Кит Ричардс из Rolling Stones про Великобританию 50-х

"Когда я был маленьким, в воздухе витало предчувствие перемен. Нельзя забывать, что Вторая Мировая закончилась вообще-то примерно в 1957-58 годах, а вовсе не в 1945, во всяком случае так это ощущалось в Великобритании. В начале 60-х Гарольд МакМиллан не уставал повторять: "Вы никогда не жили лучше, чем вы живёте сейчас." Ну, насчёт "лучше" не знаю, смотря с чем сравнивать, конечно было куда хуже расти среди воронок от бомб и груд щебня.

В Лондоне было полно красивых зданий, но стоило вам завернуть за угол, а там - пустырь в три акра, улицы были завалены лошадиным помётом, автомобилей почти не было. Между прочим, мне этого не достаёт до сих пор - представьте себе угольную копоть и запах лошадиного дерьма, и туда ещё примешивается вонь от дизельного топлива, сдохнуть можно, наверное поэтому я и пристрастился к наркотикам.

Я вырос на продуктовых карточках. Я помню как в школе нам давали пузырёк от лекарства, а в пузырьке был апельсиновый сок, такой пузырёк нам давали раз в месяц и учителя говорили: "Это ваш витамин "Ц". Вот так вот оно всё обстояло, было полно детишек с рахитом и им в самом деле не доставало витамина "Ц" и молока. И с конфетами было плохо. Я к тому времени уже иочти вышел из возраста, когда дети хнычут - "я хочу сладенького", но малыши имели свой пакетик с конфетами раз в неделю, и всё. Трудно представить, на что были готовы люди за каплю лимонного сока! И при этом мы не чувствовали, что мы чего-то там лишены, таким было время, мы не знали, что может быть иначе.

Да, и ещё одно обстоятельство - нас перестали призывать в армию. Я ведь рос в ожидании призыва, как только вам исполнялось восемнадцать - всё, короткая стрижка и чистка картошки на два года, ну, или становись пилотом истребителя, всё это в том случае, конечно, если ты ны выкашливаешь лёгкие или не выколешь себе глаз, или не отстрелишь большой палец на ноге. Если ты не по-настоящему сумасшедший.

Вся эта бодяга закончилась в 60-м и я неожиданно обнаружил, что не все автомобили, попадающиеся мне навстречу - чёрного цвета. В начале шестидесятых всё изменилось, мир вокруг перестал быть чёрно-белым или серым, он оказался раскрашенным при помощи Тechnicolor, не было больше призыва в армию, был рок'н'ролл и больше не нужно было стоять в очередях. Всё это вместе взятое оказало очень сильное влияние на наше поколение в Англии. Это было как глоток свежего воздуха, безысходность кончилась, мы больше не должны были идти след в след за своими отцами."

И даже в Англию дотянулся.

> Это было как глоток свежего воздуха, безысходность кончилась, мы больше не должны были идти след в след за своими отцами.

В который раз убеждаюсь в истинности поговорки:

"Молчи - за умного сойдешь" (с)

Когда-то, по молодости, они (актеры, музыканты и прочая "пиздобратия" сцены) казались такими... великими, умными... и кРРутыми до безобразия...
Настолько, что то, что они делали - казалось таким же... Великим...

С годами этот ореол все "тусклявее" и "тусклявее"...
И, ладно бы, я понимал это с высоты своего жизненного опыта, а то ведь САМИ разрушают...
Ну кто его, козла, за язык тянул... тьфу... ((((

Короче, нехило ахеджакнуло.
У них, за бугром, артисты, оказывается, такие же... э-э-э... Ч-удаки.

> Между прочим, мне этого не достаёт до сих пор - представьте себе угольную копоть и запах лошадиного дерьма, и туда ещё примешивается вонь от дизельного топлива, сдохнуть можно, наверное поэтому я и пристрастился к наркотикам

Я чё-то не пойму, а какая связь между вонью дизтоплива, лошадинного навоза и далнейшим пристрастием к наркотикам?!! А то я в детстве и на МТМ лазал (зачастую из фулюганских побуждений), в кочегарку угольную гэсовскую после катания на лыжах или санках греться постоянно ходили и к пастухам на лошадках кататься любил бегать!

