Песня первая
Появился отряд собак-русских под командою генерала Граббе.
Нам нельзя не позаботиться о наших семьях.
Беда нам с русскими! Генерала Граббе не удержат ни лес, ни канавы, ни реки наши топкие и глубокие, без мостов; для него нет ничего недоступного; зима и морозы ему нипочём; аулы наши он жгёт огнём, скот отбивает, нас бьёт.
Бегите же вы, женщины и дети, поскорее в лес и по долине, а нам что Аллах судил, то пусть и будет. Мы живыми ему не дадимся и как можно больше побьём русских собак.
Жаль, что самого генерала Граббе убить нельзя: говорят наши храбрецы — его пуля не берёт.
Однажды он попался было нашим, и наши считали его уже в руках своих; наших было много-много, а с ним почти не было солдат.
Но как только наши бросились на русских, — Граббе слез с коня, закурил трубку и начал солдатам командовать: «Направо! Налево!»
Они дружно стреляли, и много наших погубили и поранили; а в них, сколько наши ни стреляли — всё убитых нет. Пытались было наши шашками рубить, но — не подойдёшь. Все наши храбрецы на штыки их поганые попадали.
Храбрый Джобай и сын его Актула погибли на штыках, а после них, наши захватили своих и разбежались.
В этом деле храбрый генерал Граббе потерял всего семь солдат, а наших перебито много-много.
Неустрашимый Актула погиб во цвете лет, и с тех пор все наши говорят, что никогда не следует связываться с генералом Граббе — он неустрашимый, ровно чёрт.
Ах, братцы, если бы он и генерал Фезе были наши, мы бы тогда задали собакам-русским!.. Всех бы их мы перебили и перерезали; но Аллах гневается на нас.
Прекратим же мы грустную песню и помолимся Аллаху, чтобы Он нам послал силу побить русских-собак.
Песня вторая
Послушайте, братцы, перестаньте ездить в Кабарду воровать коней!
Чёрт русских казаков надоумил поселиться на нашей земле и дал им начальника Слепцова.
От него, братцы, не уйдёшь и не укроешься.
Он нюхом чует, где наши, и везде бьёт наших; он знает все места, где мы укрываемся, и беда тем, кого он найдёт.
Раз наши молодцы не послушались совета стариков и поехали за добычей: им удалось добыть табун хороших коней; были они уж близко к дому и посмеивались, что им удалось провести Слепцова.
Но скоро смех обратился в слёзы: следы их были открыты; стали стрелять пушки, сделалась тревога... Как ураган, налетел на них Слепцов с казаками и, несмотря на то, что наши молодцы были близко от своих аулов, он отбил у них добычу; многих сам изрубил шашкой, и только трое, оставя своих коней, успели скрыться в лесу.
Лес — нам большая помощь; не давайте же его рубить русским и из лесу не показывайтесь; без леса нам с казаками не справиться.
Если бы Аллах помог нам убить Слепцова!
Песня третья
Отряд русских идёт к нам; надо убираться подальше в горы.
Берегитесь, братцы, с ними храбрый Слепцов!
Побьют нас они, берегитесь! Всем головы посрубят и увезут с собою.
У Слепцова шашка острая — с одного размаху голова долой! Он храбрый из храбрых, — берегитесь!
Беда нам со Слепцовым: от него никто не уходит.
Пострадай ты, Слепцов, чтобы шайтан тебя взял: ты нам не даёшь покоя!
(Терский сборник. Приложение к терскому календарю на 1891 год. Вып. 1. Отдел II. Владикавказ, 1890. С.151–153)
> Собрались наши молодцы вместе с германцами резать русских собак. Но вдруг нас погрузили на поезд и увезли на хуй.
> Тут и сказочке конец.
[выдыхает трубочный дым]
- Хорошо говорите, товарищ Папа.
[поправил усы]
- Только слово "нахуй" пишется слитно.
- Хотя, и "на хуй" для них - тоже правильно.
[отвернулся, смотрит в окно. дым поднимается, символизируя топки НКВД. глаза блестят. на лице полуулыбка]
> как то много пессимизма для народного фольклора, так открыто признавать чужую силу и свою слабость. если правда, они обречены.
