Про некрологи.

Однажды Георгий читал всюду некрологи по поводу почившего в бозе в возрасте 100 лет экс-главы госдепа США Генри Киссинджера. Всюду восхвалялась его мудрость, миролюбие (как-никак Нобелевскую премию мира получил), искушённость в дипломатии, и даже романтизм (!). Все вздыхали, что таких сейчас уж нет в мировой политике. Между тем, покойный Киссинджер - прожжённый циник, умелец переобуваться в прыжке, и всегда действовал лишь во имя своей выгоды - предавая вчерашних друзей, и обнимаясь со вчерашними врагами. Ничего личного, брат, просто политика.

Киссинджер получил Нобелевскую премию мира за завершение войны во Вьетнаме, и вывод оттуда армии США. Но в то же время, сей миротворец организовал кровавый переворот в Чили, привёл к власти Пиночета, и причастен к операции "Кондор" - помощи диктатурам Аргентины, Уругвая, Бразилии в физическом уничтожении оппозиционеров и членов их семей. Позже, Генри пытались арестовать, но не смогли. Киссинджер был в числе тех, кто устроил ковровые бомбардировки Камбоджи, чтобы извести там красных кхмеров, но извёл сотни тысяч мирных жителей. Он спокойно отнёсся к факту, что в 1971 году пакистанская армия убила до 3 миллионов бенгальцев в Бангладеш, и в разгар этих убийств санкционировал поставки современного оружия Пакистану.

Также, в 1972 году Киссинджер заверял режим Южного Вьетнама, что американцы придут к нему на помощь, если северяне нарушат перемирие - и спокойно, без угрызений совести всех наебал. При нём, Никсон посетил Китай, страшного врага Америки, и встретился с Мао Цзэ-дуном. Отношения КНР и СССР были ужасными, но, как выяснилось, обнимашки с бывшим врагом, с которым Америка 20 лет назад воевала в Корее и потеряла там десятки тысяч солдат, в порядке вещей, похуй на идеологию. Коммунист? Уничтожил миллионы при культурной революции? По барабану, главное, что он против Советского Союза. Генри и правда было насрать на жизни людей, и любая идеология. Он был прагматиком.

Киссинджер клал хуй на больное мессианство Америки, её желание нести всюду светоч "свободы", он руководствовался лишь текущей выгодой. Поддержать оккупацию Восточного Тимора Индонезией? Да без проблем, ведь они же против коммунистов - хоть это привезло к гибели 200 тысяч человек. Обрести на смерть Южный Вьетнам, чтобы комфортно вывести армию США? Пожалуйста. Подружиться с режимом куда суровее, чем СССР, с председателем Мао? Да хоть сейчас. Вырезать оппозицию в Южной Америке? А чего их жалеть, этих красных. Многие скажут - молодец, так и надо. Это прагматика. Оно, может, и верно, только вот миротворцем и романтиком его изображать не надо. Он легко предавал союзников, и сначала говорил одно, а потом прямо противоположное.

Как он призвал Украину отдать территории и не вступать в НАТО, а через несколько месяцев заявил, что Украина должна не отдавать территории, и вступить в НАТО. Дивный флюгер.

Вполне объяснимо, почему щас скорбят о Киссинджере.

Нынешние политики такие долбоёбы и придурки, что на их фоне циник и убийца действительно кажется гением.

* На фото - бегство американцев из Сайгона и Киссинджер во время кровавой резни в Пакистане горюет по погибшим.

(с) Zотов

[censored]

[censored]

