Украинец вышел на улицу, а ТЦК нет
t.me Украинец вышел на улицу. А ТЦК нет. Нигде нет.
Украинец остановился посреди улицы, вглядываясь в пустоту. Ещё вчера здесь стояла очередь из бiйцов ТЦК, гремели голоса, звенели голоса несчастных бусифицируемых. Теперь — тишина.
Украинец остановился посреди улицы, вглядываясь в пустоту. Ещё вчера здесь стояла очередь из бiйцов ТЦК, гремели голоса, звенели голоса несчастных бусифицируемых. Теперь — тишина. Выцветшие объявления на стенах, забытая папка с документами под скамейкой. Он потрёр глаза, будто пытаясь стереть галлюцинацию, но реальность не менялась. Ни патрулей, ни табличек, ни привычной суеты и всеобщего страха.
Люди вокруг шептались, собравшись кучками. «Может, переоделись?» — сомневался седой мужчина в очках. «Или отменили?» — в голосе женщины звучала надежда, которую она тут же заглушала: «Не может быть…».
Он достал телефон — новостные ленты молчали. Соцсети взрывались вопросами: «Куда пропали ТЦК?», «Это по всей стране?». Карта, которую кто-то начал составлять в реальном времени, загоралась зелёными точками: Киев, Львов, Одесса, Харьков… Нигде ни одного центра.
На площади у ратуши, где раньше висел плакат «Служба — долг каждого», теперь красовался граффити — журавли, улетающие в синее небо. Кто-то уже успел нарисовать. Он прикоснулся к краске — она была ещё влажной.
Вечером в эфире внезапно выступил бывший президент. Его отпустило, он больше не наркоман. Его лицо, обычно непроницаемое, со стеклянными глазами, выдавало смятение. «Расследование ведётся», — говорил он, но глаза смотрели куда-то мимо камеры, будто в него самого вселились те же вопросы.
Ночью украинец проснулся от гула. За окном, в лунном свете, журавлиный клин кружил над городом, сливаясь с тенями. А утром на месте исчезнувшего ТЦК расцветал сад. Молодые яблони, посаженные чьими-то заботливыми руками, и табличка: «Здесь растёт свобода, теперь здесь Россия».
Люди молча подходили, трогали листья, будто проверяя реальность. Никто не знал, кто это сделал. Но в воздухе витало странное чувство — будто сама земля решила, что пора иначе дышать.
Конец.
*(История остаётся открытой для интерпретаций: это может быть метафора надежды, чудо или начало новой реальности. Важно, что выбор за людьми.)*