Поучаствовав в нескольких командах, в том числе в группе Литтл Ричарда, Хендрикс творчески окончательно обрел себя в Британии, прибыв туда по настоянию Чэса Чандлера, заявившего, что «американцы туги на ухо, и ни черта не смыслят в гитарной музыке».
В Лондоне гитарист повстречал единомышленников – басиста Ноэля Реддинга и барабанщика Митча Митчелла, с которыми организовал JIMI HENDRIX EXPERIENCE.
Реддинг и Митчелл стали важной составляющей ансамбля : при том, что на концертах Хендрикс постоянно менял ритм, и всячески импровизировал , оба музыканта превосходно за ним успевали, и группа звучала , как единое целое.
По свидетельствам современников, при жизни Джими вовсе не являлся тем нерушимым рок-столпом и гитарным идолом, каким его сочли позднее : это был неутомимый экспериментатор и изобретатель, всегда стремившийся к неведомым горизонтам творчества и познания.
Соединив в своей музыке традиционные американские стили, психоделию, собственные новаторские ходы, и приправив эту ядреную смесь феноменальной взрывной гитарной техникой, а также мотивами индейских сказок и фантастических историй, Хендрикс полыхнул на музыкальном небосклоне Туманного Альбиона, подобно диковинному зареву, ошеломляя общественность невероятным звуком, который он извлекал из недр своей гитары, играя с непомерной для тех времен громкостью почти на грани болевого порога, и бешеной экспрессией.
При этом музыкант был многогранен в своих изысках, сочиняя такие хищные, жесткие композиции, как «Purple Haze», «Foxy Lady», «Vоodoo Child» и одновременно «Wind Cries Mary» , «Little Wing», или «Burning of the Midnight Lamp», причем часто в спокойных вещах его уникальная техника игры становится более очевидной.
Продюсер Алан Дуглас вспоминает, что «Джими всегда носил с собой фантастические книги и разного рода материалы о потустороннем мире. Думаю, он считал себя инопланетянином, и жил так, словно был одной ногой в этом мире, а другой – в ином…
Хендрикс изменил концепцию, полагаю, это самое главное. Он изменил «атакующий» стиль гитаристов, их представления о том, что можно сыграть на гитаре, а что – нельзя .Можно слушать его записи снова и снова, но никогда нельзя быть точно уверенным в том, куда он надумает повернуть».
На счету гитариста было множество резонансных выступлений, в том числе грандиозный концерт в Вудстоке, но его выпад на Монтерейском фестивале и по сей день остается чем-то особенным. Отрекомендованный Полом Маккартни для участия в этом масштабном мероприятии, Джими устроил поистине сногсшибательное представление.
Перед Experience блестяще отыграли the Who, сопроводив свой сет сценическими бесчинствами Таунcенда и Муна, но Хендрикс не мог оставить сцену за британскими стилягами. Ошарашив зал собственным материалом с первого альбома и некоторыми каверами, в конце выступления, поколдовав над гитарой, Джими поджег ее, и тогда почудилось, что душа инструмента, оглашающего пространство предсмертным воем, взмывает ввысь….
Дж.Хендрикс: "Всё, что я пишу — от сердца. Всё очень искренне. Это обнажает мою душу" .
«Ты должен быть немного сумасшедшим, чтобы идти дальше. Сумасшествие — это как дорога в небо».
«Моя цель — единение с музыкой. Я просто посвящаю этому искусству всё в своей жизни».
«Ключ к моей поэзии — воображение. И немного научной фантастики».
«Мы называем нашу музыку электрической церковной музыкой… потому что для нас она как религия».
«Роскошь? Нет, мне бы вполне хватило палатки у горного ручья».
А.Браун : « Когда он появился, то все гитаристы занервничали. Кто был щедр душой, были восхищены, остальные завидовали».
П.Маккартни : «Когда я впервые увидел его на сцене, то был потрясен. До этого я никогда не предполагал, что гитара имеет такие огромные возможности. Так виртуозно еще никто не играл, да и, пожалуй, не играет. То, что делал Хендрикс , казалось фантастикой. Он был не просто виртуозом гитары, как его называют сейчас, он поразительно чувствовал звук, каждая его нота имела особый смысл… а какие гармонии звучали в его композициях!