Хазин "лестница в небо".
Теоретик. И тем не менее такой человек нашелся. Им оказался политолог и дипломат Генри Киссинджер2, работавший в администрации Кеннеди «на полставки». К моменту, когда Кеннеди начал собирать свою команду мечты, Киссинджер уже заслужил репутацию эксперта своей книгой «Ядерное оружие и внешняя политика» [108] (1957) и как раз закончил вторую («Необходимость выбора», 1961), посвященную той же теме. Однако между славой ученого и самой скромной позицией во Власти лежит пропасть; преодолевать ее Киссинджер начал в 1958 году, познакомившись с Кеннеди через его спичрайтера Соренсена. Оценив потенциал Кеннеди, Киссинджер в 1960 году вступил в Демократическую партию4 и попросил своего друга Шлезингера замолвить за себя словечко перед будущим президентом. В результате в феврале 1961 года Кеннеди лично принял Киссинджера в Белом доме и пригласил поработать консультантом у своего советника по национальной безопасности, Макгрегора Банди1.
Формально Банди, занимавший должность декана в Гарварде, был выше по статусу, чем простой преподаватель [109] Киссинджер, и подобная подчиненность выглядела логичной.Однако Киссинджер метил куда выше, чем в вассалы перспективного правительственного консультанта; поэтому он принял нелегкое, но в данной ситуации вполне обоснованное решение3 — действовать через голову своего начальника (не принося ему вассальной присяги). Вскоре для этого возникла отличная возможность; 7 апреля 1961 года лидер СССР Никита Хрущев объявил, что восточная часть Берлина4 будет передана ГДР, и тем самым активизировал «берлинский кризис». Кеннеди нужно было как-то реагировать (воевать? сдаваться?), и он потребовал от своих консультантов обоснованных рекомендаций. Киссинджер ухватился за предоставившуюся возможность и в короткие сроки написал 32–стра- ничный «Меморандум для президента», где изложил свое понимание ситуации: идти на уступки СССР нельзя, поскольку это приведет лишь к требованиям следующих уступок [110].
Меморандум лег на стол Кеннеди, но с сопроводительной запиской Банди, гласившей: «Этот план не оставляет Вам никакого выбора»1, — что на языке Власти означало «Киссинджер уже все решил за Вас». Разумеется, Кеннеди это не понравилось, план Киссинджера не был принят, его отношения с Банди ухудшились [111], и в октябре 1961 года ему пришлось выйти в отставку. Киссинджер приобрел бесценный опыт и связи, но на тот момент казалось, что как раз он, а не Банди или Шлезингер, навсегда покидает большую политику.
Читатель. А на самом деле оказалось наоборот? Я правильно понимаю, что после убийства Кеннеди [112] вся его команда лишилась работы, а вот клеймо «вассал Кеннеди» сохранила? А Киссинджер успел вовремя покинуть тонущий корабль?
Теоретик. Судя по своей дальнейшей карьере, Киссинджер был способен сообразить, насколько опасно приносить Кеннеди вассальную присягу. Прекрасным примером «клейма», о котором Вы говорили, служит дальнейшая биография Артура Шлезингера, долгие годы не оставлявшего надежду снова вернуться в коридоры власти. В 1964 году он покинул правительство (которое теперь возглавлял Линдон Джонсон, при Кеннеди практически не принимавший участия в делах); в 1966 году получил свою вторую Пу- лицеровскую премию за книгу «Тысяча дней: Джон Кеннеди в Белом доме»; в 1968 году участвовал в президентской кампании Роберта Кеннеди4, а в 1980–м — в кампании еще одного из братьев Кеннеди, Эдварда. Однако участие в большой политике за пределами «клана Кеннеди» оказалось для Шлезингера невозможным.
А вот Киссинджер, сохранивший свободу рук, планомерно продолжал поиски подходов к верховной власти. Вернувшись к преподаванию в Гарварде, он продолжил публикацию статей, посвященных политике в эпоху ядерного оружия. Киссинджеру удалось нащупать решение основной проблемы «ядерного сдерживания»: ядерная война слишком сильное средство, чтобы пускать его в ход по небольшим вопросам, но как быть, если противник (СССР) требует решить эти вопросы в свою пользу? Каждый раз устраивать Карибский кризис? Плохой совет (однажды Киссинджер его уже давал, и хорошо помнил, чем дело кончилось). Киссинджер придумал кое-что получше: ограниченную ядерную войну, войну тактическим ядерным оружием, применение которого не выходит за рамки отдельной территории и не приводит к всеобщей ядерной войне. Вот это уже можно было предлагать президентам: подумаешь, какие-то ядерные взрывы в Европе, Америку-то они не затронут!
Тем временем США потихоньку втягивались во вьетнамскую войну и с марта 1965 года перешли к полномасштабным операциям против Северного Вьетнама. Послом США в Южном Вьетнаме был в это время Генри Лодж, с которым Киссинджер познакомился в 1964 году на конференции Республиканской партии [113]; столкнувшись с нарастающими проблемами, Лодж пригласил Киссинджера в качестве консультанта. На этот раз Киссинджер не упустил свой шанс и стал наращивать свое влияние в сфере вьетнамской проблемы (проверенными способами — статьями в ведущих журналах и бесчисленными личными переговорами). В июле 1967 года на очередной Пагуошской [114] конференции в Париже Киссинджер познакомился с героем французского Сопротивления Раймоном Обраком3 и выяснил, что тот в годы войны был хорошо знаком с руководителем Северного Вьетнама Хо Ши Ми- ном. У Киссинджера мгновенно возник план закулисной дипломатии, который он успешно претворил в жизнь, наладив переговорный канал с Хо Ши Мином через французских посредников. Вьетнамская война была в те годы главной головной болью любого американского правительства (прекратить — позор, вести дальше — разорение), и приобретенный Киссинджером ресурс был поистине бесценен.
Но как превратить этот ресурс в реальную власть, то есть официальную должность и серьезное влияние на президента? Киссинджер с блеском решил эту задачу, задействовав свое знакомство с Дином Раском, все еще остававшимся госсекретарем в правительстве Джонсона. Узнав о возможности прямых переговоров, Джонсон ухватился за шанс прекратить войну и направил Хо Ши Мину пакет мирных предложений. Все переговоры шли через Киссинджера, летавшего то в Париж, то в Вашингтон, подобно челноку в ткацком станке [115]; президент Джонсон регулярно встречался с Киссинджером [116], обсуждая вьетнамские проблемы. Однако положение неформального советника президента, да еще по одному только вопросу, было совершенно неустойчиво3; нужно было развивать успех.
