«Кто не хочет вызывать "Волгу", пусть вызывает "Стикс"»

Где-то под Авдеевкой. В окопе, прижавшись к земле, лежит украинский боевик. Внезапно включается рация.
- Пшш…. Шшш… кто не хочет вызывать "Волгу", пусть вызывает "Стикс".
- Аааа!.. А как вызвать "Стикс"?!
- Положи монетку под язык, с тобой сами свяжутся.

Припоминая старые обиды,
С обильем всяких нецензурных слов,
Заспорили соратники Аида
О том, куда девать толпу хохлов...


На берегу Стикса стоят Медуза и Харон.

- Гривны?! Не, не поеду!
- Но Харон Эребович!
- Даже не уговаривайте! Куда я потом их дену?! И вообще, Аид Кроносович запретили хохлов брать — Персефона Зевсовна зело ругаются, грозятся навсегда переехать к маме, несмотря ни на какие гранатные зёрнышки. Всё подземное царство, грит, изгваздали, свиноты, так и норовят от дворца золотого что-нибудь отколупать.
- Ну, Хароша, дорогой мой, не капризничайте! Что вы как Купидон какой-то? Я же к вам не по своей воле! Начальство дважды повторять не будет, вы же знаете. Как разгневается, как протянет свою рученьку, и всё, и нет больше ни Харончика, ни его лодочки. В общем, принимайте ещё один легион укрийцев. Извольте вот тут свою подпись изобразить.
- Медуза Горгоновна, матушка, вы же меня без ножа режете. Они же тотчас петь начнут! Да так заунывно, что Цербер скулить принимается, двумя головами на Селену, одной на Сириус. Химеры тявкают, горгульи воют, Кракен, и тот орёт не своим голосом — "Ай да перестаньте вы это ради Зевса!". И плачет, натурально плачет, ручищами сопли по морде размазывает. А потом и того хуже — начинаются какие-то кражи, подставы, оскорбления и вандализм. В прошлый раз у Сизифа каменюгу спёрли, не побрезговали! Вот на что она им, а? А у данаек — их горшок дырявый. И так радовались! Какого-то хопука плясали, кричали "Глечики! Ющенко!". Что это такое, Медуза Горгонна? Кто эти люди? Нет, под этих исчадий надо отдельный аид открывать. Или… Или вот! Отдайте их, пожалуй, Афине Зевсовне.
- Что? Всех?
- Ну да. Она их сначала высечет, а потом наверняка Гекате за оливки продаст. Ну а эта ведьма уж сообразит, куда их пристроить.



- Размечтались! Буду я на это ещё оливки тратить!
- Геката Персовна, ну вы-то куда, ваш же профиль!
- Какой профиль, Горгона, деточка?! У меня не профиль, у меня бурсит — постоянно приходится этих укрийцев факелом по башке бить, а они всё не заканчиваются. Только отвернёшься — уже мирные кладбища в жёлто-синий разукрашивают. В ритуалах мешаются, в Гекубу камнем бросили, потом долго ныли, что это не они, а какие-то москали. Призраки тоже жалуются — то попрошайничают у них, то требуют сказать "паляныця". Гомеру, вон, читали стихи какого-то Тараса, так старик слёг совсем. Меня вообще украинкой обозвали, дескать, у них на Лысой горе все бабы такие. Так вот и передайте Зевсу — пусть он эту проблему решает, или я не знаю, что сделаю! У меня папины гены и мамины нервы, в конце концов!
- Геката Персовна, со всем уважением, но...
- И никаких но! Передайте их Посейдону. Они всё какие-то трезубцы малюют, пусть разбирается. И чтоб я больше этого визгливого шоканья рядом с собой не слышала!


- Ваше императорское высочество! Я по поруче...
- Сразу нет.
- Ну подождите! Я же ещё не сказала, зачем пришла!
- Я всё знаю. Уйди, Медуза, я не посмотрю, что ты из наших, зашибу.
- Нет, ну как так можно, я удивляюсь. Послушайте, государь-батюшка, ну все же к вам отправляют как к последней инстанции. Говорят, укрийцы — ваши.
- Да почему же это они мои, господи боже мой! Ну с какой стати!
- Во-первых, потому что они... синие!
- Они ещё и жёлтые!
- Во-вторых, они выкопали море. А как бы они это сделали без вашей помощи? Не отвертитесь!
- Медуза, вот ты вроде баба умная, а дура. Какое еще море они выкопали?
- Понт Эвксинский!
- Не зли меня, женщина.
- В-третьих, у них трезубец!
- Это сокол! Со-кол! Они сами так говорят. Какой-то у них там Рюрик, куда-то там падал... Вот они его так видят. Наврали, как обычно, но это к делу не относится. Я их не возьму. Точка. Они мне всю воду отравят своими миазмами. Сокол, сокол... О! Так они Аполлошкины. Сто пудов. Только у этого пидор... Сорян, Медуза. Только у этого человека искусства могли появиться такие выродки. Они же поют? Танцуют? Стехи Тараса читают? И у них герб — псиса. А псиса — это Аполлоха. Давай-давай-давай, шевели змеюками, и быро попошку-аполлошку искать. Он наверняка где-нибудь в лесу у ручья с молоденьким пастушком в дудку дует. В свирель то есть. ВОН отсюда!!


