...В раю было совсем не жарко. По правде говоря, я еще при жизни расчитывал что моя душа совсем будет чем-то аморфным, и мне однозначно будет похуй на погоду. Но сейчас я реально околел. Если судить по земному градуснику, температура здесь была чуть выше десяти-пятнадцати градусов по цельсию. Рядом со мной стояли еще трое. Анекдотического вида грузин в кепке-аэродроме, какой-то древний дед и совсем молодой, полуголый бритоголовый парнишка, лет двадцати. - Э, ара, - тихо произнёс грузин. - Эта чё? Рай уже? - Да, рай. - Сказал я. - приехали... Парнишка поёжился. На его лице легко можно было прочитать всю гамму растерянности и полной дезориентации. Он скрестив руки, как девочка, машинально прикрывал грудь и изо всех сил тёр плечи ладонями, стараясь не удариться в панику. А может быть ему было просто холодно. Из всех нас, только старик выглядел более-менее уверенно, хотя тоже мялся на месте и хрипло покашливал. - Ёперный театр. Ну бабка, ну старая, вот как наебала! - Наконец сплюнул он. - Говорил, дуре старой, нахера мне эта церковь? Ничего же не поменялось... - А чо должен был паменятса атэц? - Спросил грузин. - Я вообще в церков ни когда нэ хадыл. У мэна нычего нэ поменялос. Как жыл так и помэр. - Что делать будем? - Спросил парнишка. - Я уже околел. Надо куда-то идти же. - Хы, хочиш жарко чтобы было, чё в ад нэ пашёл? - Сострил грузин. - А того и не пошёл. - Огрызнулся парень. Грузин примерительно улыбнулся. - Не ссы, биджо! Втарой раз нэ памрёш. Ви, кароче, как хатыте, а мне надо мама найти. Если это рай, мама мой абязатэльно здес. Парень идиотски заржал. Но обнаружив что никому нифига не смешно, резко притух. Дед осмотрелся. - Кажется мне, что если Бог тут и есть, то его найти будет трудно. - Сказал он. - Нехорошо мне что-то. На самом деле за нашей спиной, мост испарился оставив позади голимый туман через который ничего нельзя было разглядеть. Слева расстилались бескрайние поля, а справа совершенно абсурдным образом, на казалось бы - чисто великорусском пейзаже, до самого горизонта раскинулась песчаная пустошь. Единственным логичным направлением, была широкая, протоптаная дорога, которая вела вперёд к далёким райским стенам, возвышавшимся до самых облаков. - Зазеркалье какое-то. - Произнёс я. - Направо пойдёшь, к басмачам попадёшь. Прямо пойдёшь - хрен знает чего огребёшь. - И, ты чё, дарогу нэ видыш? - Грузин развёл руки. - Па дарога надо идти! Э, Атэц, ты жэ мудрый, скажы ты ему! - Какой я тебе отец, гнида черножопая! - Внезапно взбеленился дед. - Меня Силантий Акакиевич зовут. - Как? - Прыснул молодой. - Силантий Акак? - Яйцами Хуяк! ...Акакиевич! - И, атэц, ты зачэм мэня так назвал? - Грузин даже задохнулся от возмущения - Зачэм нужен такой меня называт? У меня мэжду прочим тожэ имя ест! - Да я тебя ещё Ебландур Пиздряковичем назову! - Дед брезгливо поморщился. - Хоть уговняйся весь в обидках. По барабану мне твоё имя, пока я не знаю кто ты и чем на рынке торговал. Слушайте, ребятки. Я вот что думаю. Идём к воротам, там, если бабка не спиздела, сидит святой Пётр. Вот он и скажет что нам делать. - Да нифига себе, идём. До стен километров десять, точно. Ноги до жопы стереть можно... Я еще при жизни представлял себе рай совсем иначе. Читая иногда статистику, которую хрен знает кто собирал и подсчитывал, меня неизменно посещала мысль, что если каждую минуту на планете умирает миллион человек, то очередь у райских врат должна быть пиздец какой давкой. Похороны Сталина в Москве по сравнению с такой очередью должны были выглядеть как выезд интеллегентов на рыбалку. А тут если не считать меня, всего трое праведников! Дедушка пенсионер, гоги в кепке и зеленый пацанёнок... Мы шли по пыльной дороге молча. Грузин пыхтел и время от времени снимал кепку, вытирая ею пот с лица. Силантий Акакиевич не смотря на возраст шагал тоже довольно резво. Молодой же развлекал себя подбирая камушки и швыряя их в разные стороны. Я раздумывал над абсурдностью ситуации. Ровным счётом ничего не изменилось. Где-то внутри проснулось застарелое чувство которое впервые в жизни посетило