Трезво оценив ценность имеющихся у него ресурсов (война во Вьетнаме продолжалась, ядерное противостояние с СССР тоже, экспертов по этим вопросам в мире практически не было), Киссинджер принял решение выбрать себе подходящего президента. В президентскую гонку 1968 года вступили несколько сильных кандидатов (Линдон Джонсон, в победе которого при прочих условиях не приходилось сомневаться, неожиданно отказался от дальнейшей борьбы) — Роберт Кеннеди, Хуберт Хамфри4, Ричард Никсон и внезапно решивший стать президентом Нельсон Рокфеллер [117]. Что сделал в этих условиях Киссинджер? Он предложил свои услуги кандидатам, которых счел наиболее перспективными для себя лично:
«В разгар президентских выборов 1968 года Генри Киссинджер связался по телефону с командой Ричарда Никсона… Киссинджер предлагал лагерю Никсона ценную конфиденциальную информацию по мирным переговорам во Вьетнаме… Люди Никсона с радостью приняли предложение. Одновременно, однако, Киссинджер искал сближения и с кандидатом от демократов Хьюбертом Хамфри, предлагая ему свою помощь. Команда Хамфри хотела получать от него конфиденциальные сведения о Никсоне, и Киссинджер предоставлял их. "Видите ли, — говорил он людям Хамфри, — я всегда не мог терпеть Никсона[118]"… В действительности он стремился к тому, что и получил в результате: гарантии высокого поста от обоих кандидатов“» [Грин, 2006, с. 212].
На выборах 5 ноября 1968 года победил Никсон (с которым до этого момента Киссинджер встречался всего один раз), и уже 25 ноября назначил Киссинджера своим советником по национальной безопасности. Сторонники Рокфеллера (считавшие Киссинджера своим человеком) встретили это назначение взрывом негодования («предатель! проститутка!»), однако сам Нельсон Рокфеллер первым поздравил Киссинджера с назначением и даже подарил ему чек на 50 тыс. долларов, «на образование детей»3
Формально пост советника по национальной безопасности не относился к числу самых важных в государстве (это не вице- президент, не госсекретарь и не министр финансов), однако он позволял иметь доступ к президенту в любое время, и способствовал установлению партнерских отношений. Пользуясь двумя нехитрыми, но действенными приемами1, Киссинджер очень быстро стал для Никсона незаменимым биограф Киссинджера Айзексон сравнивал его с другими выдающимися «альтер эго» президентов США — полковником Хаузом (при Вильсоне) и советником Гопкинсом (при Рузвельте). В результате после победы Никсона на выборах 1972 года его администрация поменялись практически полностью — за исключением Киссинджера, который, сохранив пост советника по национальной безопасности, стал еще и государственным секретарем.
Политика отказа от вассальной присяги и выстраивания взаимовыгодных отношений («не доверяю, но нуждаюсь»3) помогла Киссинджеру и в 1974 году, когда в результате уотергейтского скандала Никсон досрочно покинул пост президента…
Читатель. Да. кстати! Если Киссинджер был таким ловким политиком и одновременно самым близким советником Никсона, как же так вышло, что он не сумел спасти своего президента?
Теоретик. Можно подумать, что до этого Киссинджер только тем и занимался, что спасал президентов. Вспомните хотя бы судьбу Кеннеди! Киссинджер всегда придерживался реалистических взглядов на политику и никогда не мешал руководству совершать роковые ошибки. В случае Уотергейта Никсон, считавший себя «крутым парнем», никогда бы не согласился на частичное признание вины и выдачу толпе своих сторонников1. Поэтому Киссинджер не стал возражать против плана «круговой обороны», едва не стоившего Никсону официального импичмента. К моменту, когда новый президент Джеральд Форд объявил об окончании «национального кошмара», в который превратился уотергейтский скандал, Киссинджер оказался единственным сотрудником никсоновской администрации, никак не замешанным в неблаговидных делишках своего шефа (ведь он постоянно находился в разъездах по дипломатическим делам, защищая интересы Америки по всему миру). В результате Киссинджер сохранил не только пост госсекретаря в администрации Джеральда Форда, но и репутацию человека, который может быть полезен, для всей американской элиты.
Практик. Тут есть еще одна тонкость. Никсон, последний великий президент США, радикально изменил многие правила функционирования государственной машины США. Он заключил мир с Вьетнамом, он переманил на свою сторону Китай, в общем, из наемного менеджера стал превращаться в нечто большее. До него такое делал только Франклин Рузвельт, но это было во время жесточайшего кризиса и войны. В общем, сегодня можно уже смело сказать, что Никсон спас США в противостоянии с СССР, но в результате набрал такой вес, что стал для американской элиты еще опаснее СССР! В результате сложился элитный консенсус о необходимости его убрать — и не Киссинжеру было с ним спорить.
Теоретик. На протяжении восьми лет, с 1968 по 1976 год, Киссинджер фактически единолично руководил американской внешней политикой. Приняв мировую политику с холодной войной, войной во Вьетнаме и постоянной угрозой ядерного апокалипсиса, Киссинджер ушел в отставку в условиях разрядки, мира во Вьетнаме и советско–американского договора о контроле над ядерными вооружениями. Неплохой результат для интеллектуала, начинавшего свою карьеру простым преподавателем Гарварда!
Читатель. А что было дальше, после 1976 года? Кажется, Киссинджер совсем недавно приезжал в Москву, а ведь прошло уже почти 40 лет!
Теоретик. Визит Киссинджера в Россию в октябре 2013 года сопровождался комментариями прессы — «мы на пороге больших перемен, просто так Киссинджер никуда не ездит» [120]. К этому моменту Генри Киссинджеру исполнилось 90 лет, и он 37 лет не занимал никаких официальных должностей в американских правительствах; тем не менее этого старичка пенсионера принял сам Президент России. Нетрудно догадаться, что Киссинджер и до наших дней сохранил обширные связи, позволяющие ему беспрепятственно проводить закулисные переговоры по самым острым вопросам международной политики. Как говорил сам Киссинджер в 1977 году: «Я — фигура мирового значения»; за восемь лет пребывания на второй по значимости должности первой по значимости страны мира он сформировал настолько разветвленную и масштабную личную группировку, что уже не нуждался в официальных званиях [121]. Так что когда Киссинджера называют в прессе «вестником Апокалипсиса», это не пустые слова: если столь пожилой и занятый человек сам приезжает на переговоры, то уж наверное не просто так!
Читатель. Да, интересная история; вот как, оказывается, делается мировая политика!
Теоретик. Нет, нет, про то, как делается мировая политика, у нас не было ни слова (да и откуда, мы же пишем про Власть, а не про дипломатию). Мы рассказали вам историю о карьере человека Власти, поднявшегося с самых низов (кто такой приглашенный профессор, пусть даже и Гарварда?) до уровня могущества, который мы даже представить себе не в состоянии (Киссинжер навязывал свою волю Никсону, Форду и Брежневу).

