Система рефлексивного управления на Западе

Иной раз «незначительные детали» характеризуют любой конфликт ярче, чем тома скрупулезного анализа.

Это знала палестинская писательница и гуманитарный исследователь Адания Шибли. Окончила западные университеты, где и преподает всю жизнь. Профессор-политолог, исследователь постколониальных и гендерных исследований. Лекции, гранты.

Написала неплохой роман «Незначительная деталь», последовательно нажимающий на все правильные точки: гендер, институциональное насилие, тяжелая женская доля.

Сюжет простой. В 1949 году взвод солдат Израиля уничтожает бедуинское поселение, оставляя в живых молодую девушку. Затем насилует ее до смерти и закапывает в пустыне. (Эта часть сюжета, кстати, задокументирована и является неоспариваемым Израилем историческим фактом). В условные «наши дни» другая палестинка из Рамаллы натыкается на эту историю в газете и пытается изучить ее поподробнее. Дальше начинается классический «роман-путешествие» частью физический, частью духовный. Заканчивается все очень плохо.

Не сказать, что в горестях и проблемах протагонистки виноваты исключительно израильтяне. Собственные палестинцы тоже обижают ее со страшной силой.

Общее впечатление – гнетущее. Народ, потерявший свою землю, но оставшийся на ней жить. Чужие в своем доме. Народ – община – семья – конкретный человек разрушены изнутри, поломаны. Бесперспективность, деградация, одиночество, насилие.

Естественно, такой роман от автора с такой биографией не мог быть не награжден всем подряд. В том числе получил награду и от Франкфуртской книжной ярмарки. Помимо награды Адани должна была провести панель вместе со своим переводчиком на немецкий.

И в один день вдруг выяснилось, что роман награды не достоин. (А если и достоин, то не сейчас, и вообще надо все проверить и перепроверить). Что авторка тоже не достойна выступить на ярмарке. И что сама она это с пониманием приняла.

Как это и бывает, сообщение об отмене своего выступления и о своем согласии с этим Шибли получила из СМИ, которые роман очень подробно разобрали. И выяснили (на седьмой год после издания текста), что Израиль изображен как «машина для убийства», что такие книги «привносят в культурную сферу антисемитские настроения», и что идейная основа книги – «антигуманна», так как «насилие против израильского гражданского населения не упоминается». Не предоставила писательница слова «другой стороне», так сказать.

За роман попытались вступиться, упирая на то, что факт изнасилования бедуинки «задокументирован». Но куда там. Сказано, «прославляющее антисемитизм произведение» – значит, оно и есть. И нашу гендерную постколониальную профессорку просто заканселили.

Удивительны в этом не проблемы достаточно среднего романа. А то, насколько быстро, тотально и игнорируя любой контекст переворачивается «гуманитарная машина».

Десятилетиями растили и пестовали всю эту плеяду «палестинских писателей», давали им гранты, кафедры и трибуны. Награждали их за «честность и бескомпромиссность», чтобы буквально за три дня тему полностью закрыть. Сейчас повестка в «делании израильских голосов особенно заметными на книжной ярмарке».

И это ведь не какое-то директивное управление. Нет офиса, где за всем зорко наблюдают и шлют имейлы: «сейчас качаем вот это, а вот то глушим. Вы кому там призы даете, ау?» Крупные операторы, находящиеся в ключевых узлах управления «гуманитаркой» – СМИ, культура, спорт – сами знают, когда кого канселить: антиваксеров, русских, арабов...

Одновременно отовсюду выкинули пловца из Египта, пискнувшего в интервью, что он, мол, не может быть полностью счастлив победой, когда его братья и сестры под бомбами. И уволили десяток журналистов из английских СМИ за недостаточно восторженный образ мысли (а вернее, за то, что они оказались – внезапно, видимо, – арабами и неправильно смотрят на нерв момента). И все это за день-два.

Эта система рефлексивного управления, способная сама, без мучительного внешнего администрирования перестроиться за три дня буквально на противоположные тезисы, – и есть, наверное, самое крутое, что контролирует сегодня Запад. В ней его сокрушительная мощь.

