закусив,
К грузину…что помог родиться мне,
Страну поднять и выстоять в Войне!