меня лет в двенадцать, когда родители меня привезли в пионерский лагерь и уехали домой, оставив меня в одиночестве, самостоятельно привыкать к враждебному, как тогда казалось, социуму. Затем это чувство посетило меня в армии. Впереди светил уже не месяц а целых два года, что совсем не радовало. Теперь это чувство вернулось в третий раз и я точно знал что домой я уже никогда не вернусь. - И, мущины сматри, чо это там? - Грузин обернулся и показал рукой на далёкие клубы пыли, неизвестно чем поднятые за нашей спиной. - Это чё, машина едет? - Да ну, откуда? - Скептически произнёс я. - Откуда тут в раю машины? - Быстро, однако едет. - Почесал лысину молодой. - А походу, даже не едет, а типа скачет. Силантий Акакиевич, ни слова не говоря предусмотрительно отступил к обочине. Я не долго думая, последовал его примеру. Хрен знает, что тут за потусторонние сюрпризы... Точка возникшая в пыли между тем очень быстро приближалась. Наконец, сквозь пыльное облако, проступили очертания приближающегося транспорта и у меня от удивления отвисла челюсть. Это была повозка, в которую были запряжены две собаки величиной с хорошую корову. Хотя на собак они были похожи мало, это было что-то среднее между свиньёй и доберманом... В повозке, на козлах к счастью сидел не чёрт с рогами, а вполне обычный человек, лицо которого, как мне показалось, я где-то видел раньше. - Тпрррууу, нечистые! - Задорно выкрикнул возница и скакуны затормозили всеми лапами, еще больше напылив, но остановились как вкопанные аккурат прямо возле нас. - Что, грешнички! Подбросить до райских врат? - Возница весело рассмеялся. - Мать перемать! - Силантий Акакиевич всплеснул руками. - Это что за страхопиздища такие? - Не бойся, дедуль! Это адские собаки. Они ласковые как кролики. - Садитесь, говорю, - замахал руками возница. - Транспорт ждать не будет! Уговаривать нас долго не пришлось, мы забрались в повозку и устроились на деревянных ящиках. - Обалдеть, скакуны, - восторженно прошептал молодой. - Мне начинает тут нравиться. - Не говори "гоп", пока не перегопнешь! - Загадочно воскликнул возница. - Но-о-о, залётные!!! Псы, изрыгнув огонь, хрипло зарычав рванули с места так, что мы чуть не попадали с ящиков, а с нашего бедняги грузина слетела его кепка и навсегда исчезла в облаке пыли. - Аааа! - Заорал грузин. - Астанави свой маймун! Мой кэпка патэрял! - Нет больше твой кепка! - Заржал возница, лихо управляя возжами. - Зачем тебе, генацвале, в раю кепка? Выдадут тебе колпак и белые одежды. Будешь как все. - Зачэм колпак! - Грузин вцепился обеими руками в борта повозки. - Мнэ кэпка нужен! В нэй меня брат харанил! - Меня зовут дядя Гриша! - Возница начисто проигнорировал возмущение нашего гиви. - Будем знакомы! Если что надо будет в раю достать, лучше меня никто этого не сделает! - Что достать? - поитересовался я, перекрикивая синхронный хрип несущихся к райским стенам, собак. - Чего мы тут еще не знаем? - Ну сигареты, спиртное, пивко... - Ответил дядя Гриша не оборачиваясь. - Чай не в ад вас определили. В раю всё это считается контрабандой. Впрочем, скоро сами узнаете, почём здесь фунт лиха. - Нэ понял! - Грузин забыв про кепку, вытаращил глаза. - А жэнщины? Как же с абэщаными райскими наслаждениями? - Бабы то? - Дядя Гриша весело и многозначительно хохотнул. - Бабы в раю, генацвале, это непозволительная роскошь! - Иии, дарагой. Какой роскош? У мэня сасед мусульманин рассказывал что в раю каждый мужчина палучает жэнщин, этих гурий-мурий... Дядя Гриша даже присвистнул от удивления. - Генацвале, так ты адресом ошибся! То у Аллаха в вотчине присутствует. - Он махнул рукой в сторону пустыни. - Вон там лежат его территории! Творцы, говорят, еще тысяч десять лет назад посрались на совете Создетелей из за этих разных порядков у себя в раях. Теперь Аллах с Яхве вообще не разговаривают. Будде, тому как всегда до фонаря на всё. Ну а мелкие Владыки, те вообще сами по себе давным давно, никого не слушают, ни с кем не советуются. У них изначально всё по беспределу построено. - Дядь Гриша, а мы то куда едем? - Крикнул молодой. - Я