Воспоминания В.Ливанова о детях войны.

Мне было шесть лет.
Какие-то друзья моего деда, Николая Александровича Ливанова, приехали в столицу из провинции, остановились в гостинице Моссовета ( потом "Москва") и пригласили деда зайти к ним.
И вот мы с дедом входим в просторный гостиничный лифт, обитый изнутри деревянными панелями.
- Обождите, вон еще пассажиры, - просит лифтер.
И, торопясь, в лифт заскакивают трое мужчин. На них аккуратная черная форма, блестящие сапоги, черные фуражки с задранной спереди тульей, отмеченной каким-то значком. У того, который стоял ближе к нам, на руке выше локтя красная широкая повязка с белым кружком, в котором корчится какой-то странный, похожий на паука черный знак.
Двери закрылись, лифт поехал вверх, тяжелая дедовская рука легла мне на плечо и придвинула меня вплотную к деду.
Наши попутчики, поглядывая на нас, вежливо улыбались, переговариваясь.
Когда вышли из лифта, я спросил деда, кто такие это были.
- Фашисты, - ответил дед и разъяснять мне ничего не стал.
А зимой 41-го года, как рассказал мне отец, к нему в комнату ворвался дед с газетой "Правда" в руках.
- Смотри, смотри, кого назначили! - кричал дед, тыча пальцем в газетный лист.
- Какое лицо! Теперь мы победим!
В "Правде" был напечатан портрет Георгия Константиновича Жукова. Молодец мой дед! Он не ошибся