А это нынешние английские реалии:
[censored]
Молодая женщина в Великобритании погибла от рака шейки матки, так как несколько государственных медицинских учреждений не смогли поставить ей верный диагноз. Согласно статистике, от серьезных врачебных ошибок в Британии страдает каждый десятый человек, половина из которых погибает. Корреспондент RT Полина Бойко сообщает, что британцы перестают доверять государственной медицине.

перекликается:[censored]

"Дома на этой улице были абсолютно одинаковыми по размеру и дизайну; красный кирпич со временем почернел от грязи. Во дворе, где не росла трава, была прачечная, туалет и сарай для угля. В этом же дворе сохли на веревке белые простыни. На улицах кипела жизнь рабочего класса: хозяйки в передниках и шалях, из которых они сотворяли нечто вроде тюрбанов, скребли крыльцо и ступени, бежали в магазины, болтали с соседками, перегнувшись через калитку; отцы в тяжелых ботинках и кепках устало брели в забой или из забоя, добродушно подшучивая друг над другом; дети громко вопили, играя в прятки или салки.

Мы перевезли наши пожитки в дом № 47 на тачках. Мама сообщила, что это лучший дом в округе: в нем есть ванная. Рента была высокой — двенадцать фунтов и шесть пенсов, но такое расточительство вполне окупалось тем, что теперь у нас был туалет в доме, а не во дворе. Папе пришлось работать сверхурочно. Но мы навсегда распрощались с жестяным корытом у камина и ночными горшками под кроватью, содержимое которых к утру замерзало. В доме не было центрального отопления, и в моей спальне было так холодно, что, просыпаясь по утрам, я замечал, что капельки конденсата на окне превратились в лед.

Полагаю, в новом доме ванная была единственной роскошью — в доме, где вся жизнь проходила, так или иначе, в задней комнате. Полы не были застелены ковровым покрытием: на них был обычный линолеум, на котором кое-где лежали плетеные коврики. На серванте стоял черно-белый телевизор. Отец приладил к сковороде проволоку, соорудив, таким образом, самодельную антенну, и привесил ее к стене. Как ни странно, она принимала разные передачи, хотя картинка часто была нечеткой и искаженной.

Даже когда мы еще не ходили в школу, в пять лет, мы должны были помогать по дому. В понедельник — «день чистоты» — я помогал маме стирать все, что накопилось за неделю. Я смотрел, как она, окуная руки в мыльную воду, запихивает в кадку грязную одежду. Когда она подкладывала мокрое белье под валики, чтобы его отжать, я крутил ручку. Вторник был «днем меди» — мы доставали из шкафов все медные вещи и клали их на стол, на импровизированную скатерть из газеты. Руки и ногти у мамы быстро чернели, и я всегда помогал ей натирать узоры. Наступит день, когда я буду натирать до блеска георгианское серебро для самой королевы, а не медные узоры для мамы. В нашем доме были две очень ценные вещи: деревянные часы на каминной полке, все мое детство отбивавшие каждую четверть часа, и огромное фортепьяно в большой гостиной. Раз в неделю на нем играли.

Денег всегда не хватало. Фрукты у нас были только тогда, когда кто-то болел. В восемь лет я заболел желтухой, и мне впервые купили апельсины, виноград и бананы. Если какой-то семье было заведено, чтобы в буфете все время стояла чаша с фруктами, мы считали это пижонством. Живые цветы в вазе появлялись в доме, только если кто-то умер.

Когда к нам приходили газовщики или электрики, это сулило лишние деньги. За все услуги мы платили при помощи счетчика, который принимал монеты. Когда появлялись представители этих служб, деньги, скопившиеся в счетчике, высыпали на кухонный стол, подсчитывали и складывали в кучки. Мама следила за процессом, как ястреб, — она надеялась, что по счету набежало меньше, чем оказалось в счетчике. Поэтому счетчик всегда был для нас своеобразной копилкой.

Каждую пятницу отец приносил домой зарплату, и мама тут же хватала ее. Часть она клала в чайничек для заварки — это на ренту, а часть выдавала отцу; он отправлялся в кафе, целый час стоял в очереди и наконец покупал навынос жареную картошку с мясом: мы всегда ели в конце недели жареную картошку с мясом. Деньги часто заканчивались до очередной зарплаты, но в магазинчике на углу маме давали в долг, а в кооперативе у нее был счет, от которого она даже получала дивиденды: это была какая-то странная, «средневековая» система покупок; дивиденды мама откладывала на всякие непредвиденные расходы либо на летние поездки в Скегнесс, Скарборо или Ньюки."