Ничего не поменялось. Бедным трудно воевать с богатыми.
- Значит НП, говоришь?
Яценко колеблется.
Уж лучше не надеяться. А то потом вовсе обидно. Что за жизнь, в самом
деле! Сидишь на плацдарме - голову высунуть нельзя, а обнаружил цель, и тебе
снарядов нe дают. Если бы немец меня обнаружил, он бы не стал спрашивать
разрешения. Этой ночью уже прислали б сюда другого командира взвода.
- Три снарядика, товарищ Второй,- спешу я, пока он еще не передумал, и
голос мой мне самому противен в этот момент.
- Расхвастался! Воздух сотрясать хочешь или стрелять? - злится вдруг
Яценко.
И черт меня дернул выскочить с этими тремя снарядами. Все в полку
знают, что Яценко стреляет неважно. И грамотный, и подготовку данных знает,
но, как говорится, если таланта нет, это надолго. Однажды он пристреливал
цель, израсходовал восемь снарядов, но так и не увидел своего разрыва. С тех
пор Яценко всегда держит на своем НП одного из комбатов на случай, если
придется стрелять. С ним всегда так: хочешь лучше сделать, а наступаешь на
больную мозоль.
- Так вы ж больше не дадите, товарищ комдив! - оправдываюсь я поспешно.
Это хитрость, непонятная человеку штатскому. Командир дивизии и командир
артиллерийского дивизиона сокращенно звучит одинаково: "комдив", хотя
дивизией командует полковник, а то и генерал, а дивизионом - в лучшем случае
майор. Яценко любит, когда его называют сокращенно и звучно: "Товарищ
комдив". И я иду на эту хитрость, как бы забыв, что по телефону не положены
ни звания, ни должности - есть только позывные.
- Тебе что, мой позывной неизвестен? - обрывает Яценко. Но слышно по
голосу - доволен. Это - главное.
Что угодно говорить, лишь бы снарядов дал. Мне начинает казаться -
даст.
- А ты знаешь, сколько наш снаряд стоит? Пятьдесят килограммов,- ты
знаешь, сколько это в пересчете на рубли?
Все ясно. Точка опоры найдена. Когда пошло в "пересчете на рубли",
Яценко уже не сдвинешь.
Он говорит долго и поучительно. Он любит себя послушать. И постепенно
успокаивается от собственного голоса. Под конец даже добреет.
- Нанесешь этот НП на разведсхему, пришлешь мне с разведчиком. И
наблюдай за ним, Мотовилов, наблюдай! Молодец, что засек.
Хочется выругаться. Страшно мы напугали немца, что нанесем его на
разведсхему. Это все равно что убить его мысленно. А он вот пока что роет.
Сейчас, сейчас
шутник »
- Значит НП, говоришь?
Яценко колеблется.
Уж лучше не надеяться. А то потом вовсе обидно. Что за жизнь, в самом
деле! Сидишь на плацдарме - голову высунуть нельзя, а обнаружил цель, и тебе
снарядов нe дают. Если бы немец меня обнаружил, он бы не стал спрашивать
разрешения. Этой ночью уже прислали б сюда другого командира взвода.
- Три снарядика, товарищ Второй,- спешу я, пока он еще не передумал, и
голос мой мне самому противен в этот момент.
- Расхвастался! Воздух сотрясать хочешь или стрелять? - злится вдруг
Яценко.
И черт меня дернул выскочить с этими тремя снарядами. Все в полку
знают, что Яценко стреляет неважно. И грамотный, и подготовку данных знает,
но, как говорится, если таланта нет, это надолго. Однажды он пристреливал
цель, израсходовал восемь снарядов, но так и не увидел своего разрыва. С тех
пор Яценко всегда держит на своем НП одного из комбатов на случай, если
придется стрелять. С ним всегда так: хочешь лучше сделать, а наступаешь на
больную мозоль.
- Так вы ж больше не дадите, товарищ комдив! - оправдываюсь я поспешно.
Это хитрость, непонятная человеку штатскому. Командир дивизии и командир
артиллерийского дивизиона сокращенно звучит одинаково: "комдив", хотя
дивизией командует полковник, а то и генерал, а дивизионом - в лучшем случае
майор. Яценко любит, когда его называют сокращенно и звучно: "Товарищ
комдив". И я иду на эту хитрость, как бы забыв, что по телефону не положены
ни звания, ни должности - есть только позывные.
- Тебе что, мой позывной неизвестен? - обрывает Яценко. Но слышно по
голосу - доволен. Это - главное.
Что угодно говорить, лишь бы снарядов дал. Мне начинает казаться -
даст.
- А ты знаешь, сколько наш снаряд стоит? Пятьдесят килограммов,- ты
знаешь, сколько это в пересчете на рубли?
Все ясно. Точка опоры найдена. Когда пошло в "пересчете на рубли",
Яценко уже не сдвинешь.
Он говорит долго и поучительно. Он любит себя послушать. И постепенно
успокаивается от собственного голоса. Под конец даже добреет.
- Нанесешь этот НП на разведсхему, пришлешь мне с разведчиком. И
наблюдай за ним, Мотовилов, наблюдай! Молодец, что засек.
Хочется выругаться. Страшно мы напугали немца, что нанесем его на
разведсхему. Это все равно что убить его мысленно. А он вот пока что роет.
(с.) Григорий Бакланов. Пядь земли.