Особенность восточного менталитета: благоговение и трепет перед силой. Любой. Чем страшнее сила, тем больше трепещут. Боятся, дрожат, ненавидят, но благоговеют.
Кровавый царизм держал кавказ в ежовых рукавицах, где-то видел чеченские жалобы на казаков. Грабят, убивают, насилуют несчастных горцев, а русские интелигенты писали о дырявых баркасах в море полных сынов гор.
Сейчас, сейчас
Песня первая
Появился отряд собак-русских под командою генерала Граббе.
Нам нельзя не позаботиться о наших семьях.
Беда нам с русскими! Генерала Граббе не удержат ни лес, ни канавы, ни реки наши топкие и глубокие, без мостов; для него нет ничего недоступного; зима и морозы ему нипочём; аулы наши он жгёт огнём, скот отбивает, нас бьёт.
Бегите же вы, женщины и дети, поскорее в лес и по долине, а нам что Аллах судил, то пусть и будет. Мы живыми ему не дадимся и как можно больше побьём русских собак.
Жаль, что самого генерала Граббе убить нельзя: говорят наши храбрецы — его пуля не берёт.
Однажды он попался было нашим, и наши считали его уже в руках своих; наших было много-много, а с ним почти не было солдат.
Но как только наши бросились на русских, — Граббе слез с коня, закурил трубку и начал солдатам командовать: «Направо! Налево!»
Они дружно стреляли, и много наших погубили и поранили; а в них, сколько наши ни стреляли — всё убитых нет. Пытались было наши шашками рубить, но — не подойдёшь. Все наши храбрецы на штыки их поганые попадали.
Храбрый Джобай и сын его Актула погибли на штыках, а после них, наши захватили своих и разбежались.
В этом деле храбрый генерал Граббе потерял всего семь солдат, а наших перебито много-много.
Неустрашимый Актула погиб во цвете лет, и с тех пор все наши говорят, что никогда не следует связываться с генералом Граббе — он неустрашимый, ровно чёрт.
Ах, братцы, если бы он и генерал Фезе были наши, мы бы тогда задали собакам-русским!.. Всех бы их мы перебили и перерезали; но Аллах гневается на нас.
Прекратим же мы грустную песню и помолимся Аллаху, чтобы Он нам послал силу побить русских-собак.
Песня вторая
Послушайте, братцы, перестаньте ездить в Кабарду воровать коней!
Чёрт русских казаков надоумил поселиться на нашей земле и дал им начальника Слепцова.
От него, братцы, не уйдёшь и не укроешься.
Он нюхом чует, где наши, и везде бьёт наших; он знает все места, где мы укрываемся, и беда тем, кого он найдёт.
Раз наши молодцы не послушались совета стариков и поехали за добычей: им удалось добыть табун хороших коней; были они уж близко к дому и посмеивались, что им удалось провести Слепцова.
Но скоро смех обратился в слёзы: следы их были открыты; стали стрелять пушки, сделалась тревога... Как ураган, налетел на них Слепцов с казаками и, несмотря на то, что наши молодцы были близко от своих аулов, он отбил у них добычу; многих сам изрубил шашкой, и только трое, оставя своих коней, успели скрыться в лесу.
Лес — нам большая помощь; не давайте же его рубить русским и из лесу не показывайтесь; без леса нам с казаками не справиться.
Если бы Аллах помог нам убить Слепцова!
Песня третья
Отряд русских идёт к нам; надо убираться подальше в горы.
Берегитесь, братцы, с ними храбрый Слепцов!
Побьют нас они, берегитесь! Всем головы посрубят и увезут с собою.
У Слепцова шашка острая — с одного размаху голова долой! Он храбрый из храбрых, — берегитесь!
Беда нам со Слепцовым: от него никто не уходит.
Пострадай ты, Слепцов, чтобы шайтан тебя взял: ты нам не даёшь покоя!
(Терский сборник. Приложение к терскому календарю на 1891 год. Вып. 1. Отдел II. Владикавказ, 1890. С.151–153)