Невероятно! Я смотрел концерт вместе с Эриком Клэптоном и Питом Таунсендом, мы буквально потеряли дар речи, а Клэптон, тоже гитарист милостью Божьей, впился взглядом в его пальцы и только бормотал: "Этого не может быть!" . Если уж такое говорил сам Клэптон, это что-то значило. Но величайшим комплиментом для меня стало завершение концерта, когда Хендрикс сказал: "А сейчас я сыграю вам произведение, которое потрясло меня так же, как в свое время ошеломил Бетховен".
И он заиграл "Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band". Но как! У меня мурашки пошли от его страстной импровизации, больше я никогда ничего подобного не слышал!"
Коллеги о Хендриксе:
Б.Мэй : « Мы с Фредди были большими почитателями Хендрикса. Хендрикс, по сути, изменил наши жизни…особенно мою ».
П.Таунсенд : « Джими был настоящим алхимиком».
Дж. Бек : « После того, как появился Хендрикс и сделал то, что сделал, все мы стали выглядеть, как компания пришибленных библиотекарей».
"Кроме Ларисы и Алексея на заднем сиденье уместилось еще трое: седой старикан — именно так, не пожилой мужчина, не старик, а СТАРИКАН — в черной кожаной наглухо застегнутой куртке, в шляпе-стетсоне, в кожаных же штанах и высоких ковбойских сапогах. Старикан был могуч. Пожалуй, физически он мог быть и посильнее толстяка, расплывшегося на переднем сиденье. Худой как скелет, но с широкой костью, с необъятным размахом плеч. Коленные суставы железными шарами выпирали из-под блестящей черной кожи обтягивающих худые ноги штанов. Широкие, словно лопаты, кисти рук, так же как и плечи толстяка, покрывали татуировки. Лицо старого рокера, изрубленное морщинами и шрамами, было черно от загара. Видно, во многих переделках он побывал за долгую свою жизнь...
— Ну, на этот вопрос не так легко ответить. — Алексей улыбнулся, прикидывая, как без потерь выйти из скользкой темы. После общения с дилонскими жителями он считал всех американцев маньяками, повернутыми на религии, причем не вникающими в ее высокий духовный смысл, как бы заключившими с Богом сделку. Черт знает этих бородачей, вдруг они сделаны из того же теста, что и прихожане Дуайта? — Понимаешь, — он старательно подбирал слова, — я христианин, но в Дилоне у меня возникли некоторые разногласия в толковании Библии. В самом понятии Бога…
— Брось говно топтать. Бог один. — Покойник выхватил у Ларисы бутылку. — За единого и подлинного Бога — за великого Чака Берри! — Он присосался к горлышку, виски лилось внутрь его большого тела легко и быстро. — Любишь Чака Берри? — спросил Покойник, оторвав наконец бутылку от толстых мокрых губ.
— В общем, да. — Алексею стало смешно. — Дай-ка выпить еще.
— Держи. — Бутылка снова перешла к Алексею. — В России любят, значит, старика Чака? Это хорошо. Значит, еще не все потеряно. Для вас, я имею в виду…
— Достал ты всех своим Чаком Берри, — прогудела Миранда. — Любитель ниггеров…
— Чак Берри — единственный из черных, который достоин… который вполне… — Покойник запутался в определениях. — Короче, Чак — свой в доску.
— А Хендрикс? — решил проявить инициативу Алексей.
— Это, брат, все не то. — Покойник замолчал, судя по лицу, погрузившись в приятные воспоминания. Видимо, о Чаке Берри."
Сейчас, сейчас
Поучаствовав в нескольких командах, в том числе в группе Литтл Ричарда, Хендрикс творчески окончательно обрел себя в Британии, прибыв туда по настоянию Чэса Чандлера, заявившего, что «американцы туги на ухо, и ни черта не смыслят в гитарной музыке».
В Лондоне гитарист повстречал единомышленников – басиста Ноэля Реддинга и барабанщика Митча Митчелла, с которыми организовал JIMI HENDRIX EXPERIENCE.
Реддинг и Митчелл стали важной составляющей ансамбля : при том, что на концертах Хендрикс постоянно менял ритм, и всячески импровизировал , оба музыканта превосходно за ним успевали, и группа звучала , как единое целое.
По свидетельствам современников, при жизни Джими вовсе не являлся тем нерушимым рок-столпом и гитарным идолом, каким его сочли позднее : это был неутомимый экспериментатор и изобретатель, всегда стремившийся к неведомым горизонтам творчества и познания.
