Да там многие с дуба рухнули. Думали, что щас используют нациков и выкинут как отработаный материал. А получиось наоборот. А на то, чтобы признать что они банально жалкие и тупые не хватает ни воли, ни чести, ни достоинства. Жалкие, тщедушные твари.
Как что делать? Любой правозащитник ответит на этот вопрос: писать. Писать-писать-писать. В Страсбург, в Гаагу, в Хьюман Райтс Воч, лично Ганнушкиной. Требовать документы, переписывать данные паспортов, показывать распечатки законов, приводить своих адвокатов и требовать поставить свою подпись - для последующей идентификации.
Писать и читать. Читать Солженицына, читать Шаламова, читать Сахарова, читать Александра Дюму, читать Осипа Мандельштампа, читать его стихи, где есть ответы на все самые животрепещущие вопросы, поставленные обществом.
В 1992 году, это год отмены апартеида, соответственно год отмены правил сегрегации, сняли ограничения на перемещения внутри страны. В тот год, одномоментно , из саванны, в город откочевало более двух миллионов бабуинов черных...
Так вот, в один прекрасный момент, вероломно,без объявления войны, в город вступила пара миллионов черных колонистов, открыв эру Африканской реконкисты. Они просто снялись с насиженного места, и пошли туда, где вкуснее пахнет.
Михалыч в то время жил в Йохане и рассказал следующее.
В разгаре рабочего дня, вдруг, откуда не возьмись, наступил ахтунг.
Распахнулись двери офисного центра, и в знание, мало организованно и стихийно, но весело и на позитиве, в их офисное здание просочилось несколько тысяч черных. Гости прибыли со своими пожитками и скарбом. Они попросили не обращать на них внимание, и продолжать работу, а сами тем временем стали осваивать неэффективно используемые с их точки зрения площади. Они равномерно рассосались по офисам, заняв свободные кресла, диваны и стулья, заняли туалеты и коридоры, попутно снимая с окружающих на сувениры все, что на них было блестящего.
Здание наполнилось жизнью и радостной суетой. В коридорах забивали и потрошили птицу, в переговорных готовили еду, в туалетах принимали ванны.
На вежливый вопрос: «Как это понимать?» , они просто ответили, что теперь они будут тут жить.
На уточняющий вопрос: «С хуя ли? Как так?» , они ответили, что так всем будет лучше.
Сейчас, сейчас
> другие грабят НАГРАБЛЕННОЕ
Так что сочуствия в данном случае - никакого.