Вышла в свет книга о гонениях на православных в 80-е

Ребе Чаплин просто хочет, что бы его любили...

> Меня в 1977 крестили. В церкви. В настоящей, честно. Очень сильными были гонения, да.

Да там как положено - поскреби "политического", найдёшь банального уголовника

>> Меня в 1977 крестили. В церкви. В настоящей, честно. Очень сильными были гонения, да.
>
> Да ты просто рецидивист, получается!

У меня еще брат с сестрой есть. В 1982 году крещеные, еще при Брежневе!

>>> Меня в 1977 крестили. В церкви. В настоящей, честно. Очень сильными были гонения, да.
>>
>> Да ты просто рецидивист, получается!
>
> У меня еще брат с сестрой есть. В 1982 году крещеные, еще при Брежневе!

Православная ОПГ!
В просторечии -шайка.

Чуть подробнее о поцыентке:

[censored]

Татьяна Николаевна Щипкова родилась 7 февраля 1930 года в Алтайском крае, в городе Рубцовске. В том же году её родители переехали в Ленинград. Жили в Лесном в домах политехнического института. Начальная школа, затем блокада, потеря близких. Очень радовалась, узнав, что на месте блокадного крематория будет построен храм...

В 1953 году Татьяна Николаевна окончила ленинградский университет по специальности "романская филология". По распределению работала учительницей французского и русского языков в молдавской сельской школе. В 1958 году поступила в аспирантуру Института иностранных языков РАН, по окончании которой была приглашена преподавателем на факультет иностранных языков Смоленского педагогического института. Преподавала латынь, читала курсы по теоретической грамматике и истории французского языка. Защитила кандидатскую диссертацию по истории старо-румынского языка. Материалом для научного исследования служили средневековые переводы Священного Писания на румынский язык. Библия и иконы, перешедшие по наследству от деда-священника – барнаульского клирика Дионисия Щипкова, служившего в знаменитой Алтайской миссии, всегда бережно хранились в доме, но реальное воцерковление пришло в 70-е годы, когда Татьяна Николаевна познакомилась со священником Дмитрием Дудко и кругом его духовных чад.

На своих лекциях Татьяна Николаевна рассказывала студентам о Евангелии, о влиянии христианства на культуру и историю, о том, что Христос – не выдумка, а реальный человек, почему Бог нужно писать с большой буквы.

В 1978 году в смоленской квартире Татьяны Николаевны молодые православные интеллигенты, многие из которых ранее были её студентами, попытались напечатать самиздатский православный журнал "Община". Эта попытка была пресечена властями. Она была уволена с работы и лишена учёной степени. В 1979 году против неё было сфабриковано уникальное уголовное дело: её обвинили в умышленном избиении двадцатилетнего дружинника, который вместе с милицией принимал участие в обыске одной из московских квартир, где находилась Татьяна Щипкова. Дружинник силой пытался вырвать у Татьяны Николаевны из рук её записную книжку. Она сопротивлялась. Рассвирепевший дружинник, оказавшийся впоследствии мастером спорта по борьбе, применил болевой приём, забрал книжку. Суд состоялся в Ленинском райсуде города Москвы в Рождественский сочельник 6 января 1980 года. Сопротивление Щипковой представителю власти было оценено в три года лагерей по второй части 206-ой статьи (заранее спланированное злостное хулиганство). Во время суда случился сильнейший приступ глаукомы. Трёхмесячный этап от Москвы до Уссурийска, повторяющиеся приступы и запрет на применение лекарственных препаратов грозили полной слепотой. Бог миловал.

В уссурийском лагере, самая граница с Китаем, Татьяна Николаевна работала на швейном производстве и занималась воспитанием и образованием уголовниц, большая часть которых состояла из молодых девушек. Она учила их французскому языку, читала с ними Чехова, по памяти составляла рукописные сборники любовной лирики, знакомя с Лермонтовым, Ахматовой, Кольцовым, Пастернаком. Вся эта лагерная "школа" существовала подпольно, но ни одна зечка не выдала "учительницу из Москвы". Лагерное начальство просило "не заниматься проповедью", да разве это проповедь – кому молитву Ефрема Сирина продиктовать, кому "что-нибудь о здоровье деток", особенно первого сентября – день самых обильных слёз в женских лагерях...

После освобождения в 1983 году – запрет на жительство в родном Ленинграде. Без прописки, без работы – грозил новый срок за тунеядство. Больше года Татьяна Николаевна жила на нелегальном положении, скрывалась по квартирам в Ленинграде, затем знакомые священники спрятали её на псковщине.

Начало перестройки облегчило жизнь. Приняли на работу вахтером. Можно было открыто идти по Литейному в любимый Спасо-Преображенский собор, зайти в булочную как любой свободный человек, купить билеты в филармонию. У свободы свой вкус – вкус хлеба и музыки. Но главное – ученики. Опять появились ученики: кому помочь двойки исправить, кому – в университет поступить.

А с 1991 пригласили преподавать в гуманитарную школу, где Татьяна Николаевна проработала до 77 лет. Ежегодно к Рождеству и Пасхе она писала для внуков очередную детскую пьеску, в которой добро обязательно побеждает зло. Переводы романов Леона Блуа, четырехтомный учебник французского языка для гуманитарных школ, да лагерные воспоминания, написанные в Ленинграде вскоре после освобождения, так и лежат в нижнем ящике рабочего стола немногословной учительницы, многие ученики которой даже не подозревали, что французской грамматике их обучала по-настоящему героическая русская женщина, отстоявшая своё право быть христианкой, быть свободной.

Татьяна Николаевна Щипкова умерла в Москве 11 июля 2009 года.

Рукопожатно написано, но другого беглым поиском не нашёл.

Вообще, помнится как-то по зомбоящику про неё рассказывали. Мол, её дико пытали-кололи какой-то фармацетикой, типа после каждого из сеансов спрашивали "Бог есть?", она отвечала "Да" и всё по-новой.

Интересно что скажут работники органов про эту чувиху. Сдаётся мне, что она была не менее двинутой, чем солж

Тёща моя покойная всю жизнь была верующей. И это никак не помешало отправить моего тестя служить на Семипалатинский полигон.(Тесть служил в автомобильных войсках. ) Уж куда как секретное место! Но никому и дела никакого не было - верит она или нет! Бабушка моя тоже всю жизнь была верующей. И, опять же, кому-кому, а компетентным органам она была не нужна. Если и приходилось ей общаться с кем-то из КГБ, так разве что со своим племянником, полковником. Видно, жизнь что у тёщи, что у бабушки не удалась - побрезговала Кровавая Гебня(ТМ) посадить их хоть на пятнадцать суток!!! Сижу, рыдаю!!!

Ну почему, если антисоветчик, то обязательно - идиот или идиотка? (Вопрос риторический)

Про Дмитрия Дудко:[censored]

"Написал послесловие к книге Михаила Лобанова «Сталин», в котором заявил, что Сталин был верующим человеком и по-отечески заботился о России."

Статья-некролог из Нью-Йорк Таймс:[censored]

Интересная фигура.