Глеб Кузнецов - политолог, глава экспертного совета ЭИСИ

> Канселить, авторка, профессорка, читать местами больно.

Вроде как автором с сарказмом используется данная терминология.
Нет такого ощущения?

> тупой новояз в статье действительно глаз режет.

А тот момент, что этот новояз прямо созвучен/конгениален самим условно критикуемым автором явлениям - напр., "необходимости писать как принято чтоб премироваться", - ты не заметил?

> заголовки одинаковые как под коприрку, что по Палестине, что по Украине, эти самые "без внешнего администрирования" СМИ, видимо из астрада берут.

Автор копнул не на полный штык, да.
Узко взглянул, неглубоко.
Это ты прав.

> Вроде как автором с сарказмом используется данная терминология.
> Нет такого ощущения?
>

Ну, наверное, нет такого ощущения, раз удивлен языком.

А "канселить" это тоже сарказм? Тебе стало веселее, смешнее от того, что он слово "отмена" пишет по-английски? Обычно такое использование английских слов высмеивается. Над людьми, так говорящими смеются, за исключением групп, где это стало сленгом. Что не мешает им смеяться над сленгом другой группы.

А называть автора вроде бы вполне себе нормальной книжки авторкой и профессоркой зачем? В чём тут сарказм? Он над ней поржать хочет? Даже если он высмеивает общество, которое такие слова использует, то к ней зачем это применять? Ну разве что она агрессивная фемка, которая показывает грудь перед всякими президентами или СМИ. Она такая? Из текста не видно, что она заслужила к себе такое отношение со стороны автора. А потом я пошёл искать, как он её представил в начале статьи, может реально про феминизм что-то было. А оказалось:

> Профессор-политолог, исследователь постколониальных и гендерных исследований.

Ты зацени какая речь, какой слог. Исследователь исследований.

Резюмирую. Статья написана подростком для подростков. Зачем это тащить на вотт, непонятно.

> А "канселить" это тоже сарказм? Тебе стало веселее, смешнее от того, что он слово "отмена" пишет по-английски? Обычно такое использование английских слов высмеивается. Над людьми, так говорящими смеются, за исключением групп, где это стало сленгом. Что не мешает им смеяться над сленгом другой группы

Да, мне стало веселее.

Бывает в целях высмеивания - как раз и копируется сленг.

> А называть автора вроде бы вполне себе нормальной книжки авторкой и профессоркой зачем? В чём тут сарказм? Он над ней поржать хочет?

Например хочет поржать над тем, как гражданка собрала все ачивки, смело может зваться авторкой и профессоркой для ихнего общества, а все равно попала под замес культуры отмены.

> Даже если он высмеивает общество, которое такие слова использует, то к ней зачем это применять?

Да вроде как не даже, а именно так.

Она против этих слов, что ли?)

Почему они никак не должны использоваться в ее связи?)

> Ты зацени какая речь, какой слог. Исследователь исследований

Может это перевод и так ее там и кличут.

> Резюмирую. Статья написана подростком для подростков.

С возрастом в том, с чем знакомишься - становятся интересны идеи и подмеченные черты.

А не антураж и оценка его возраста.

> Зачем это тащить на вотт, непонятно.

Возможно затем, что вотт это не твой и не мой ресурс, обязанностей каким ему быть перед тобой или мной он не имеет.

И решает, чему здесь не быть - администрация, а не ты или я.

> А тот момент, что этот новояз прямо созвучен/конгениален самим условно критикуемым автором явлениям - напр., "необходимости писать как принято чтоб премироваться", - ты не заметил?

Нет, не заметил.

Не самое, мягко говоря, удачное средство для выражения критики.

И где это, интересно, принято писать новоязом?

> И где это, интересно, принято писать новоязом?

Феминитивы, например, юзать при письме, я так понимаю, даже не просто хороший тон, а, по факту, возможно, чуть не обязаловка в их гуманитарке, если не желаешь некого остракизма в академической среде.