Стахановское движение способствовало росту материального благосостояния самих рабочих. Так, например, в Караганде стахановское движение оказало серьёзнейшее влияние и на уровень заработной платы. Если среднюю месячную заработную плату карагандинских шахтёров в 1931 году принять за 100 %, то в 1934 году она составила 212 %, в 1935 году — 288 %, и в 1937 году — 374 %. Власти и руководство предприятий использовали не только денежные методы стимулирования стахановцев. Им могли предоставляться квартиры вне очереди (нередко «с меблировкой», то есть уже обставленные мебелью), дефицитные в то время товары, бесплатные билеты на культурные мероприятия, путевки на курорты и т. д.. Использовались также методы нематериального стимулирования, такие как представление к почетным наградам (грамоты, значки), избрание на различные выборные должности, личные встречи с руководителями ВКП(б) и советского государства. Во время Великой Отечественной войны стахановцы имели преимущество в продовольственном снабжении.
Факт материальной заинтересованности стахановцев в своих успехах изначально не замалчивался и в советском официозе, однако преподносился как соответствующее социалистическому строю явление. В частности, на первой странице номера «Кировской правды» от 16 октября 1935 года в отношении стахановского движения утверждалось: «Это движение за высокую производительность труда открывает перед рабочими дорогу к резкому улучшению материально-бытового положения. Работа Стаханова–Бусыгина – пример правильного сочетания общественных и личных интересов». Значимость денежной мотивации для стахановского движения понимали и руководители советской индустрии. Материальное стимулирование стахановского труда не ограничивалось высокой зарплатой. Значительна была роль нерегулярных материальных поощрений – премий, которые могли находить как денежное, так и не денежное выражение. Во втором случае премирование осуществлялось ценными, по меркам того времени, предметами и дефицитными товарами.
Сейчас, сейчас