что-то не пойму вашего политического расклада. Тут что, этих Раёв как дров? - Да приехали почти уже. - Буркнул Силантий Акакиевич. - Не богохульствуй пацан! От греха подальше. Мне и так, тут уже не по себе. Псы остановились у огромных, пятнадцатиметровых золочёных врат. Рядом с вратами были налеплены какие-то постройки, очень похожие на кооперативные магазины из девяностых годов. Во всяком случае, они не отличались привычной буржуазной аккуратностью. Рядом с огромной, белой стеной рая, вершина которой терялась в облаках, эти постройки выглядели настолько нелепо, что мне показалось что загробная жизнь в моём мозгу переворачивается с ног на голову. Особенно меня убила вывеска на одном из глинобитных строений, напоминающем зашоренный афганский духан. На ней было написано на ломаном русском "Сотавие тилефонны - ДЁШЕВО"! Рядом с этой, ебучей райской "Евросетью" прямо в землю были воткнуты два столба, между которыми на верёвке сушились самые обыкновенные семейные трусы и какие-то непонятные, застиранные дырявые тряпки, судя по всему когда то служившие простынями. Людей не было видно. Жаркий ветер, порывами налетавший со стороны пустыни гонял между постройками бумажные обрывки. У наспех сколоченной деревянной скамейки, довершая всё это безумие, валялась пластиковая зелёная бутылка из под спрайта. - Блядь! Куда я попал? - Вырвалось у меня изнутри. Спутники мои, похоже тоже были в откровенном недоумении. - Ну нихуя себе Тот Свет! - Распрягайте хлопцы сани! - Воскликнул дядя Гриша. - Вылазим, ребятушки, вылазим! С вас, короче - по пятёрочке... - По пятёрочке чего? - Хором, не сговариваясь спросили мы, моментально забыв про окружающий нас райский авангардизм. Дядя Гриша внезапно посерьёзнел. Он спрыгнул с повозки, взял кнут и обойдя телегу, остановился у заднего борта уставившись на нас взглядом не предвещавшим ничего хорошего. - А ну вылазьте. - Он многозначительно постучал рукояткой кнута по борту нашей колесницы. Вы что, думали ребятушки что в сказку попали? Нет зайчики мои! Ничего подобного! Платить и здесь надо за всё. - Вах! - Воскликнул грузин! - Как лаха развёл! - И с жалостью добавил. - А я ищо кепка патэрял! - Дядь, Гриш. Нам нечем платить. - Жалобно сказал молодой. - У нас вообще ничего нет! - Как ничего? - Нахмурился дядя Гриша. - А душа ваша бессмертная? По пять частей души с каждого... Такого наглого развода я вытерпеть уже не мог. Я шагнул вперёд с твёрдым намерением уебать дяде Грише, аккурат в охуевший ебалдык. Бить надо было резко. Если что, то гиви с молодым меня подстрахуют. От Акакиевича толку ноль, дед пусть покурит. Не в его годы пристало биться с райскими лохотронщиками. - Дядя Гриша. - Почти ласково произнёс я, пытаясь всячески усыпить его бдительность. - А вы часом, в атаке не прихуели? Договора вроде не было. Кровью никто ничего не подписывал. Да и как бы я лично себя не на помойке нашел, за такси душой расплачиваться... - Ладно, ладно. - Дядя Гриша отступил на два шага. - Спокойно парни. Не хотите платить своими кровными, тогда можете просто должок отработать. Помогите повозку разгрузить и мы с вами в расчёте. - Он посмотрел на меня, и словно догадавшись о моих намерениях, добавил. - Вы, это... только не балуйте. А то я собачек спущу, мало не покажется. - Лежавшие адские твари, как будто поняли его слова и встрепенувшись, вскочили на лапы, уставившись на нас недобрыми, жёлтыми глазами. - Так они же ласковые. - Как можно язвительней произнёс я, хотя при виде насторожившихся чудищ мой боевой дух слегка подобосрался. - Ласковые пока я им не скажу. - Усмехнулся дядя Гриша. - Ну так что, замнём конфликт или я собачек таки распрягаю? Будем, значиться решать вопросы не по дружески. - Да чтоб ты сдох. - Буркнул я, отступая. - Водила хренов. - Я сагласэн. - Вздохнул грузин. - Вах! Как папал! Как зелоный малчык! - Я тоже. - Покорно кивнул молодой. Только дед Силантий по прежнему хранил ледяное спокойствие и даже бровью не повёл. В этой ситуации мне не оставалось ничего другого, кроме того, как согласиться со своими спутниками.
Сейчас, сейчас