- Во-первых, передай этому злобному шовинисту, что не пидор, а экстремист! Во-вторых... /юноше/ Голуба моя, ну что ты, тут же чётко ля-бемоль. Повнимательнее, сердце, повнимательнее, не отвлекайся. /Медузе, шепчет/ Видишь, какой издёрганный? А ведь какой талант! И всё твои хохлы, между прочим. Понабежали к нам на лужайку с какими-то трембитами, нафальшивили своим гудежом, как бешеные элефанты, и давай орать про какого-то батьку Бандеру. Потом разрыдались, бухнулись на колени и завыли что-то тоже такое... Про смерть.
- Но...
- Горгона, душа моя, ты же меня знаешь, я люблю утончённость, элегантность, изящество. Принять ванну, выпить чашечку кофе. Я, в конце концов, бог формы и чувства меры! А это... это... какие-то вакханы! Кстааати...
- Ни слова больше!


- Дионис, тебе от главкома поручение — принять на довольствие легион укрийцев.
- Ахгр... Брздр... Здрррсь.
- Опять нажрался. Женщина возле Диониса, прикройтесь! Ноги хотя бы сдвиньте. Я через ваш низ вижу ваш верх и мозгов там не вижу.
- Секундочку, сейчас, сейчас... Оп! Вот и снова я мыслю трезво. Хорошо быть богом! А мыслю — значит, существую, ха-ха-ха! Кто сказал? Ещё никто не сказал? Сатир, запиши, потом кому-нибудь нашепчешь.
- Прекрати паясничать, алкоголик! Мне нужна только твоя подпись вот здесь, и я ухожу.
- Ма шер Медузьон! Божоле будешь? Ну как хочешь, нам больше достанется. Я после вакханалий нигде не расписываюсь, правило такое. А за укрийцев даже трезвый не подпишусь.
- Но его величество сказал! Велел их тебе в хозяйство взять.
- Ну вот зачем ты врёшь, Горгонидзе? Киндзмараули, кстати, будешь? Тоже нет? Скажи честно, какое укрийцы ко мне могут иметь отношение? Где я и где их отвратительная горилка, сало, варэники и вот это всё? Сама-то подумай.
- Они будут тебе виноградную лозу подвязывать!
- Очень смешно ты сейчас пошутила. Часник, цыбуля, буряк и пид пимидоры — вот их умение. А пьют хуже кузнецов. О, кара миа Горгонини! Так подсунь их Гефесту, у него там такие заводы агромадные, что он лишнюю сотню тысяч рабочих и не заметит. А они ему будут кидать говно на вентилятор... Ой, то есть уголь в топку!


- Гефест Зевсович, вам велено принять в штат...
- Не мешай, Змея, мы Саяно-Шушенскую запускаем. Ещё два ледокола, газопровод, токамак и... в общем, отойди. Нам не до ваших политических игр.
- При чем здесь политика? Это же мёртвые! А их никто упокоить не хочет.
- У нас лучший по упокоению — Арес, нечто не знаешь. Ноги в руки и к нему. А то я тебе сейчас придам ускорение!


- Арес Зевсович, меня прислал к вам... Ого, как вы красиво людей в капусту нашинковали. А как интересно головы вокруг развесили. Извините, меня тут немножко стошнило, это от восторга.
- Трахаться будем? Мне после боя обязательно надо.
- Ш... что? Подождите трахаться, возьмите укрийцев и трахайтесь с ними!
- Здрасьте пожалуйста! Они ж только что от меня. Я их к Аиду отправил. Я такое Г брать не буду. У них вместо рук ноги пришиты, и они все под какими-то дионискиными веществами, вообще ничего не соображают. Какие из них воины? Так что насчёт...
- Я поняла. До свидания, Арес Зевсович. Увидимся на совещании.