Соединив в своей музыке традиционные американские стили, психоделию, собственные новаторские ходы, и приправив эту ядреную смесь феноменальной взрывной гитарной техникой, а также мотивами индейских сказок и фантастических историй, Хендрикс полыхнул на музыкальном небосклоне Туманного Альбиона, подобно диковинному зареву, ошеломляя общественность невероятным звуком, который он извлекал из недр своей гитары, играя с непомерной для тех времен громкостью почти на грани болевого порога, и бешеной экспрессией.
При этом музыкант был многогранен в своих изысках, сочиняя такие хищные, жесткие композиции, как «Purple Haze», «Foxy Lady», «Vоodoo Child» и одновременно «Wind Cries Mary» , «Little Wing», или «Burning of the Midnight Lamp», причем часто в спокойных вещах его уникальная техника игры становится более очевидной.
Продюсер Алан Дуглас вспоминает, что «Джими всегда носил с собой фантастические книги и разного рода материалы о потустороннем мире. Думаю, он считал себя инопланетянином, и жил так, словно был одной ногой в этом мире, а другой – в ином…
Хендрикс изменил концепцию, полагаю, это самое главное. Он изменил «атакующий» стиль гитаристов, их представления о том, что можно сыграть на гитаре, а что – нельзя .Можно слушать его записи снова и снова, но никогда нельзя быть точно уверенным в том, куда он надумает повернуть».
На счету гитариста было множество резонансных выступлений, в том числе грандиозный концерт в Вудстоке, но его выпад на Монтерейском фестивале и по сей день остается чем-то особенным. Отрекомендованный Полом Маккартни для участия в этом масштабном мероприятии, Джими устроил поистине сногсшибательное представление.
Перед Experience блестяще отыграли the Who, сопроводив свой сет сценическими бесчинствами Таунcенда и Муна, но Хендрикс не мог оставить сцену за британскими стилягами. Ошарашив зал собственным материалом с первого альбома и некоторыми каверами, в конце выступления, поколдовав над гитарой, Джими поджег ее, и тогда почудилось, что душа инструмента, оглашающего пространство предсмертным воем, взмывает ввысь….
Дж.Хендрикс: "Всё, что я пишу — от сердца. Всё очень искренне. Это обнажает мою душу" .
«Ты должен быть немного сумасшедшим, чтобы идти дальше. Сумасшествие — это как дорога в небо».
«Моя цель — единение с музыкой. Я просто посвящаю этому искусству всё в своей жизни».
«Ключ к моей поэзии — воображение. И немного научной фантастики».
«Мы называем нашу музыку электрической церковной музыкой… потому что для нас она как религия».
«Роскошь? Нет, мне бы вполне хватило палатки у горного ручья».
А.Браун : « Когда он появился, то все гитаристы занервничали. Кто был щедр душой, были восхищены, остальные завидовали».
П.Маккартни : «Когда я впервые увидел его на сцене, то был потрясен. До этого я никогда не предполагал, что гитара имеет такие огромные возможности. Так виртуозно еще никто не играл, да и, пожалуй, не играет. То, что делал Хендрикс , казалось фантастикой. Он был не просто виртуозом гитары, как его называют сейчас, он поразительно чувствовал звук, каждая его нота имела особый смысл… а какие гармонии звучали в его композициях!
Невероятно! Я смотрел концерт вместе с Эриком Клэптоном и Питом Таунсендом, мы буквально потеряли дар речи, а Клэптон, тоже гитарист милостью Божьей, впился взглядом в его пальцы и только бормотал: "Этого не может быть!" . Если уж такое говорил сам Клэптон, это что-то значило. Но величайшим комплиментом для меня стало завершение концерта, когда Хендрикс сказал: "А сейчас я сыграю вам произведение, которое потрясло меня так же, как в свое время ошеломил Бетховен".
И он заиграл "Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band". Но как! У меня мурашки пошли от его страстной импровизации, больше я никогда ничего подобного не слышал!"
Коллеги о Хендриксе:
Б.Мэй : « Мы с Фредди были большими почитателями Хендрикса. Хендрикс, по сути, изменил наши жизни…особенно мою ».
П.Таунсенд : « Джими был настоящим алхимиком».
Дж. Бек : « После того, как появился Хендрикс и сделал то, что сделал, все мы стали выглядеть, как компания пришибленных библиотекарей».