Я тут третьего дня почти посмотрел сериал "Тела". Так вот, вначале кажется что это фантастика а потом оказывается что это фильм "Гомоебля в жопу". Так вот с Киссенджером та же хуйня.

> не так давно выяснилось, что Штатами на самом деле управляет так называемое "глубинное государство" ("deep state").
>
Любой страной управляет своё "глубинное государство". По сути это " горизонтальные связи".
По вертикали всё понятно и видно. Директор главнее секретарши, генерал главнее лейтенанта и тд.
По горизонтали всё гораздо сложнее. Кто кому друг, одноклассник, любовник, кто на кого имеет влияние. Чьи советы кто-то слушает открыв рот и чье мнение никого не интересует как бы человек не пыжился.
Решения принимают конкретные люди но кто влияет на принятие этих решений?
Ну как пример.
Секретарша видя благодушное настроение шефа подсунула ему на подпись нужную бумажку. Кто кем вертит на самом деле?
Или у Перца был ролик "Романовы без соплей" как всякие шарлатаны медиумы и вызыватели духов частенько бывали в домах очень высокопоставленных людей. Мужья на работе а дома их жены. И вот значит дамы эти толпой соберутся, придёт к ним какой нибудь столовращатель и пошёл по ушам ездить. А дамы эти ночью начнут ездить по ушам своим мужьям. А те серьёзные решения принимают...

> Но наши-то деятели зачем так руки заламывают и/или преисполняются в реверансах усопшему?

С ним договориться можно было. Не "вот у нас есть идеал и мы ради этого идеала убьёмся", а "реалполитик". Правда он бы нам простил ковровые ядерные бомбардировки Украины и снял бы все санкции с нас только за противостояние Китаю.