Совещание в чертогах. За круглым столом сидят все члены совбеза, опасливо косясь на главкома. Он молчит. И все молчат. Вдруг огромные двери со стуком распахиваются, в зал влетает светящаяся радостью Медуза.
- Получилось, получилось! Я их пристроила!
Члены совбеза заметно расслабляются, и даже лицо Зевса приобретает более спокойный вид.
- Говори, Медуза. Куда ты дела хохлов?
- Я позвонила Кали, сказала, что тут у нас лишние арийцы, довольно упитанные. Так она сказала — беру!
- Ну слава те, господи, — шепчет Геката.
- Давайте же выпьем! — вскакивает со своего места Дионис.
- Персефонушка, можешь съездить к маме на выходные, — ласково обнимает жену Аид.
- Всем по двести грамм черной икры! — улыбается Посейдон.
- Ну, я пошёл, а то у меня там запуск турбины, — мрачно говорит Гефест.
- Нимфы, дриады, грации, заходите, порадуйте нас танцем! — нараспев произносит Аполлон.
- Цыц! — Зевс со всего размаху опускает кулак на стол. Члены совбеза подпрыгивают, — Пока эта страшила не отзвонится, пока не сообщит, что они до неё доехали, и она их... Ну что она там с ними делает, нам неинтересно... Вот пока она укрийцев не возьмёт на баланс, никаких танцев-шманцев и распития спиртных напитков! Укрийцы, может, ещё обратно припрутся и будут по ушам ездить, что они наши братья, и что мы им должны. Всем вернуться на места боевого дежурства! Дионис, за тобой лично прослежу.
- Я вас услышал, папа.
Дионис грустно кивает, а потом наклоняется и шепчет всё ещё довольному Аиду на ухо:
- А чего ты лыбишься? Мы только эту партию сбагрили. Может быть. И это неточно. Сейчас новая подъедет, Арес так сказал.
Аид бледнеет. Весь совбез выходит из зала.

Год спустя. Медуза и Персей

- Псс! Персей! Персей!
- Кто... Ох, Зевс сохрани!
- Да перестань ты, я по делу! У тебя то зеркало на щите ещё осталось?
- Ну... Допустим.
- Доставай! Ну что уставился, доставай, говорю!
- Да ты погоди. Ну, я не могу так сразу, всё ж не чужие... Что хоть случилось-то? Может, помочь чем?
- Напомогались все уже. Папаша твой, главное, деловой такой - пристрой, говорит, этих вот, пока я в отпуске! Вернусь, говорит, проверю! А куда я их пристрою, они всех задолбали уже!
- Да кто "они"-то?
- Укрийцы новые, кто ещё-то!
- Порка мадонна диум песто перь бако кастелла де мембрано хам дураля!
- Вот именно!
- Ну погоди. Наши точно не возьмут, может, смежникам предложить?
- Ага. Кали уже предложили. Чуть у самих война не началась! Хорошо ещё, Шива там в какую-то асану завернулся и не развернулся, она отвлеклась. А то прям змеёй шипела: "Я вам дам арийцев, я вам дам трезубец, я вам дам Колесо Генотьбы, ом маня падла хуль!!!".
- Ну слушай... За океаном, говорят, ребята горячие живут, о Вицлипуцли неплохо отзываются, Кецалькоатль ничего парень, по слухам.
- Не знаю. Ануннаки уже приезжали к Зевсу ругаться — грят, пришли какие-то неучи, выдают себя за шумеров, требуют справку, что Гильгамеш украинец и сало жрал. Один недавно грозил - если ещё хоть одна скотина своё рыло в Вальгаллу попробует сунуть, он нам санкции введёт. Адские, между прочим! Да этих уже даже в Африке не берут!
- Может, обратишь их в камень?
- Да ну о чём ты, какой камень из такого материала? Если только копролит. Засмеют же. Потом напишут, что у Медузы конфетки не получилось, только камни в толстой кишке. Зачем мне такая слава?
- Ну, я не знаю. Может, к этим... лесным выскочкам их пристроить? Перун там и прочие. Это же их как бы соотечественники.
- Эти в прошлый раз предупредили, что если мы ещё раз так скажем, они нам весь Олимп сроют. Я лично им верю.
- Ну, может, кому из новомодных тогда? Единобожников. Дьяволу их этому. У него вроде как раз в тех краях резиденция и главный выход в люди.
- А это идея! Этим можно. В конце концов, он их создал, пусть за собой убирает! Была — не была, подам отцу твоему докладную!

> Ващета ххлы бы монету спиздили.

Получается Сизиф - это первый хохол.