Правосудие в вермахте.

ivakin-alexey.livejournal.com — ****
Новости, Общество | oneman 23:36 06.06.2013
4 комментария | 68 за, 2 против |
#1 | 14:10 07.06.2013 | Кому: Всем
Не базара без. Но Пруф же?
Я не оправдываю фошиздов, но ведь здравый смысл он как бы такой: один на всех.
если стрелять граждан на лево и право, то поддержки общества (а в конкретном случае армии) - не получить
На основании изложенного - написанное: фэйк ИЛИ совсем единичный случай
ЗЫ: сказанное - ИМХО, готов послушать контрдоводы.
#2 | 15:43 07.06.2013 | Кому: kot
Я так щитаю что судью звали Штирлиц.
#3 | 22:48 07.06.2013 | Кому: kot
> Не базара без. Но Пруф же?

Ну, поищи что ли.
А так-то Шёрнера потом за такие дела судили. Правда немного эпизодов доказали.
#4 | 17:48 10.06.2013 | Кому: Всем
Вполне вероятно, что данный конкретный кадр - дорвавшийся. Работал, что называется, "с огоньком". Ну, чутка спутал хобби и работу - такие были всегда и везде.

Подобные случаи описаны в литературе:

"У некоторых людей мания собирать спичечные коробки, а у этого господина была мания организовывать полевые суды, хотя в большинстве случаев это противоречило воинскому уставу.

Генерал объявил, что никаких аудиторов ему не нужно, что он сам созовет суд, а через три часа обвиняемый должен висеть. Пока генерал был на фронте, в полевых судах недостатка у него не ощущалось.

Как иной во что бы то ни стало должен сыграть партию в шахматы, в бильярд или "марьяж", так этот знаменитый генерал ежедневно должен был устраивать срочные заседания полевых судов. Он председательствовал на них и с величайшей серьезностью и радостью объявлял подсудимому мат.

Сентиментальный человек написал бы, наверное, что на совести у этого генерала десятки человеческих жизней, особенно после востока, где, по его словам, он боролся с великорусской
агитацией среди галицийских украинцев. Мы, однако, принимая во внимание его точку зрения, не можем сказать, чтобы у него вообще кто-нибудь был на совести.

Угрызений совести он не испытывал, их для него не существовало. Приказав на основании приговора своего полевого суда повесить учителя, учительницу, православного священника
или целую семью, он возвращался к себе на квартиру, как возвращается из трактира азартный игрок в "марьяж", с удовлетворением вспоминая, как ему дали "флека", как он дал
"ре", а они "супре", он "тути", они "боты", как он выиграл и набрал сто семь.

Он считал повешение делом совершенно простым и естественным, своего рода хлебом насущным, и, вынося приговор, довольно часто забывал про государя императора. Он не говорил
"именем его императорского величества вы приговариваетесь к смертной казни через повешение", но просто объявлял: "Я приговариваю вас".

Иногда он умел найти в повешении комические моменты..."

(с) Ярослав Гашек, "Похождения бравого солдата Швейка"
Войдите или зарегистрируйтесь чтобы писать комментарии.