"Говоря о вине интеллигенции перед народом, он постоянно употреблял два термина, которые казались мне синонимами, – «интеллигент» и «интеллектуал». Я не выдержала и спросила:
– А чем интеллигент отличается от интеллектуала?
– Различие очень существенное, – ответил он. – Я берусь объяснить только аллегорически. Понимаете, что это значит?
Я кивнула.
– Когда вы были совсем маленькая, в этом городе жили сто тысяч человек, получавших зарплату за то, что они целовали в зад омерзительного красного дракона. Которого вы, наверно, уже и не помните…
Я отрицательно покачала головой. Когда-то в юности я действительно видела красного дракона, но уже забыла, как он выглядел, – запомнился только мой собственный страх. Павел Иванович вряд ли имел в виду этот случай.
– Понятно, что эти сто тысяч ненавидели дракона и мечтали, чтобы ими правила зеленая жаба, которая с драконом воевала. В общем, договорились они с жабой, отравили дракона полученной от ЦРУ губной помадой и стали жить по-новому.
– А при чем тут интелл…
– Подождите, – поднял он ладонь. – Сначала они думали, что при жабе будут делать точь-в-точь то же самое, только денег станут получать в десять раз больше. Но оказалось, что вместо ста тысяч целовальников теперь нужны три профессионала, которые, работая по восемь часов в сутки, будут делать жабе непрерывный глубокий минет. А кто именно из ста тысяч пройдет в эти трое, выяснится на основе открытого конкурса, где надо будет показать не только высокие профессиональные качества, но и умение оптимистично улыбаться краешками рта во время работы…
– Признаться, я уже потеряла нить.
– А нить вот. Те сто тысяч назывались интеллигенцией. А эти трое называются интеллектуалами."
Книга на редкость унылая, сравнения и метафоры отвратительные - все эти целования в зад, минеты. Только на этом, что ли, может выехать автор? Чтобы читали и ржали "Гы-гы-гы, интеллигенты сосут и целуют жопы". Так это точно расчет на то, что читатель быдло, и не в ироническом смысле, как мы все тут патентованные быдлы!!!
При всем уважении, Пелевин в данном произведлении уныл.
Когда попадается "хрень" современных пейсюков (в дороге - чтоб поржать), меня не покидает ощущение, что писано все это компьютерными программами-пейсателями.
>> Ну так на рынке есть альтернатива - широкий выбор гламурной брехни.
>
> Вот Пелевин и предлагает выбирать между его говном и чужим. Выдающийся автор!!!
Нэков, я думаю, ты не прав. Дело не в "плохих" словах, а в том для чего и где они сказаны. Если это просто бессмысленная брань про хуи и задницы, то это, безусловно, плохо и должно быть слито в унитаз. Но если гавном и пидарасом называют ГАВНО и ПИДОРАСОВ, то это правильно и полезно. Ибо если блядей называть "ночными бабочками" или "путанами", то постепенно люди начинают считать блядство нормой и даже чем-то симпатичным. В результате у общества происходит потеря иммунитета к плохому. Так что иногда вещи просто не обходимо называть своими именами.
>> Ну так на рынке есть альтернатива - широкий выбор гламурной брехни.
>
> Вот Пелевин и предлагает выбирать между его говном и чужим. Выдающийся автор!!!
Разрешите поинтересоваться, какие произведения В. Пелевина мсье еще читал?
>> Ну так на рынке есть альтернатива - широкий выбор гламурной брехни.
>
> Вот Пелевин и предлагает выбирать между его говном и чужим. Выдающийся автор!!!
Скажите, а вот Достоевский или Толстой, к примеру, предлагали выбирать между их говном и чужим?
>> То ли дело чтение лекций по истории КПСС при СССР, и рассказы о кровавой гебне и партии сейчас.
>
> Конечно, ведь пассажи про сосание хуев - это намного лучше!!!
> Нэков, я думаю, ты не прав. Дело не в "плохих" словах, а в том для чего и где они сказаны. Если это просто бессмысленная брань про хуи и задницы, то это, безусловно, плохо и должно быть слито в унитаз. Но если гавном и пидарасом называют ГАВНО и ПИДОРАСОВ, то это правильно и полезно. Ибо если блядей называть "ночными бабочками" или "путанами", то постепенно люди начинают считать блядство нормой и даже чем-то симпатичным. В результате у общества происходит потеря иммунитета к плохому. Так что иногда вещи просто не обходимо называть своими именами.
С этим-то я согласен. Но я как читатель и профессионал вижу, что Пелевин смакует именно форму, а не содержание, а так поступают только подлецы и бездари, ну или по-пелевински, пидорасы. Ругательства и пошлость у него на мой взгляд превалируют над обличением порока и подлости. Именно поэтому я и пишу о своих впечатлениях. И так не впервые с этим автором. Пелевин в "позднем" творчестве банально эпатирует читателя обилием вульгарных формулировок и ненормативной лексики.
> С этим-то я согласен. Но я как читатель и профессионал вижу, что Пелевин смакует именно форму, а не содержание, а так поступают только подлецы и бездари, ну или по-пелевински, пидорасы.
Какие нарекания к содержанию?
У кого из современных писателей на ниве художественной литературы содержание произведений лучше?
> я как читатель и профессионал вижу, что Пелевин смакует именно форму, а не содержание, а так поступают только подлецы и бездари, ну или по-пелевински, пидорасы. Ругательства и пошлость у него на мой взгляд превалируют над обличением порока и подлости. Пелевин в "позднем" творчестве банально эпатирует читателя обилием вульгарных формулировок и ненормативной лексики.
Ну мож ты и прав, мне сложно судить В ЦЕЛОМ (ибо читал только "Поколение п". Понравилось кстати). Надо будет ради антиресу читануть новую его книжку
В Священной книге оборотня повествование идет от лица проститутки-кицуне, вышеприведенный отрывок - разговор проститутки с клиентом, про Мандельштама там действительно редко говорят. И вообще вся книга похабная. Другие Витины книжки - существенно благопристойнее, хотя слово хуй он никогда не стеснялся употреблять.
З.Ы. Вывешу ка я, пожалуй, еще один прекрасный отрывок оттуда-же, который мне существенно больше понравился.
Сейчас, сейчас
– А чем интеллигент отличается от интеллектуала?
– Различие очень существенное, – ответил он. – Я берусь объяснить только аллегорически. Понимаете, что это значит?
Я кивнула.
– Когда вы были совсем маленькая, в этом городе жили сто тысяч человек, получавших зарплату за то, что они целовали в зад омерзительного красного дракона. Которого вы, наверно, уже и не помните…
Я отрицательно покачала головой. Когда-то в юности я действительно видела красного дракона, но уже забыла, как он выглядел, – запомнился только мой собственный страх. Павел Иванович вряд ли имел в виду этот случай.
– Понятно, что эти сто тысяч ненавидели дракона и мечтали, чтобы ими правила зеленая жаба, которая с драконом воевала. В общем, договорились они с жабой, отравили дракона полученной от ЦРУ губной помадой и стали жить по-новому.
– А при чем тут интелл…
– Подождите, – поднял он ладонь. – Сначала они думали, что при жабе будут делать точь-в-точь то же самое, только денег станут получать в десять раз больше. Но оказалось, что вместо ста тысяч целовальников теперь нужны три профессионала, которые, работая по восемь часов в сутки, будут делать жабе непрерывный глубокий минет. А кто именно из ста тысяч пройдет в эти трое, выяснится на основе открытого конкурса, где надо будет показать не только высокие профессиональные качества, но и умение оптимистично улыбаться краешками рта во время работы…
– Признаться, я уже потеряла нить.
– А нить вот. Те сто тысяч назывались интеллигенцией. А эти трое называются интеллектуалами."